Не сегодня

Изабелла усердно делает вид, что спит. Ей нравится наблюдать из-под полуприкрытых век, как Мариан маячит по комнате по утрам. Даже если Защитница всю ночь сражалась с разбойниками и наемниками в Нижнем Городе, она все равно просыпается с первыми лучами солнца, которые проникают через плотные бордовые шторы. А разбойница предпочитает спать как можно дольше, развалившись на белых мягких простынях в имении Хоуков, но старые привычки дают о себе знать. Мариан потягивается и садится на кровати, неспешно качая головой и разминая шею и плечи. Стараясь не шуметь, Защитница Киркволла накидывает на себя одежду и, крадясь, словно это не ее собственный дом, направляется к двери. До неприличия худой силуэт магессы выделяется на фоне окна, и разбойница ловит себя на мысли, что не хочет отрывать от него взгляд. Что-то есть в этой контрабандистке, завоевавшей почетный титул, но каждый день нарушающей правила приличия, принятые в высшем обществе. Хоук оборачивается, и Изабелла закрывает глаза, слушая, как Мариан делает шаг к кровати, но потом отступает, безуспешно пытается тихо закрыть скрипучую дверь и спускается вниз по лестнице. Шаги Защитницы уверенные и тяжелые, и лишь когда они затихают, разбойница снова открывает глаза. Золотистая пыль искрится и оседает в душном воздухе, все окна затворены, но запах пожара, охватившего Киркволл, когда на него напали кунари, все еще чувствуется. Этот смог смешивается с терпким запахом алкоголя, который был выпит в "Висельнике" и пропитал все - от одежды до самой кожи. Изабелла знает, что тут она в безопасности. Кому бы она не перешла дорогу, теперь никто не рискнет напасть на нее в доме новоиспеченной Защитницы. Но разбойница все равно чувствует себя неуютно в этом доме, как и раньше. Он слишком напоминает поместье, из которого она сбежала после смерти мужа. Там было все: роскошные драгоценности, наряды, изысканные блюда и вина, но не было свободы. Разбойнице отчего-то нестерпимо хочется уйти, события почти что месячной давности вновь занимают все ее мысли. Она сбежала, пытаясь спасти свою шкуру. И Мариан как-то слишком быстро это забыла. За две недели Защитница ни одной колкости не отпустила по этому поводу, а о выяснении отношений речь даже и не шла. А Изабелле хочется, чтобы кто-то высказал ей все в лицо. О том, что на время, пусть и слишком короткое, она успела предать доверие, которое ей оказали. Не только доверие Хоук, но и всех, с кем она сражалась плечом к плечу. Но никто об этом даже не вспоминает. Даже Авелин отступила, когда Мариан заявилась к городской страже и потребовала выдать разбойницу после недели заключения. Совесть никогда не была свойственна Изабелле, для пирата это непозволительная роскошь, но назойливый внутренний голос начинает пытать ее каждый раз, когда Защитница Киркволла улыбается, смотрит в глаза или целует ее. - Хватит спать, - Хоук заявляется на пороге спальни с подносом, заставленным тарелками со всевозможной едой. - После твоего освобождения мы только пили, пора тебе и поесть. - Только не превращайся в заботливую и милую, я этого не перенесу, - хмыкает Изабелла и тянется к еде. Она и правда ничего не ела уже почти сутки. Тонкое одеяло сползает, оставляя разбойницу совершенно обнаженной, но никого из них двоих это не заботит. - Ты решила принести мне завтрак? Что с тобой случилось? - Вернее, приготовить завтрак, - беззаботно поправляет ее Мариан, наблюдая, как Изабелла от неожиданности давится омлетом. - Я хорошо готовлю, между прочим. Как думаешь, кому приходилось готовить, пока мы жили у Гамлена? Карвер к кухне и на милю бы не подошел. А вообще я просто решила тебя порадовать. Вряд ли в городской тюрьме в тарелках было что-то сьедобное. Теперь ты из-за этого решишь больше никогда со мной не общаться и будешь держаться как можно дальше? - Теперь ты вряд ли от меня отвяжешься. Дом с роскошной кроватью, завтрак в постель. Кто от такого откажется? - Вот и я о том же. Хотя, поднимаясь по лестнице, я даже успела подумать, что все мне просто приснилось, - широко улыбается Хоук, но разбойница понимает, что Мариан имела ввиду. Она и сама не особо верила, что вернется, а бывшая контрабандистка, должно быть, совсем разочаровалась в ней. - А вообще мне некогда рассиживаться. Все знатные семьи устраивают бесчисленное количество приемов, обедов, званых вечеров, и теперь на каждом должна быть я. Но ты ведь не хочешь идти туда со мной? Не дожидаясь ответа, Хоук тянется к Изабелле и целует ее в уголок губ. Разбойница никак не может понять, из-за чего у саркастичной магессы случился такой прилив нежности. Ком подкатывает к горлу, когда ривейнийка осознает, что хотела бы снова увидеть флегматичную Мариан со злой ухмылкой. Так ей было бы проще. Тогда она смогла бы расслабиться, пошло шутить и хозяйничать в роскошной постели. Но губы Хоук слишком сладкие от меда, который она только что проглотила вместе с блинами, и Изабелле совсем не хочется думать о чем-то личном и таком сложном. Сейчас ей хочется простоты, и поэтому она отправит магессу на приемы к знати в одиночестве, поваляется в кровати еще час, а потом поспешит по своим делам. Пусть у нее еще нет того самого корабля, но из-за этого она не перестает быть разбойницей. Когда-нибудь потом она обязательно подумает, что именно чувствует к Мариан и какой выбор ей надо будет сделать. Когда-нибудь она решится на серьезный шаг и сразу сделает все правильно. Когда-нибудь, но только не сегодня.