Там, на солнечном берегу

Время на часах переваливает за полночь, когда Джейн наконец отстраняется от тускло светящегося в полутьме комнаты монитора и устало протирает глаза. — На сегодня — всё. Быть лучшей в своём деле — непросто. Быть лучшей в своём деле, гиперответственной трудоголичкой, чью личную жизнь уже давно заменяет исключительно работа, — непросто вдвойне. Но Джейн всё-таки как-то справляется, а иногда… Иногда она просто срывается, покупает билеты до Сейшельских островов и улетает туда так надолго, как только может себе позволить. Ну, до того момента, пока ей не начинает вновь казаться, что годы усиленной работы и труда рассыпятся прахом, если она в ближайшее же время не вернётся к своим обычным серым будням. Ведь на Сейшелах её всегда ждёт — и не всегда дожидается — прекрасная и беззаботная островитянка, в глазах которой Джейн каждый раз видит солнце — своё, личное, только ей предназначенное. Островитянку («дикарку», как порой шутит Джейн) зовут Сесиль, и Джейн смутно помнит, сколько лет они знакомы и сколько в действительности дней провели наедине друг с другом. Она вообще предпочитает не запоминать что-то настолько незначительное, как первые встречи, первые свидания, годовщины, но… С Сесиль она помнит всё: и их первую встречу семь лет назад на залитом солнцем пляже, и ракушки в её загорелых руках, так забавно сверкающие на свету, и улыбку — самую тёплую, искреннюю и счастливую улыбку из всех, что Джейн когда-либо видела прежде. — Я — Сесиль. Приятно познакомиться! — Д-джейн. — Первый раз здесь? — Вроде того. — Уверена, ты сюда ещё не раз вернёшься! — Это вряд ли… Джейн снова и снова возвращается на Сейшельские острова из-за — ради — Сесиль и время от времени думает, что те её слова были в самом деле пророческими. — Как ты там, Сесиль? Отпуск взять, что ли?.. Давно пора. Кажется, последний раз она была в отпуске… Когда? Больше года — и больше года не видела Сесиль. Только время летит слишком быстро и незаметно, чтобы тратить его на пустые страдания и тоску, которую все равно ничем не заглушить, кроме новой встречи с Сесиль, её солнечной девчонки. — Да-а, пора бы… «Я соскучилась». — Слушай, а давай сбежим, Джейн? Куда-нибудь… подальше ото всего мира! Откроем свой собственный бар на побережье, я даже научусь делать коктейли. А по вечерам будем пить… м-м-м… Пина колада, да… и смотреть, как солнце скрывается за горизонтом. Давай, а? — Ага, а ещё выбросим все мобильники, часы, календари… Это невозможно, Сесиль. — Знаю, но… Было бы здорово. Только представь: ни часов, ни компьютеров, ни бумажной работы и всех твоих супер важных встреч. А в баре — прохладные коктейли, зелёный чай и ветер с моря. На улице будут летать попугаи и мяукать приблудные коты и… И выходные круглый год, — Сесиль мечтательно прикрывает глаза, и Джейн вздыхает: — Да, было бы здорово. Настолько здорово, насколько вообще может быть что-то совсем невозможное. «Было бы здорово». Только этого не будет — не сейчас, когда им обеим ещё предстоит сделать столь многое и… Джейн думает, что просто быть вместе — явно не их случай. По крайней мере, не сейчас. «Может быть, когда-нибудь…» На следующее утро Джейн улетает из Лондона. *** Неделя отпуска остаётся в памяти яркими штрихами — будто кто-то выливает на холст самые удивительные масляные краски, и они застывают разноцветными росчерками-фейерверками. Джейн загорает на солнце впервые за очень долгое время, а Сесиль купается, смеётся — и на Джейн иногда попадают солёные брызги. И пусть Джейн морщится от контраста прохладной воды и горячего песка, но ей уже давно не было так хорошо. — Пойдём собирать ракушки? Дже-е-ейн! — тянет Сесиль, и Джейн тихо смеётся: — Ракушки? Мы не слишком взрослые для этого? — Ну, они же такие красивые! Мне они всегда нравились. — Да, мне тоже. «Значит, ракушки?..» — Поднимайся давай, пошли! Я знаю отличное место, где много-много ракушек. — Вот как? — Ага, это моё тайное место, о котором никто не знает. — Звучит интересно. Джейн снова смеётся и всё-таки поднимается следом за Сесиль — собирать ракушки. Пусть они — в самом деле — уже слишком взрослые для таких глупостей. Вместе с Сесиль даже глупости кажутся достаточно интересными и весёлыми. А дни с ней — радостными и радужными, блестящими на солнце, как ракушки. — Встретим закат на пляже или пойдём перекусим чего-нибудь? — спрашивает Сесиль, когда их карманы уже доверху набиты ракушками, а губы — солёные от воды. Закаты здесь бесподобные, и Джейн нравится любоваться закатами в компании Сесиль. — Давай останемся, Сэл? Но ещё больше Джейн обожает встречать рассветы на берегу, проболтав перед этим всю ночь и крепко (пугающе нежно и до боли трогательно) переплетая друг с другом пальцы. — Давай останемся. Закаты здесь красивые. — Здесь всё красиво. — И я тоже? Ха-ха! — И ты… тоже. Сесиль, ты очень красивая. «Ты самая лучшая, как самый замечательный сон, но… Ни один сон не может длиться вечно, верно?» — Джейн, послушай, я… Я рада, что ты приехала сюда. — Как и я. «И всё же… Вот бы эта неделя никогда не кончалась». *** Неделя на островах проходит быстро — Джейн не успевает и глазом моргнуть, как снова оказывается в аэропорту. В этот раз для того, чтобы вернуться обратно в Англию_где_нет_Сесиль. А на коже — остатки объятий, первых за последний год и слишком жарких, и признаний, которые не прозвучали между ними. «Я люблю тебя». Неделя после года разлуки — слишком мало, и им обеим этого мучительно не хватает. «Я люблю тебя!» — Ты улетаешь? Снова? А когда… Когда ты приедешь в следующий раз? — Сесиль старается не хмуриться, но в её глазах Джейн без труда — уже без труда — читает вопрос: «Ты ведь точно вернёшься?». Сесиль боится, что однажды Джейн перестанет приезжать: людей ведь часто разделяет время. Люди часто растворяются во времени и уходят, не прощаясь. А Джейн растворяется — без остатка — в солнце и Сесиль. В туманной и дождливой Англии ей каждый раз приходится собирать себя заново по осколкам-кусочкам и заново учиться жить без солнечного света в карих глазах. К этому почти невозможно привыкнуть, и проще было бы — и вовсе — не прилетать на Сейшельские острова, но… Джейн неизменно возвращается сюда потому что не может не возвращаться к Сесиль. — Не знаю. Может, месяца через два или три… Но постараюсь вернуться до наступления осени. — И правильно! Летом здесь очень хорошо. — Здесь всегда — лето, Сесиль. «Там, где ты — постоянное лето». — Значит, здесь всегда хорошо. Слушай… — Сесиль на мгновение сбивается и как-то совсем жалобно произносит: — Возвращайся поскорее, ладно? «Там, где ты, всегда хорошо. Как я могу не вернуться… к тебе?» — Постараюсь. Джейн обнимает её на прощание и коротко, очень сухо целует в щеку не в губы даже. Затем поднимается по трапу на самолёт, а Сесиль так и остаётся стоять посреди аэропорта и провожать взглядом давно скрывшуюся из виду девушку любимую. — Вот всегда она так… С ней даже попрощаться нормально не получается! Джейн каждый раз улетает — сбегает — слишком быстро. Так быстро, что у Сесиль просто не остаётся времени, на то, чтобы собраться с силами и с несвойственной ей решимостью наконец сказать что-то действительно важное и очень-очень искреннее. Джейн сбегает, так и не услышав всего того, что накопилось на сердце Сесиль за долгие годы их знакомства. Сбегает — потому что так… проще. Это действительно проще и легче, чем подолгу — начистоту, без каких-либо увёрток и увиливанией — рассказать друг другу о своих чувствах. А ещё Джейн никогда не спрашивает, как Сесиль проводит время_без_неё. Как и сама Сесиль: месяцы, что их разделяют невосполнимо большие расстояния и до неправильности разные жизни, будто бы и не существуют для них, остаются где-то за границей песчаного берега, залитого солёной водой, солнцем и их — такой же нереальной — любовью. *** Уже в самолёте Джейн поправляет цветок в волосах — подарок Сесиль на прощание — и улыбается, задумчиво щурясь. В отличие от прямолинейной островитянки, Джейн не нуждается ни в словах, ни в признаниях — для неё самой всё уже давным-давно очевидно и не подлежит никаким сомнениями: она любит… они любят. Они любят друг друга. Они есть друг у друга — на этом залитом солнцем острове, только вдвоём. Друг у друга и друг для друга. И неважно, что вскоре их снова разделит океан, расстояния-мили и месяцы, проведённые порознь. Неважно. Потому что они все равно есть друг у друга — друг для друга, и этого уже ни расстояниями, ни временем не изменить и не измерить. А Сейшелы — яркие и солнечные острова, — кажется, уже навсегда отпечатались и на сетчатке глаз Джейн, и где-то в её сердце. Где-то, где есть место только для Сесиль — её личного солнца. Впереди Джейн ждут серые, безрадостные будни, полные бесконечных гор документов и распечаток, телефонные — невероятно срочные и важные — звонки, письма, конференции… Когда Джейн вернётся обратно в Англию, она снова будет засиживаться в офисе допоздна, а, возвращаясь домой, первым делом проверять рабочую почту, ожидая сообщений от своих деловых партнёров, и не спать до рассвета, составляя планы, перебирая документацию, заканчивая очередные штрихи к будущим презентациям… Всё как обычно: работа, работа и работа. До тех пор, пока она снова не сорвётся на Сейшелы — к Сесиль.