Падение

Питер Максимофф - мальчик, познавший ужас войны слишком рано. Ужас не своей войны. Питер - потерялся в иллюзиях свободы слишком быстро. Почувствовал себя героем слишком сильно. Питер - влюбился в карие глаза, извечный запах табака и виски, в грубые речи и смелые поступки - слишком рано, слишком смело, слишком открыто. Питер лишился всего так быстро. Его бросили, словно ненужную игрушку. Как дети выбрасывают щенков, что подросли и более не вмещаются в квартире. Показали, что за пределами его убого дома целый мир, а после вновь заперли в четырех стенах. И Питер задыхается в удушливом смраде своего города. Мама пытается вытащить Питера из бездны, но она так глубока и темна, что это не удается. Юноша взрослеет, все так же не зная своего отца. Все так же любя мужчину, который его не воспринимает серьезно. Веселый парень, готовый спасать весь мир, просто ради забавы воскресным вечером. Питер хороший, но не более. Добрый, но не более. Красивый, но не более. Питер - просто "не более". Иногда, он чувствует себя пустышкой. Поиграться - да, но не более. Мать раскрывает Питеру секрет спустя год. Год, за который юноша все более и более чахнет. Магнито его отец. Эта новость, словно гром среди ясного неба, обрушивается на серебряноволосого парня, и подобно цунами - оглушает. Несколько минут он даже не может и слова сказать. А после, просто уходит и не появляется дома несколько дней. Какого это быть сыном всемирно известного преступника? Сыном сильнейшего мутанта? Питер сначала в шоке, а после медленно начинает смиряться. Когда жизнь бьет тебя день ото дня, очередной пинок воспринимаешь просто как обычное событие. Словно выпить кофе с утра. Да мать лгала ему всю жизнь, да - спала со злодеем, да, родила ребенка вне брака и была выгнана из собственной семьи. Да, они просто пересеклись, а Питер - обидная случайность. Пусть так. У некоторых бывают ситуации и похуже. Питер встречает Эрика случайно, спустя еще год. Он выходит поздно ночью за сигаретами маме, а Эрик вываливается, вусмерть пьяный из бара. Он еле стоит на ногах и покуривает раза с пятого. Жизнь Эрика разбита на до и после. На "до" знакомства с Чарльзом и "после". Сначала была священная месть, а потом появилось личное божество - Чарльз, и превратил жизнь в бесконечную борьбу за мутантов, на которых Эрику в сущности плевать. А после он стал самым опасным и самым презираемым мутантом в мире. И это так себе достижение. Поэтому пьянство неплохая альтернатива голубым глазам и пленительным речам. Эрик замечает парня чисто случайно, выхватывая образ шебутного подростка из тьмы. Парень запоминающийся. Эрик помнит как тот спас его. Просто из скуки. И помогает спасать мир, просто из желания не возвращаться в скучную жизнь. Эрик понимает. А еще он помнит взгляд мальчишки, направленный на - Логана. Питер тонул в нем, как сам Эрик - в Чарльзе. Только если страсть Эрика и была порочна, то страсть мальчишки - еще и безответна. - Эй, - Питер испуганно оборачивается на окрик, надеясь, что мутант зовет не его. Но никого более на улице нет. - Привет, - парень подходит к мужчине, и скромно улыбается. Улыбка выходит натянутой, чуть печальной. - Я помню тебя, - произносит Эрик, усмехаясь. Он подходит ближе, обдает парня свои пьяным дыханием, выдыхает дым в лицо и смотрит внимательно, выжидающе. Питер чуть смущенно отводит взгляд, и кривится от мерзкого запаха табака. - Ты спас меня, тогда. Вытащил из тюрьмы. Самый быстрый парень на земле. Самый уникальный. - Я не уникальный, - произносит Питер, пока Эрик подходит еще ближе. Кладет руку парню на плечо и наваливается всем весом. - О нет, ты особенный, - шепчет Эрик парню на ухо. Его дыхание обжигает шею, и Питера чуть ведет от подобного. Его ведет от близости с мужчиной, являющимся его же отцом. Это необычно. Питер замечает блеск глаз мужчины. Никто прежде так не смотрел. Даже Логан. Особенно Логан. - Выпей со мной, - просит Магнито. - Я не пью, - отворачиваясь, произносит парень, пока Эрик медленно поглаживает его шею. Внутри все сжимается, мурашки пробегают по коже, от этих почти невесомых касаний. - Тогда просто составь мне компанию. Пить в одиночестве грустно, - шепчет Эрик, путаясь в словах. От мальчишки пахнет розами и невинностью, от него же сквозит загниванием. - Хорошо, - соглашается Питер и следует обратно в бар, за мутантом. Он планирует рассказать Эрику правду. Но этот план рушится, едва Эрик заказывает второй бокал. Питер пьет пиво и слушает рассказы мужчины о прошлом. О детстве, о заключении, о юных годах, о знакомстве с Чарльзом, о Мистик, о бесконечной борьбе, о способностях. Эрик много говорит, а потом резко подается вперед, закидывает руку на плечо Питера, и наклоняется к самому уху. - Ты такой красивый, - шепчет он, путаясь пальцами в отросших прядях волос. Желание Питера сказать правду и обрести себе семью летит к черту со скоростью света. - Очень красивый, - другая рука Эрика плавно ложится на колено. Он водит рукой под барной стойкой, едва касаясь тела. Питер пытается оттолкнуть. Правда пытается. Но Питера никто прежде не желал, никто прежде так откровенно не соблазнял, никто прежде не говорил о его красоте так пошло, никто не касался так развязно. - Эрик, не трогай, - просит, едва слышно. Отталкивает руку с ноги, скрывает смущение за бутылкой пива. - Пошли ко мне, - просит, целуя куда-то в висок. Питер сдается, под напором его грубых пальцев, что-до боли сжимаются на бедре. - Не могу. Меня дома ждут. К тому же, я твой... - Питер, не договаривает. Не успевает, ведь рука Эрика сжимает его член, сквозь плотную ткань штанов. Парень отталкивает мужчину и уходит из бара. Эрик выходит следом. - Питер! - кричит мужчина, и резко припечатывает того к стене. Металл к металлу. Да, это уже больше похоже на принуждение. Пусть так. В конце концов он же злодей. Магнито медленно подходит, приближаясь словно хищник к жертве. Его ведет от одного взгляда на юношу, и выпитого алкоголя. Он перестает себя контролировать приблизительно после пятой рюмки. Эрик припадает к губам Питера, жестко сжимая неподатливые губы. Надавливает на затылок, прикусывает губы, пытаясь добиться взаимности. Мальчишка шумно вдыхает, упираясь в грудь Эрика. Питер правда пытается не поддаваться, но грубость, несдержанность и откровенное желание пьянит. Эрик целует его шею, беспорядочно водя руками по груди, забираясь холодными пальцами под футболку. И Питер сдается. Гордость и самоуважение летит к черту, когда парень сам тянется к губам со вкусом алкоголя. Эрик целуется грубо, опирается руками о стену по обе стороны от лица Питера, дабы просто сохранять равновесие. - Ты прекрасен, - произносит мужчина в перерывах между поцелуями. Питера обжигают поцелуи в шею, его заводят грубые ласки и пошлые комплименты. Эрик несдержанно прикусывает нежную кожу, обтягивающую ключицы. Откровенно лапает задницу обтянутую плотной тканью. Питер плавится, словно ртуть под сотнями градусов жаровни. Эрик толкает его в пропасть, своими ласками. Да, его снимают как дешевую шлюшку. Пусть так - это хотя бы как-то развеет убогое существование в подвале маменькиного дома. Эрик резко прекращает поцелуи и разворачивает Питера спиной к себе. Трется возбужденной плотью об задницу парня, судорожно пытаясь справится с ремнем его штанов. Соприкосновение щеки с грязным кирпичом немного отрезвляет. Приводит мысли в порядок. Питера резко захлестывает волна жалости к себе. Неужели все чего он стоит - это грязный секс в подворотне с собственным отцом, который даже не знает о его существовании? Убого. Руки Питера трясутся, будто у наркомана, когда он вновь отталкивает мужчину. - Я убью тебя, если ты сейчас уйдешь, - обещает Эрик. И это не звучит как шуточная угроза. Питер смотрит в глаза мужчины и видит в них лишь похоть. Обидно. Отвращение пронзает его сознание, когда он медленно опускается на колени перед собственным отцом. Питера трясет, когда он медленно, слишком медленно, расстегивает пояс на штанах Эрика и приспускает их до колен. Мужчина нетерпеливо подталкивает Питера, надавливая на затылок. Парень медленно обхватывает головку губами, почти поцелуй. Он с пошлым звуком выпускает член изо рта, обводит плоть языком. Эрик стонет в голос не сдерживаясь, и еще сильнее надавливает на затылок, все же заставляя взять в рот. Питер давится собственной слюной, слезы капают из глаз. Он медленно двигает головой, лаская плоть языком. Эрик чуть ослабляет хватку, и парень на секунду выпускает член, несколько секунд тяжело вдыхает, и вновь берет в рот. Он двигается все быстрее, а Эрик никак не может кончить. У Питера уже челюсть болит, а губы распухают, а тошнота все больше подкатывает к горлу. Эрик все сильнее злится, от невозможности кончить, и все громче стонет от жара рта юноши. Питера душит отвращение, ибо сосать в темной подворотне это не круто. Не круто хотеть брать в рот у собственного отца. Не круто быть таким убогим. Эрик все же кончает, захлебываясь в стонах. Питер сплевывает сперму на землю и давится слезами и слюной. Эрик наклоняется, целуя парня в макушку. - Ты прекрасен, - говорит он, удовлетворенно улыбаясь. Мужчина застегивает штаны и просто уходит, чуть пошатываясь. А Питера рвет желчью и отвращением к самому себе. Он около часа рвет и плачет. А потом возвращается домой. Сигарет матери в тот день он так и не покупает. Краснота губ сходит на следующий день, а фиолетовые засосы дней через пять. Отвращение к себе проходит где-то через месяц. Питер понимает, что пал слишком низко, но продолжает дрочить всего лишь вспоминая низкий голос, с хрипотцой, шепчущий : " Ты такой красивый". Мысли о Магнито сводят с ума. Мать уже даже не пытается помочь. Ее сын потерян. Как и единственный в жизни любимый мужчина. В следующий раз Магнито находит Питера сам. Просто ловит за руку, выдергивая из пестрой толпы и затягивает в омут порока. Они пьют до самой ночи, а после Питер вновь сосет ему в переулке между баром и заброшенной фабрикой. В этот раз легче. Проще. Ощущение неправильности меньшее. В этот раз Питер даже пытается доставить мужчине наслаждение. Эрик, едва кончив, уходит. А в следующий раз, Питер ласкает его в дешевой гостинице. Эрик употребляет так много виски, что отрубается в процессе, и парень просто засыпает с ним, в одной постели. Он чуть приобнимает Эрика, и прижимается близко- близко. Это почти как быть вместе с отцом, только в более извращенной, убогой пародии. Такой же убогой, как и вся его жизнь. На утро Эрик просыпается с ужасной головной болью, и теплым телом под боком. - Почему ты остался? - спрашивает мужчина, едва открывая глаза. - Не знаю. Ты против? - Мне все равно, - равнодушно отвечает он. Видеть рядом с собой столь юного юношу порядком льстит. К чему вообще такому как Питер, водится с преступником? - Тебе дать денег? На такси или.. на завтрак? - спрашивает Эрик позже. Возможно он просто одинок, а может слишком плохого о себе мнения. Магнито плевать. Ему плевать, почему мальчишка остается, почему не сопротивляется. Почему отдается так легко. Питер понимает, как все это выглядит. Поэтому и уходит. Пасть ниже просто невозможно. Более они не видятся. Питер с диким желанием ловит каждое упоминание о Магнито в новостях, но не слышит ничего нового. Мать думает, что тот хочет наконец-то познакомится с отцом. Пусть думает, ей так проще. Но все гораздо прозаичнее. Питер пытается забыть любовника. Проходят года, Питер вновь помогает мутантам спасти мир. И вновь судьба сводит отца и сына вместе. Теперь уже на поле битвы. Эрик прекращает разрушение, только потому что Питер просит. Только ради него. Ради мальчишки с прекрасными голубыми глазами и печальным взглядом. Ради мальчишки, что в свое время вытащил мутанта со дна. Ну и ради Чарльза, конечно. Куда же без него. А потом Эрик Леншерр узнает правду. Правду о себе и Питере. О их родстве. Узнает, что у него есть сын. Сын которого он унизительно имел в подворотнях. Сын, о котором он грезил ночами на пролет, утопая в вожделении. Сын о котором он мечтал только в роли любовника на пару раз. Вместо Чарльза. Это... Эта новость добивает больше, чем смерть жены и дочки. Больше, чем смерть семьи в лагерях. Больше, чем когда-либо в жизни. Собственный сын отсасывал ему в подворотнях. С этим жить дальше тяжело. Но самое ужасное, что Питер знал. Не мог не знать. Эрик ловит его на очередной съемной квартире. Мать Питера мертва, и теперь мальчишка более не может прятаться. Не может больше жить в тени и скрываться от реальности в свете игровых автоматов.Он вынужден взрослеть. Мужчина прижимает его к стене, за горло, оставляя синеющие отметины от пальцев. Злости в Магнито больше, чем когда либо. Он готов на месте разорвать наглого ублюдка. - Ты знал, - жестко произносит Леншерр. - Знал и все равно делал это. - Ты и сам хотел, папочка, - не менее жестко произносит Питер. Годы самоуничтожения сделали его жестоким и злым. Он более не вздыхает по неудавшемся романе. Теперь он готов уничтожать с не меньшим пылом, чем сам Эрик в столь юные года. - Не будь ты таким развратным, я бы с тобой этого не делал. - Не будь ты таким пьяным, ты бы не хотел юного мальчика. Не будь ты безответно влюбленным в другого, ты бы не был готов трахать меня у всех на виду. - Ублюдок, - шепчет Эрик и резко разворачивает Питера к себе спиной. - Красивый, порочный ублюдок, - как бы это не было мерзко, но Эрика все еще ведет от одного взгляда на Питера. И годы не помогают избавится от порочной страсти. У него все еще встает от близости с серебряноволосым парнем. - Как и ты, - в ответ ему кидает Питер, пока Эрик судорожно расстегивает свои штаны. Парень свои расстегивает самостоятельно. Пусть так. Пусть это падение будет самым большим позором в жизни. Другого Питер и не стоит. Он не стоит любви. Лишь похоть. Эрик кусает его шею, несдержанно рычит и оставляет засосы по все коже. Руками шарит по телу, до боли сжимая грудь, оставляя полосы от ногтей по животу. До синеющих следов прикусывает плечо, и выжимает лицом в стену, больно давя на затылок. Питер упирается ладонями в стену, скребет ногтями по обоям, шумно дыша сквозь зубы. Эрик ласкает член юноши, а другой рукой быстро растягивает его, приставляя сразу несколько пальцев к тугому отверстию. Без смазки туго, а парню и безумно больно. Он терпит, Эрик же сгорает от нетерпения. Слишком быстро, слишком много боли, и мало удовольствия. Эрик хочет побыстрее избавиться от порочной страсти, Питер же желает познать ее полностью. И Эрик избавляется, едва проникая в тело своего прекрасного сына. Первый толчок отзывается болью по телу Питера и наслаждением по телу - Эрика. Мужчина резко входит, едва ли не разрывая тонкие мышцы. Питер стонет так пошло и громко, что приходится закрывать тому рот рукой, которую он прокусывает до крови. Эрик трахает его жестко, пошло и быстро. Питер получает удовольствие слишком извращенное, чтобы можно было это хотя бы вспоминать. Но поганое желание поглощает их обоих, кидая в бездну. Питер начинает подмахивать движениям мужчины, просовывает руку себе между ног и подрачивает член в такт движениям. Эрик пошло стонет ему на ухо, кусая шею. Питер плавится под умелыми движениями мужчины, получая кайф. Эрик молится всем богам, что бы Чарльз никогда более не читал его мысли, ибо друг будет презирать его до конца жизни. Эрик достигает оргазма, изливаясь в тело сына, пачкая его бедра спермой. Питер достигает пика наслаждения следом, с помощью рук Эрика. Они еще немного стоят, облокотившись о стену, а потом Эрик, как обычно одевается и уходит, на прощание лишь бросая презрительное: - Ты не мой сын. Ты сын самого дьявола. - Ты и есть дьявол, папочка, - отвечает Питер, усмехаясь пошло и дико, утопая в собственном безумии. Более о Питере Максимофф - мальчике, павшем на самое дно - никто не слышал. Был лишь мутант по имени "Ртуть".