Codes and ciphers / Коды. Шифры.

      Сегодня было солнечно. Все ученики интерната, радуясь хорошему деньку, разбежались по двору кто куда.       Кристофер Морком сидел под деревом величественной липы, поджав к груди коленки, и с интересом разглядывал небольшую книгу. Он привёз её сюда, когда в последний раз ездил домой.       Наткнулся на неё совершенно случайно. В папиной библиотеке. Задел локтем, когда проходил мимо одного из стеллажей. Громкий стук сзади заставил его обернуться. Опуститься перед раскрытой книгой на корточки. Поддеть корешок кончиками пальцев, переворачивая ее. «Коды и криптографии». И тут. Совершенно случайно. Правда, случайно, как снег на голову.       Он подумал об Алане.       Не понял зачем и для чего.       Это было почти грёбаной мантрой — думать о нём в самые подходящие и неподходящие моменты. Натыкаясь на книги в библиотеке. Открывая банку зелёного горошка на завтрак. Гуляя в одиночестве по парку. Засыпая ночью в своей комнате.       Щурясь так сильно, что под веками всплывали разноцветные круги. Только чтоб выбросить из головы.       Чёртов Тьюринг был повсюду.       Но только не здесь. Не сейчас. Не сидит с ним под деревом, нежась в лучах сентябрьского солнца. А ведь Кристофер приехал ещё вчера. А они так ни разу не виделись.       В последние дни перед отъездом, когда парням постарше снова захотелось помучить Алана, он перестал появляться на обедах. На завтраках, ужинах. Поэтому, когда сегодня за завтраком Кристофер не заметил знакомого лица, он почти не удивился. Лишь опустил уголки губ, склонившись над тарелкой. Отодвигая её от себя на приличное расстояние.       Аппетита не было. Как и Алана.        — Что ты читаешь? — слева от него раздался тихий голос. Кристофер немного вздрогнул.       Он узнал его, да. Голос Алана уже стал ему… родным, что ли. Мог поклясться, он узнает его даже в толпе из тысячи человек! Будет идти к нему, расталкивая всех на пути. Только чтобы посмотреть ему в глаза. Чтобы убедиться. С ним всё хорошо. Никакие уроды его не трогают.        — Это о криптографии, — ответил почти на автомате.       Он услышал колебание воздуха, а уже через секунду — тяжёлое дыхание Тьюринга над его ухом.        — Про секретные сообщения?       Кристофер слегка повернул голову. Вот он. Подними руку — и притронешься к нему. К густым волосам. К невыразительным скулам. К родинкам на его шее.       Что… что он там спросил?        — Не секретные, нет, — быстро ответил Морком, глядя, как Алан опускается на траву рядом с ним. — В этом-то вся штука. Сообщения… которые все видят, но мало кто понимает, — осторожно объяснил он. — Если у них нет ключа, конечно.       Кристофер смотрел на него во все глаза. Смотрел, как он опускает голову, глядя куда-то на носки своих туфель. Как его брови сдвигаются, делая лицо более сосредоточенным. Как чёлка ещё больше закрывает его глаза.        — А в чём отличие от разговоров? — тихо спросил Алан.       Разговоров?..        — Разговоров? - протянул вслух.        — Когда люди разговаривают, они всегда имеют в виду что-то другое, а ты обязан понять тайный смысл, — подняв голову и смотря теперь куда-то вдаль, за горизонт, так же тихо прошептал Тьюринг. А затем, кажется, ещё тише добавил: — У меня не получается.       Совсем тихо.       Даже не шёпот — движение губ. И как ещё Кристофер услышал?        — Так… в чём же разница?       Морком был удивлён. И пауза, прозвучавшая после вопроса это выдавала.       Кристофер улыбнулся и протянул собеседнику уже закрытую книгу.        — Алан… мне кажется, ты в этом здорово преуспеешь.       Ему понравились его рассуждения. Алан был не так уж и взросл, — семнадцать лет, — но сейчас он мыслил довольно разумно. Не на свои семнадцать. Кристофер был уверен, что каждый из задиравших его мальчишек не преуспели в своём видении на этот мир, как сидящий рядом парнишка.       Тьюринг протянул руку и осторожно принял книгу у друга. Они вздрогнули, когда почувствовали прикосновение подушечек пальцев. Всего на секунду. И тут же одёрнули руки.       Алан слегка подковырнул обложку книги ногтем, и та раскрылась. Он с интересом начал разглядывать первую страницу — всевозможные замысловатые иероглифы. Поверни он голову вправо и заметит, как Кристофер с таким же интересом разглядывает его. Наблюдает за тем, как чёлка падает на широкую линию тёмных бровей, как подрагивают опущенные ресницы, откидывая тени на слегка веснушчатые щёки. Как едва-едва заметно подрагивает его верхняя губа.       Морком давно заметил эту его небольшую особенность. Когда он сосредоточен — его губа начинает едва заметно дрожать, он хмурится, отчего в промежутке между глазами собираются неглубокие морщинки. Алан повернул голову. Лицо расслабилось. Губы дрогнули в спокойной улыбке. Ни к чему. Просто. Мол, спасибо за книгу. И снова отвернулся, всматриваясь в станицы книги, проникая в неё полностью, уходя с головой.       А Кристофер думал. Очень много. Очень долго.       Когда ему стал необходим Алан? Когда ему стали необходимы его карие глаза? Когда ему стало необходимо просто знать. Знать, что с ним всё в порядке? Когда он начал искать его в столовой за ужином? Когда случилось непоправимое?       Может летом, когда его привычно не было рядом. Может, когда впервые увидел, как его избивают. Может, вчера. А может... всегда.        — Алан, я… — он запнулся.       Тьюринг оторвал взгляд от книги и медленно поднял его на Кристофера. Смотрел. Заглядывая в душу. В самое сердце.       Его губа все еще слегка подёргивалась. Едва заметно.       И Кристоферу вдруг захотелось прихватить её своими. Слегка всосать её в рот и почувствовать. Узнать, будет ли она дрожать у него во рту.        — Можно мне…       И прежде чем он закончил. Быстро. Неожиданно.        — Можно.       Он опешил.       Можно?       Но Морком даже не закончил. А если Алан понял неправильно? Он сейчас выставит себя полным дураком, если он говорил…       И поток мыслей закончился. Мгновенно. Слишком резко.       Щелчок. И ни одной мысли в голове. Белый лист. Одно лёгкое движение. Но такое, черт его, важное!       Алан легонько, едва ощутимо, накрыл рот Кристофера своим. Потёрся сжатыми губами. Мол, ну же, я разрешаю.       Кристофер не поверил в происходящее. То есть, это правда происходит?       Да.       И ответ стал заключающей мыслью в голове.       Прикрыл глаза, подаваясь немного вперед. Чувствуя, как его ресницы касаются щек Алана. Приоткрывая рот. Слегка елозя раскрытым ртом о его напряженные губы.       Ну же, Алан, откройся мне. Ты ведь практически сам сделал первый шаг.       Кристофер провёл влажным языком по линии его сжатых губ. Пытаясь раздвинуть их, проникнуть внутрь. Приподнимая руку, кладя её на его плечо. Поднимая выше, к напряжённому затылку. Притягивая ближе к себе. Заставляя расслабиться. И Алан расслаблялся. Делал одно неумелое движение. И Морком сначала не поверил. Пока это движение не повторилось. Легонько. Неумело. Но он отвечал.       Кристофер знал, что в этом вопросе Алан ещё совсем ребенок. Сам он уже целовался, конечно. Даже дважды. С его соседкой по улице — Сарой. Но тогда он думал лишь о кислотном балансе во рту и о двухстах семидесяти бактериях, которые они передадут друг другу по окончанию этого поцелуя. А сейчас… мысли ни одной не было. Хотелось лишь продолжать чувствовать этот неумелый рот под собой, сминая его своими губами.       Они подумают обо всём завтра. Пожалеют об этом завтра. Они не будут долго разговаривать. Да. Но всё это потом.       А сейчас — лишь они на широкой поляне под липой. Яростное столкновение их ртов и жаркое дыхание, опаляющее кожу.       И уголок книги по криптографии, больно упирающийся куда-то под ребра.