Безвыигрышный сценарий

Джим теперь со Споком. И вдруг всё вокруг начинает терять всякий смысл. Всё то, что так долго оживало в заледеневшем сердце, всё то, что казалось, больше никогда не потревожит душу, не заставит чувствовать, не заставит страдать. Что казалось уже давно похоронено, зацементировано намертво и уж точно не восстанет из пепла благодаря золотоволосому мальчишке с глазами самого ясного неба Айовы. Он ворвался в жизнь неожиданно, перевернул всё с ног на голову, залечил прошлые раны, но оставил новые, куда более глубокие, такие что уж вряд ли удастся заштопать, оставил после себя лишь пустоту. Теперь давние печали кажутся пустяковыми, да и, в общем-то, уже давным-давно канули в лету, потухли как звёзды, пав перед беззаботной улыбкой того, кто не верит в безвыигрышные сценарии. Леонард МакКой верил, верил всегда. Теперь становиться понятно, как же невероятно глуп он был, когда хоть на секунду позволил себе поверить, тому, кто так просто бросался словами любви чуть бы не каждую неделю, любому кто помогал самовлюблённому мальчишке развеять невыносимую скуку, и возможно в очередной раз убедиться в своей неотразимости. Хочется кричать,чёрт возьми, тебе не 20, и жизнь должна была научить, да и научила ведь, но отчего-то ты поверил, принял, полюбил. И теперь воспоминания сводят с ума. Ты думаешь, лучше было бы не знать мягкости его губ, красоты тела, обманчивой нежности в лазурных глазах. Лучше бы просто всегда оставаться друзьями. Быть тем Боунсом, с которым Джим Кирк любил выпить после очередной драки в баре, а не тем к кому он так доверчиво жался в надежде получить то тепло, которое ты с лихвой отдавал. Каждый раз, отказываясь вслух произносить, те слова, которые непрерывной цепочкой повторял в своей голове каждую ночь, прижимая ближе, поглаживая по спутанным золотым волосам. И только сейчас, когда ты остался один, снова, как раньше, ты чётко осознаёшь, что ведь и впрямь поверил, что так будет всегда. Ты не боялся. Ты совсем не ощущал угрозы, когда все вокруг твердили о легендарной дружбе Спока и Джеймса Т. Кирка. Совсем не придавал значения тем нелепо романтичным фразам, что эти двое созданы друг для друга. Ведь на самом деле, какая к чёрту разница, кто и для кого был создан, если каждую ночь уставший, но счастливый Джим засыпал в твоих объятиях. Он всё так же жался поближе, щекоча горячим дыханием шею, а губы были всё такими же мягкими, и глаза не переставали светиться тем самым чувством, о котором ты так ни разу не упомянул вслух. Всё изменилось резко, как рождение сверхновой, ярко, но далеко не так прекрасно. А ведь только сейчас ты начинаешь вспоминать, как Джим Кирк всё чаще стал и сам говорить об этой, чёрт её дери, связи между ним и Споком. Неужели ты был настолько не внимательным, что заметил всё это лишь тогда, когда несносный мальчишка перестал засыпать рядом, перестал донимать по пустякам, перестал дурачиться и отвлекать от работы, просто перестал быть твоим. Но ты промолчал, хотя и он, в общем-то, не сказал ни слова. Всё было просто, в какой-то момент ты заметил, в чью каюту он возвращается после смены. Ты обратил внимание, как незаметно Спок перестал быть беспристрастной каменной глыбой, как он улыбается самым краешком губ, так что почти не заметно, если не знать, куда смотреть, и как Джим, стал просто Джимом, тем парнем из Айовы, соседом по комнате в академии, хорошим другом, и отличным капитаном. Неужто ты и впрямь поверил, что всё могло сложиться иначе? "Безвыиграшных сценариев не бывает! Знаешь, я ведь почти поверил в это", - проговариваешь ты в пустоту и залпом допиваешь остатки какой-то дрянной выпивки, которую нашёл у себя на полке. За окном проносятся бесконечные ленты звёзд. Вокруг космос, холодный, опасный, бескрайний космос. Ты слушаешь, как шумит Энтерпрайз, так поёт корабль, говорил Джим, блаженно прикрывая глаза и потираясь носом о твою ключицу. Ты совсем не замечаешь, как входит он, тот, кто перевернул твою жизнь, и сделал, зависимым, привязал покрепче любых цепей. Ты лишь чувствуешь, как тёплые руки ложатся на твои плечи, и поднимаешь глаза, встречаясь взглядом с ясным небом твоей родной планеты. -Прости меня Боунс, я был таким идиотом… Тихо произносит он, так, что ты, можно сказать, читаешь по губам. Дыхание сводит, и ты замечаешь, что в этих невозможных глазах снова плещется та самая нежность, которая на самом деле была там всегда, не уходила ни на секунду! И кто же из вас на самом деле был и остаётся идиотом!? Ты сжимаешь его ладонь, почти до боли, и понимаешь, что больше никогда не будешь молчать. Вокруг вас космос. Холодный, опасный, бескрайний. Где-то взрываются звёзды, пропадают целые планеты, но всё это кажется абсолютно не важным, ведь впервые в жизни ты осознаёшь, дом - это там где сердце, а твоё сердце всегда было и будет рядом с тем, кто заставил поверить в то, что безвыиграшных сценариев не существует!