Ставр проснулся от стука, который отозвался в висках спазмами острой боли. Он застонал, повернулся на бок, чтобы прижаться горячим лбом к любимому плечу, но Василисы рядом уже не было.
— Вася! — негромко позвал он жену хриплым после вчерашнего голосом, но та так и не откликнулась. Чёрт, куда она ушла так рано?
За дверью снова послышался стук, ещё более настойчивый.
— Ставр, я вхожу! — раздался голос Кирилла. Дверь открылась, и в комнату вошёл министр иностранных дел. Он как всегда был подтянут и гладко выбрит, как будто и не было вчера никакой полночной вечеринки.
Увидев князя в постели с весьма помятым лицом, взъерошенной копной темных волос и всё ещё осоловелыми глазами, Кирилл понял, что добиться желаемого будет совсем нелегко, ибо праздник в честь десятилетия наследника явно удался и батенька того самого наследника всё ещё не отошли от вчерашнего, однако то, что в него ничего не прилетело, было уже хорошо, потому как батенька наш был зело горяч, особенно во хмелю, хотя бывал таковым достаточно редко.
Финисты вообще были сильны в застольях, а наиболее дюжи в спаивании вокруг сидящих, ибо телосложение и здоровье имели богатырское, «несли» много и почти не хмелели.
Василиса Микулична частенько после приёмов заставала мужа сидящим за столом практически трезвым в кругу упившихся вусмерть заграничных дипломатов и торговых партнёров. Отказать князю никто не мог.
Вчера же по случаю первого круглого юбилея наследника Ставр расслабился, последний месяц выдался тяжёлым и напряжённым, переговоры с племенем нюнэварков шли долго и трудно, да и «Звёздное кольцо» требовало княжеской руки. Вот и захотелось светлейшему отдохнуть после трудов праведных, да и повод был отличный, и узкий круг приближенных, к которому относился и Кирилл Андреевич, тоже оказался под рукой… как говорится «сам Бог велел».
Княгиня занималась проводами и размещением засидевшихся гостей, да и ватагу детей, официально отправленных спать, а на самом деле тайно удравших в игрушечный городок аттракционов, тоже надо было проконтролировать и уложить обратно в постели. Некому было остановить княжескую волю. Официальное застолье закончилось уже к одиннадцати часам вечера, узкий круг разошёлся только под утро.
Ставр сел и, изобразив на лице грозную мину, строго произнёс:
— Вопрос первый — где моя жена? И вопрос второй — какого рожна тебе надо так рано?
— Простите, ваша светлость, — с каменным лицом официально и очень серьезно начал Кирил Андреевич, — но уже не рано, а почти двенадцать по полудню. А вопрос с ладьей для наследника так и не решён, — с места в карьер вступил дипломат. — А княгиня мелочь пузатую по домам разгоняет, пока они тут не расползлись по разным углам как букашки.
«Чёрт, — думал Ставр, — крепко я вчера отпраздновал, но вечеринка удалась на славу, да и Рати вроде был счастлив». Князь прикрыл веки и вспомнил радостное улыбающееся лицо сына…
— Ставр, что с кораблём? — вырвал его из приятных воспоминаний Кирилл.
— Возьми «Аврору».
— Крейсер? Она слишком большая и тяжёлая для нашей миссии.
— Зато наследнику престола по статусу в самый раз.
— Ставр, там на ней даже сесть будет негде, мы там полпитомника разнесём, животных распугаем, да и льды растопим к чёртовой матери! Я бы «Первую звезду» взял.
— А я настаиваю на «Авроре», и залп обязательно, пусть одиночный, но надо дать, — подмигнув министру, предложил князь.
— Думаешь, после нашего «триумфального» появления хоть один нюнэварк станет с нами разговаривать? — не унимался Чернобур. — Несколько месяцев бесконечных и трудных переговоров будут пущены коту под хвост. Да нам ни одного дракомеда даже посмотреть не дадут. Если мы сядем на самом ближнем, так называемом, космодроме, то пешком нам придётся добираться туда почти неделю по полярной целине и нехоженому снегу, впрочем это-то им как раз понравится, потому что будет соответствовать духу обряда. Ратибор, конечно, мальчик сильный и выносливый, но там и дикие дракомеды водятся, давай не будем рисковать лишний раз. Я бы предпочёл «Первую звезду» — она лёгкая, бесшумная и манёвренная, позволит подойти на максимально близкое расстояние к деревне. Наследнику останется всего пару километров пройти пешком, — уговаривал князя Кирилл Андреевич.
Ставр непонимающе уставился тяжёлым взглядом на друга… а потом владыку прорвало, на Кирилла лавиной обрушилась «непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений», сводившаяся к тому, что Ратибор наследный княжич, а чертоги Финиста и уж тем более Царство Неба это вам не заснеженная деревня на краю света! И легкая маленькая ладья ну никак не соответствует его статусу.
Кирилл жил тут давно, языком владел практически в совершенстве, но весь арсенал бранных слов «великого и могучего» так и не осилил, да и не в его манере было их использовать, а вот князь «знал, умел, практиковал», да так многоэтажно и узорчато, что можно было заслушаться. Смысл княжеской речи Кирилл Андреевич понял весьма условно, но и этого хватило с лихвой.
Кирилл хмурился, он тоже ощущал последствия вчерашнего, а князь о-о-очень старался донести, что именно «сто двадцать метров пафоса» жизненно необходимы для того, чтобы показать аборигенам, кто в доме хозяин.
«А вообще где княгиня!» — подумалось дипломату.
Поток сознания, вылитый на Кирилла, достиг-таки ушей Василисы. Она оставила сына собираться дальше самостоятельно, а сама поспешила на выручку наставнику наследника. Как только её сердитое зеленоглазое лицо показалось в дверях спальни, тон его светлости сменился на простое ворчание.
— Кирилл Андреевич, ты ж вроде у нас дипломат, — укоризненно произнесла она, — возьмите «Аврору».
Кирилл удивлённо вытаращил глаза, он-то рассчитывал, что княгиня будет на его стороне, а та, не останавливаясь, продолжила:
— Оставьте её на орбите на границе заповедника, а к питомнику подойдёте на «Первой звезде», — поглаживая плечо мужа, договорила она.
Каждый раз Кирилл поражался мудрости этой женщины, вот кому надо было быть дипломатом и послом.
Она мягко махнула рукой, мол, идите уже, готовьте ладьи, я тут сама разберусь.
Кирилл Андреевич вышел и ехидно ухмыльнулся. Мягкость и покладистость Василисы Микуличны были ненастоящими, эти приёмы она использовала исключительно при посторонних, чтобы не уронить авторитет любимого и обожаемого супруга. Кирилл на этот счёт не обманывался, он точно знал — в данный момент за закрытыми дверями великий и грозный светлый князь Царства Неба на больную после вчерашнего голову получает взбучку от любимой женщины и стоит с виновато потупленными в пол глазами, покорно склонённой головой, изображая искреннее раскаяние.
— За сына головой отвечаешь! — послышалось из спальни вдогонку.
***
Когда-то давным-давно космический челнок Кирито Киригая потерпел крушение в дремучих, непроходимых лесах расстилавшейся внизу планеты, там, куда ещё не ступала нога человека. Он был ранен в схватке с древним трехголовым чудовищем и потерял кисть руки, но сумел выжить и найти людей. Кирито происходил из богатой семьи и должен был возглавить одну из ведущих компаний по производству оружия, но здесь из-за незнания языка он не мог общаться с людьми.
Постепенно Кир освоил речь и письменность "Царства Неба" и "новой" Земли (так здешние люди звали свою планету). Поняв, что выбраться с этой планеты у него вряд ли получится, по крайней мере в ближайшее время, Кирилл Андреевич — такое имя взял себе на этой планете Кирито, потому что было оно созвучно его настоящему имени, — решил начать жизнь с начала — сел за парту, снова окончил школу и университет, потом поступил на военную службу и однажды спас Владыку Неба, после чего и стал наставником для его сына.
Человеком он был незаурядным, очень мудрым и где-то даже хитрым, как кицунэ, за что и был назначен министром иностранных дел, дипломатом, чрезвычайным и полномочным послом Царства Неба, но, несмотря на это, весьма охоч был до женских сердец и юбок. Ни одна женщина не могла устоять перед прекрасными миндалевидными глазами чайного цвета и тонкими чертами лица, чувственные губы довершали соблазнительную картину. Однако когда к нему в руки попал маленький свёрток с княжичем Ратибором, сердце его дрогнуло, и наш ловелас остепенился, хотя и был по-прежнему популярен у слабого пола. Всё своё свободное время и силы он посвящал воспитаннику, и не только потому, что был обязан его отцу своим положением, но и в связи с тем, что своих детей у него пока не было и он питал к мальчику по-отцовски нежную привязанность.
***
Вчера ещё гремел праздник, но Ратибору казалось, что это было уже очень давно. Легкая ладья всё дальше и дальше удалялась от крейсера «Аврора». Рати, удобно устроившись в кресле у иллюминатора, смотрел на приближающуюся землю и вспоминал грандиозный праздник, устроенный в честь его десятого дня рождения.
Гости прибыли со всего «Звёздного кольца», из всех шестнадцати чертогов, нескольких великих земных домов, был даже наследник великого князя Земного Царства, подаривший Ратибору усыпанный драгоценными камнями ошейник для нермварка. Все поздравляли именинника, дарили ему подарки и благодарили за приглашение. Официальная часть была нескучной благодаря выступлениям артистов и аниматоров.
Для мальчишек и девчонок его возраста был устроен специальный парк с аттракционами, развлечениями и сладостями. Здесь были карусели разных конфигураций, переливающиеся и сверкающие огнями и гирляндами, комната смеха с кривыми зеркалами, линзами, призмами и огромными хрустальными шарами, комната с нулевой гравитацией и мягкими пружинящими стенами и препятствиями, детское лазерное оружие и тир с массой разнообразных сладких призов и игрушек, и много ещё всего интересного.
Разнообразию вкусностей тоже не было предела: облака белоснежной сахарной ваты, реки шоколада, фонтаны лимонада, горы конфет, пирожных и фруктов самых разнообразных вкусов и ароматов, но больше всего юному княжичу, конечно же, понравился торт.
Он был просто огромных размеров — трёхэтажный, с заварным кремом, взбитыми сливками и свежей клубникой, а на самом верху кондитер изобразил марципановую цифру десять и украсил её золотой карамельной короной. Впервые мальчику позволили самому разрезать торт и распределить лакомые кусочки, самые большие и вкусные он отдал родителям и наставнику, а самому Ратибору досталась верхняя серединка с десяткой и короной.
Когда за внушающим благоговейный трепет куполом оранжереи вспыхнули огни салюта, переливавшиеся всеми цветами радуги и изображавшие всё ту же дату, раскрывавшуюся до гигантских размеров, Рати был просто счастлив! Грудь распирало от восторга и чувства любви ко всем присутствующим. Давно он так не веселился, весь последний год напряженно и много учился и был занят изнуряющими тренировками...
