Часть 1
10 июля 2016 г. в 18:33
Ночная смена. Кто сказал, что будет весело? Правильно — никто. Они не хотят посещать её. Но им приходится. Они ненавидят друг друга. Бывало даже, что избивали до полу-смерти. И никто не скажет, что так нельзя. Все просто закроют глаза. Они не поладили ещё в первый день. Сначала, конечно, их держали подальше, но потом наплевали.
Винсент Бишоп, замкнутый в себе одиночка. Фритц Смит, окружён компанией друзей. Они разные. Они противоположности. Порой не раз слышали, что их зовут парочкой. Но они молча игнорировали каждое слово в их адрес.
Они устали. Устали от всей этой суеты. Но терпят. И плевать, что на душе не сладко, плевать. Главное, что когда они на смене одни, им никто не может помешать.
И вот, они снова в офисе, по разные стороны друг от друга. Они привыкли, что роботы к ним не ходят. Они всегда попадали под горячую руку и теперь остерегались обоих. Но всем плевать, что их бояться даже роботы. Им просто нужны работники.
Фритц открыто показывает неприязнь, косо посматривая и сжимая в кулаки руки, успешно скрещенные на его груди.
Бишоп гремел от злости внутри, снаружи же оставался хладнокровен. Хотя, иногда он сжимал руки до белеющих костяшек. Не смотрит. Не хочет.
— Пф, как же ты жалок. — прошипел рыжий и подошёл к русому. — «Посмотрите на меня, мне вообще плевать, я хладнокровен ко всем, хотя внутри меня просто распирает от злобы!» — пытается спровоцировать.
Русый молчал. Рыжий бесился. Секунда и, — шлепок! , — в воздухе отразился глухой удар в щёку. Бишоп не зашипел и промолчал. Привык уже.
Воспользовавшись обескураженностью рыжего, Винсент резко поднялся, успешно заехав по животу и по лицу. Он не понял, как это сделал — в глазах помутнело и ничего не было видно.
Фритц же лежал на полу и корчился от боли.
— Вот гад. — прошипел тот и, поднявшись, грубо схватил Бишопа за волосы, потянув вверх, заставляя встать на цыпочки. — Задрал уже, мелкий.
— Сам надоел, идиотина. — сдавленно прошептал русый и ударил в грудь.
— Значит, ты не хочешь по-хорошему? — сквозь тяжёлое дыхание прошипел рыжик и кинул того на стол., тут же нависнув прямо над ним, не давая выбраться.
Смотрит нагло и так, будто ему плевать, заставляя рыжего злиться сильнее. Неожиданно он был посажен на колени и его голова была придвинута к паху, на что фиолетовый попытался её отстранить, но без толку.
— Хорошенько поработай ротиком, малыш. — едко и так приторно-сладко пропел рыжий.
Попытки отстраниться были безуспешны, а атаковать — тем более. Смирившись, Бишоп расстегнул штаны на враге и стянул вместе с трусами. Берёт невозбуждённый орган в рот и нехотя начинает отсасывать.
Рыжий зажмурился от кайфа, резко и сильно надавив на плечи, заставляя работать усерднее.
Через долгие, по мнению русого, пятнадцать минут, возбуждение само прихлынуло к рыжику и тот отстранил его голову.
— Надеюсь, ты не думаешь, что этим всё и закончится? — гадко усмехнулся Фритц и заставил Винсента подняться, при этом грубо развернув того к столу.
Стал расстёгивать брюки русого, но тот явно сопротивлялся этому. Получив не хилый удар по заднице, наконец успокоился. Вскоре весь низ был стянут.
Сначала ничего не было, и Бишоп успешно заскучал, но в следующую секунду послышался крик на всю пиццерию. Не желая привлечь роботов или кого-нибудь ещё, Фритц закрыл его рот рукой. Хотя, он бы и сам орал, если бы в него вошли так же резко и неожиданно, без смазки и без ничего.
Бишоп неистово рыдал от разрезающей его боли, но разве кому-то есть до него дело? Правильно, нет.
Не давая привыкнуть ни ему, ни самому себе, начал быстро вдалбливаться в анал паренька, тихо рыча от узости и того, что весь кайф накрывался криками и всхлипами.
Руки сами переместились на шею и стали сжимать, пытаясь задушить. Движение продолжалось. Но теперь же, русый не только кричал и плакал, но теперь и кашлял, задыхаясь.
Нет никакого удовольствия. Совершенно никакого. Только боль, режущая и нестерпимая боль.
Стало не очень приятно, потому что по худым ляжкам обильно потекла кровь.
Толчки не сбавляли темпа и даже не останавливались. Всё это сопровождалось рыданиями и всхлипами.
Но знал ли Винсент, что оргазма не будет, если оба не станут получать удовольствие? Нет, вряд ли.
Через какое-то время стихли крики и плач. Бишоп молча принимал свою судьбу, сдавленно шипя. Вскоре его глаза округлились от удивления. Толчки прекратились.
— Не пойми меня неправильно, но мне нужен оргазм, так что прекрати и наслаждайся. — фыркнул рыжик.
Молчание. Он отказывался привыкать и наслаждаться. Рыжик оттянул нижнего за волосы и впился в его губы настойчивым поцелуем. Рот был открыт из-за неожиданности, так что была возможность углубить поцелуй, чем Фритц и воспользовался. Смирившись окончательно, Винсент позволил хозяйничать у себя во рту.
Поменяв угол проникновения, сделал толчок. Ответом послужил сладостный стон, который был тут же заглушён рукой. Нашёл.
— Э, нет, приятель. Я хочу слышать твои стоны. — убрав руку, сделал ещё толчок под этим же углом. Нижний зажмурился и сладостно простонал вновь.
Сначала. толчки были медленные, но постепенно они ускорялись и ускорялись, заставляя кричать от удовольствия. Возбуждение нахлынуло само. На каждый толчок — по новому сладостному стону, что подзадоривало сильнее. Одна рука была опущена на орган, и двигалась в такт толчкам.
Через много рваных и хаотичных толчков. оргазм не заставил себя ждать. Русый чуть не бухнулся на стол, настолько он устал.
Удержав, вышел и помог одеться. Тот еле стоял на ногах и пытался не заснуть. Неожиданно, был притянут за талию и был удобно расположен на рыжике. Всё-таки уснул.
Но это был ещё не конец. Много ведь смен впереди.