Мигрень

— Сакура, — Какаши постучал в дверь комнаты бывшей ученицы. — Я вхожу. Они уже вторые сутки проводили в маленькой деревне на западе страны Огня, где люди неожиданно стали травиться водой из ранее чистых источников. Пока джонин разбирался с загрязнением и очисткой, куноичи пришлось осмотреть всех больных и провести лечение. Это отняло неожиданно больше сил, чем она рассчитывала. Дверь в комнату открылась. Харуно, которая последние полчаса старательно пыталась не шевелиться и с помощью дыхания успокоить бесконечную головную боль, скрипнула зубами и приподнялась на локтях. Боль обрадовано накинулась с новыми силами, заставив зажмуриться. — Цунаде-сама говорит, чтобы мы возвращались… — начал Какаши, а потом замолчал на некоторое время, разглядывая представшую картину. — Что случилось? — обеспокоенно спросил он. — Все в порядке, просто болит голова, — поморщилась девушка, пытаясь подняться, но глаз так и не открыла. — Ты заболела? — взволнованно воскликнул мужчина, делая шаг к кровати. — Лежи, не вставай! — Нет, это не болезнь, — вздохнула Сакура, опускаясь обратно на подушку. — Просто мне пришлось отдать сегодня слишком много чакры. Организм не всегда легко справляется с такими потрясениями. — Хм, — задумчиво протянул Какаши. Сакура не видела выражение его лица, но вполне могла представить. — У меня самая обычная мигрень, — пояснила она. — Если бы рядом был еще один медик, то проблема решилась бы сама собой, но лечить себя в таком состоянии я не могу. — Хм, — повторил Какаши. — Не волнуйтесь, я сейчас встану, и мы отправимся в Коноху, — Сакура по-своему поняла молчание бывшего сенсея. Ей вовсе не хотелось становиться обузой. Тем более по такому глупому поводу. Болеющий медик. — Отчет о выполнении миссии я уже отправил с Паккуном, — сказал вдруг Какаши. — Так что нам нет нужды торопиться. От задержки на несколько часов ничего страшного не произойдет. От облегчения, что нет необходимости вот прямо сейчас срываться в дорогу, Сакура едва подавила стон. Но, похоже, ее сенсей все-таки это заметил, так как снова многозначительно хмыкнул. — Хочешь поспать? — предложил он, собираясь уйти. — Вряд ли я смогу заснуть, — вздохнула куноичи. — Я могу чем-то помочь? — не очень уверенно спросил Какаши. — Нет, — слабо улыбнулась девушка, а потом замялась, но все же попросила: — просто посидите рядом. Оставаться с болью один на один совсем не хотелось. Она услышала, как мужчина переставил стул поближе к кровати больной, и вздохнула. Теперь они просидят в молчании несколько часов, если у Сакуры действительно не получится заснуть. Ведь у нее нет сил придумывать тему для разговора, а ее сенсей никогда не отличался болтливостью. Головная боль накинулась с удвоенной силой, заставив поморщиться. Какаши вдруг пошевелился, и Сакура почувствовала, как его теплые пальцы мягко коснулись ее висков. Девушка застыла от удивления. — Не боли у девочки, заболи у клона, заболи у техники, заболи у статуи, — еще более неожиданно начал приговаривать мужчина. Так в детстве Сакуру успокаивала мама, когда непослушная дочь разбивала коленку или приходила с очередной царапиной. Знакомые слова и теплая ирония в голосе заставляли действительно чувствовать себя маленькой девочкой. Но, как ни странно, это было приятно. — Заболи у темного, у врага напавшего, заболи у пришлого нинкена страшного, — невозмутимо продолжал стишок Какаши, слегка надавливая пальцами на виски бывшей ученицы, а та медленно расслаблялась, поддаваясь успокаивающей атмосфере. Круговые движения странным образом дарили облегчение. Будто настоящая медицинская техника. Но вот стишок закончился, и Сакура с сожалением почувствовала, как теплые руки сенсея исчезли с ее головы. — А поцеловать? — грустно усмехнулась она, пытаясь скрыть разочарование. Ей хотелось, чтобы он продолжал к ней прикасаться. Или хотя бы чмокнул в лобик, как это всегда делала мама в конце «лечения». Со стороны Какаши донеслось привычное хмыканье, а в следующую секунду Сакура почувствовала, как ее поцеловали. В губы. И без маски. Сакура распахнула глаза и уставилась на своего сенсея. Тот невозмутимо сидел рядом, снова с закрытым тканью лицом — как будто ничего не произошло. И насмешливо смотрел на девушку. — Полегчало? — поинтересовался он. — Да, — тихо ответила куноичи, не сводя взгляда с мужчины. — Но чтобы боль прошла окончательно, необходим еще один курс. Какаши опять хмыкнул, а потом придвинулся ближе и снова коснулся пальцами висков девушки. — Не боли у девочки, — начал он стишок с начала, вновь массируя виски несчастной. Только в этот раз Сакура глаза закрывать не стала. Она даже моргнуть боялась, чтобы не пропустить случайно момент, когда… И вот стишок снова закончился. Какаши, в этот раз не дожидаясь просьбы девушки, медленно наклонился к ней. Сакура поняла, что не может вдохнуть. Она все смотрела в серые глаза, борясь с искушением ущипнуть себя за руку. Все слишком напоминало сон. Вот Какаши наклонился совсем близко, стянул маску и поцеловал ее… в самый кончик носа! Сакура скосила глаза к переносице, не до конца веря, что над ней только что нагло посмеялись, а потом запоздало сообразила, что лица сенсея от волнения так и не разглядела! Девушка обиженно насупилась, с досадой посмотрев на мужчину. Тот снова скрылся за маской невозмутимости, и только в потемневших серых глазах можно было прочитать насмешку. — А голова так и не прошла, — поджала губы Сакура, размышляя, что ее можно поцеловать еще много куда. Какаши с готовностью протянул руки к вискам девушки. У них было впереди еще несколько долгих часов на лечение мигрени.