Свободное небо

Я люблю тебя, Ноа. Просто не так. Идиотка. Какая же ты идиотка, Одри! Если б только знать. Если бы только вернуть упущенное время. Она бы сказала правду. Она сказала бы Ноа правду. Просто не так. Черт! Да, что это вообще значит?! Ты не можешь любить не так! Ты либо любишь, либо нет. Если бы.…Дышать становиться все трудней. Одри не слушающимися пальцами вытаскивает телефон из кармана куртки. Три цифры. Всего лишь три цифры, но набрать их кажется непосильной задачей. Голова кружится, в глазах все расплывется, по щекам что-то течет. И не разберешь уже кровь это или слезы. Одри умирает. Она знает это. Даже если она успеет вызвать 911, когда они приедут, она уже будет мертва. Но девушка все равно пытается трясущимися, дрожащими руками набрать заветные цифры. Ей, это почти удается. Остается нажать кнопку вызова, но на лестнице, ведущей на второй этаж, слышится шум и Одри роняет телефон. Он выскальзывает из рук, падает экраном вниз и разбивается. Но ей плевать. Ей плевать на все в этом мире, даже скорая собственная смерть перестает иметь значение. Потому что по лестнице, почти падая, еле стоя на ногах, поднимается Ноа. Его лицо бледнее обычного, губы искусаны, когда он наконец-то подходит к Дженсен и начинает кашлять, они окрашиваются кровью. Фостер без сил валится рядом. Так они и лежат в молчании. Хрипло дыша. Ноа словно слепой на ощупь находит ладонь Одри, и они переплетают пальцы. Одри так много хочется сказать. Как ей жаль. Какая она идиотка. Как хреново, что она выронила телефон. Но главное, самое главное — это то, что она любит Ноа. Всегда любила. И вовсе не «не так». Просто ей было страшно. Ей было страшно признаться даже самой себе, что она любит кого-то так. Искренне, нежно, по-настоящему. Так, как не любила никого в этом мире. Так, что даже маньяк, преследующий их не смог вытравить ее чувства. Легче было лгать самой себе. Проще было оставаться «просто друзьями». И Ноа, словно услышав ее мысли, чуть сжимает ее ладонь и еле слышно шепчет: — И я тебя люблю. Рассвет окрашивает небо в золотой цвет. Солнечный диск медленно поднимается из-за горизонта. Одри и Ноа лежат на втором этаже заброшенного ангара. Огромные ворота открыты, и со второго этажа им открывается прекрасный вид. Лес, начинающие петь птицы, чуть влажная трава занимающая все пространство от леса до ангара. Но главное — это небо. И солнце. Такое бесконечное. Такое золотое. Такое свободное. Такое… — Красивое. Одри слабо улыбается и тоже пытается посильнее сжать ладонь Ноа. Он снова прочел ее мысли. Где-то в вдалеке слышится вой сирен. Эмма бежит так быстро, как только может. Вокруг машины скорой помощи, полиция, крики. Кто-то зовет ее, пытается остановить. Но Эмма лишь вырывается из рук, пробегает под желтой лентой и оказывается в ангаре. Первый этаж огромного помещения пустой, и девушка бежит к лестнице на второй этаж. Она замирает на первых ступеньках увидев кровавые следы ведущие наверх. Сердце пропускает удар, а в голове, словно заезженная пластинка повторяется одна и та же мысль: «Только не они! Только не они» Эмма больше не бежит, она медленно, очень медленно поднимается по ступенькам. И наконец, оказываясь, наверху. Эмме так хочется закричать, но она словно онемела. Она, молча, разворачивается и убегает прочь от этого места. Ее зовет мама, но она не слушает, а просто бежит как можно дальше. Когда ангар, звуки сирен и крики остаются позади, Эмма падает на колени в траву и плачет. Ее плач больше похож на вой. На вой смертельно раненого зверя, но Эмме плевать. Она точно знает, что до конца жизни будет видеть в кошмарах одно и то же. Смерти своих друзей. И сегодня к ним прибавились еще две. Ноа и Одри лежали на полу в луже собственной смешавшейся крови. Они держались за руки и у обоих были открыты глаза. Их тела касались друг друга, а мертвый застывший взгляд обоих был направлен на небо.