Белая роза

Каждый вечер девушка приходила на одно и то же место. Каждый вечер она проводила в одиночестве, рассказывая о своих проблемах звездам. Конечно, она могла бы поговорить со своими друзьями, но ей не хотелось их волновать, да и они не особо рвались к ней. Не сейчас, когда у всех появились свои вторые половинки, вокруг любовь, и каждый занят своими душевным и переживаниями. В начале, когда это все случилось, Гарри и Рон, безусловно, старались поддержать ее: носились вокруг как курицы-наседки и развлекали, как могли. Конечно, Рону было, возможно, тяжелее, чем ей, но у него хотя бы была поддержка в лице Лаванды. А у нее — никого. И вот прошел почти год, все потихоньку пришло в норму, и ребята успокоились. По крайней мере, им казалось, что все хорошо. Гермиона ценила их помощь и заботу, но решила хотя бы для вида начать вести себя, как раньше. И, кажется, все поверили. Вот только эта боль, съедающая ее изнутри, никак не хотела отпускать. Боль утраты. А в голове, то и дело, все время всплывали картинки прошлого: яркие, разноцветные. В этом прошлом царили счастье и беззаботность. Но за все приходится платить. И плата порой бывает слишком высока. Волшебница шла по пустому коридору, постоянно осматриваясь по сторонам в надежде избежать встречи с Филчем, кем-то из студентов или учителей. Гермиона была уверена, что даже с закрытыми глазами легко бы нашла дорогу на Астрономическую башню, потому что вот уже около года каждый вечер приходила сюда, чтобы поразмышлять о прошлом и будущем. О настоящем она думать не хотела: слишком мрачным и лишенным смысла ей оно казалось. Девушка шла, вспоминая, с чего все началось: ведь раньше их даже друзьями нельзя было назвать. Она — заучка Грейнджер, он — один из главных шутников Хогвартса. Их ничто не объединяло. Он относился к ней, просто как подруге младшего брата; а она к нему, как к оболтусу и не знающему меры человеку. Они даже не пересекались в обычной жизни, пока однажды не столкнулись в одном из коридоров, а их застукал профессор Снейп и назначил отработку за прогулки в ночное время. Вот тогда-то все и закрутилось. Гермиона и Фред стали больше общаться и узнали друг друга с другой стороны. Конечно, у них далеко не сразу сложились теплые отношения. Но Гермионе нравилось проводить время с Фредом, с ним было легко. А потом Гермиона осознала, что влюблена. И это было очень неожиданно, но еще больше ее шокировало то, что чувства оказались взаимны. Они были счастливы, вот только счастье продлилось недолго. Пришла война, а с ней и смерть. Счастье оказалось очень хрупким, настолько, что его осколки до сих пор режут душу. И раны не заживают. Гермиона поднялась на Астрономическую башню и села на привычное место так, чтобы видны были звезды. Только здесь девушка могла дать волю слезам, надеясь смыть вместе с ними всю боль и отчаяние, которые завладели ей и не хотят отпускать. Сегодня она не говорила звездам о своих переживаниях. Сегодня особенный день. Сегодня Его день рождения. И она принесла в подарок белую розу, такую же, какие Фред всегда дарил ей. Гермиона не хотела думать о плохом, не сейчас. Поэтому она позволила воспоминаниям заполнить ее всю, без остатка. Первым, как ни странно, было воспоминание их ночного столкновения. Казалось, это было тысячу лет назад. «Гермиона медленно шла по коридору, стараясь не стучать по каменному полу своими каблучками, чтобы не создавать лишнего шума. Хоть она и староста, но страх перед Филчем все равно есть. Не хотелось бы встретить его в темном коридоре ночью. То еще зрелище. Гермиону передернуло от этой мысли. Впереди послышался какой-то шум, и волшебница вытащила волшебную палочку, вдруг поможет. Шум прекратился, и девушка расслабилась. „Может, они ушли?“ — подумала Гермиона, и двинулась к повороту. Но не успела она завернуть за угол, как на нее налетело какое-то тело. От неожиданности девушка закричала, но тут же ей заткнула рот огромная рука. — Тише ты, чего разоралась, — послышался раздраженный шепот. Гермиона попыталась убрать руку от лица, но у нее не вышло, — Обещаешь, что не будешь кричать, когда я уберу руку? Девушка просто кивнула, и рука исчезла. Староста пыталась разглядеть нарушителя, но темнота не позволяла этого сделать. — Твое имя? — сурово спросила она, при этом приставив свою палочку к груди студента. То, что это студент, она не сомневалась. — Грейнджер, не будь такой нудной. Я тут не на допросе, — ответил уже заметно расслабленный голос. — Фред? — предположила Гермиона. — В точку, — весело ответил тот. — А где же твой брат и ваш закадычный друг? — спросила девушка, при этом оглядываясь по сторонам. Эти шутники никогда в одиночку не совершали свои шалости. — Мм, я сегодня один, — протянул Фред и добавил, — так что тут только ты и я. Сказав это, парень начал поигрывать бровями, приближаясь к Гермионе. Заметив его действия, девушка отошла на три шага назад и вновь вытянула вперед палочку, а Фред рассмеялся. — Так, хватит. Тебе лучше идти обратно в башню, или я сниму баллы с факультета. — Ой-ой, какие мы грозные, — сказал Фред, и уже развернулся, чтобы уйти, но другой властный голос его остановил: — И куда Вы направились, мистер Уизли? — Профессор Снейп, мы… — начала Гермиона, но ее прервали. — Мне не интересны причины вашего нахождения здесь, мисс Грейнджер. Завтра в пять вечера отработка. Обоим, — сказав это, Снейп быстрым шагом направился в ту же сторону, откуда и пришел. Гермиона в расстерянности стояла, не зная, что теперь делать. Она ни разу в жизни не получала отработок. А вот Уизли это, похоже, вообще не волновало. — Увидимся на отработке, Грейнджер, — проговорил он, и, негромко насвистывая какую-то мелодию, ушел в неизвестном направлении.» Гермиона улыбнулась. Если бы она тогда знала, что после этого случая ее жизнь кардинально изменится и окрасится в яркие цвета, то с радостью приняла бы назначенную профессором отработку и считала бы минуты до ее начала. Но, увы, Гермиона всего этого не знала, поэтому лишь жаловалась Гарри и Рону на несправедливость судьбы и тихо ненавидела Фреда Уизли, из-за которого из отличницы и образцовой ученицы превратилась в нарушительницу школьных правил. Больше всего Гермиона тогда боялась, что профессор Макгонагалл лишит ее значка старосты, но, слава Мерлину, этого не случилось. Следующим воспоминанием была их совместная отработка. Слезы льются из глаз, а на губах улыбка, ведь именно тогда они стали общаться….чтобы потом расстаться навсегда: «Гермиона торопилась в подземелья. Снейп убьет ее, если она опоздает. А времени все меньше. И вот она — та заветная дверь. Гермиона выжала из себя последние силы и рванула к ней. Рывком открыв дверь, девушка заглянула туда, но увидела лишь нервно прохаживающегося профессора. — Где Вас носит, мисс Грейнджер? — раздался холодный голос профессора. — Извините, сэр, я... — начала Гермиона, но ее прервал резкий стук в дверь и, последовавший за ним, приход Фреда Уизли. — Здравствуйте, профессор, — ничуть не смущаясь, выпалил он. Снейп еще раз оглядел студентов и, недовольно хмыкнув, покинул комнату, напоследок напомнив о том, где располагаются швабры и ведра, и о том, что через два часа все должно быть чисто. Гермиона на все слова кивала головой и делала в уме пометки, а юноша просто сидел на парте и болтал ногами. Когда профессор зельеварения ушел, Фред тут же прекратил свое занятие и, спрыгнув с парты, направился к двери, ведущей в подсобку, где Снейп хранит свои ингредиенты. Гермиона все это время подозрительно провожала его взглядом, а потом, когда поняла, что именно хочет делать Фред, ринулась к нему и перекрыла дорогу. — Фредерик Уизли, не хочешь же ты сказать, что собираешься ограбить профессора! — буквально выкрикнула ему в лицо девушка. Фред попытался оттолкнуть ее, но она намертво вцепилась в дверной косяк, не давая проходу. — Слушай, Грейнджер, отойди, а? — попросил парень, но, видя, что уговорам она не поддается, решил предложить, — ну, давай, ты пойдешь со мной. Я уверен, что такая заучка, как ты, всегда мечтала воочию увидеть святая святых нашего любимого профессора! К тому же, я не ворую, а временно одалживаю. А ведь он прав. Гермиона, действительно, всегда мечтала хоть одним глазком посмотреть на ингредиенты, хранящиеся у Снейпа. Она была уверена, что там есть намного больше, чем-то, что проходят по школьной программе. Соблазн был слишком велик, да еще и этот Уизли. „Если я соглашусь, то сделаю то, что так давно хотела, — размышляла девушка, — но, с другой стороны, мы нарушим правила и понесем еще большее наказание“. "Только если об этом узнает сам Снейп", — пропищал тоненький голосок авантюриста в голове у Гермионы. Да, выбор сделан. Вдруг, такого шанса больше не выпадет. Все это время Фред внимательно наблюдал за девушкой: за несколько секунд у нее на лице сменилось множество эмоций: удивление, сомнение, неверие, радость и, наконец, уверенность. Фред очень надеялся, что эта уверенность направлена на посещение подсобки Снейпа. Они с братом давно планировали как-нибудь провернуть эту небольшую аферу и проникнуть в комнату. А тут такой шанс! — Хорошо, Уизли, я согласна, — проговорила Гермиона, и Фред облегченно выдохнул, а потом грозно добавила, — но ты должен пообещать, что вернешь все, что собирался взять, до последнего! Фред фыркнул, но кивнул. Гермиона отошла, и парень открыл дверь. — Я всегда верил, что в тебе есть что-то нормальное, Грейнджер, — сказал Фред, прежде, чем зайти в комнату. Гермиона проводила его удивленным взглядом, а затем, улыбнувшись, вошла следом.» Гермиона не помнила, сколько они провели там времени, но она ясно помнила, как они убегали от разъяренного Снейпа, который застукал их в подсобке. Столько злости в его глазах она еще никогда не видела. А потом они прятались от профессора в нише одного из коридоров Хогвартса, стараясь перевести дыхание и успокоиться. Правда, это плохо получалось из-за беспрерывного смеха. И только поздно ночью они вернулись к портрету Полной Дамы. «Когда за поворотом показался вход в башню Гриффиндора, ребята более менее успокоились, и их смех не разносился гулким эхом по коридорам замка. Сонная Дама долго не хотела пропускать ребят, бурча что-то про невоспитанных учеников, но, сжалившись, все-таки открыла проем. Гермиона заходила первой и уже собиралась подняться к себе в комнату, но ее окликнули. — Эй, Грейнджер, а ты не такая уж и заучка, — широко улыбаясь, сказал Фред. Гермиона тоже не смогла сдержать улыбку. — А ты не такой уж и болван, Уизли, — в тон ему ответила она, и ушла к себе.» И вот водоворот воспоминаний закрутил девушку, не давая вынырнуть. Одно сменяло другое: их первая прогулка, поход в Хогсмид, посиделки у озера. «Они сидели на траве на берегу и кидали камушки в воду. — Грейнджер, будем друзьями? — спросил парень, стараясь придать голосу беззаботности. — Будем, — ответила девушка и улыбнулась.» И они стали неразлучны. Порой даже забывая про своих друзей. Конечно, остальные замечали их странные отношения, не похожие на дружеские, но вмешиваться не спешили. А однажды, в День рождения Гермионы, Фред подарил ей белую розу. «Гермиона сидела на подоконнике в комнате и читала книгу. Было время обеда, но выходить девушка не торопилась. Сегодня ее День рождения. Друзья уже давно поздравили ее и подарили подарки: Рон с Гарри — книгу, а Джинни — кулон в виде полумесяца, который менял цвет в зависимости от настроения хозяйки. Но Гермионе почему-то казалось, что это все не то, что чего-то не хватает. И тогда она поняла: она сегодня целый день не видела Фреда. Но не успела волшебница подумать об этой странности, как услышала стук в окно. Сначала она решила, что ей показалось, но стук повторился. И, посмотрев в окно, Гермиона в ужасе отскачила. Перед ней на метле маячила фигура Фреда Уизли, который жестами просил ее открыть окно. Девушка судорожно стала открывать окно, но оно не поддавалось. „Ты же волшебница“, — будто только вспомнив об этом, подумала она и достала палочку. Шепнув заклинание, направила палочку на окно, и оно бесшумно открылось. — Уф, я уж думал, что вечность прожду, пока ты откроешь, — сказал парень, влетая в комнату. Гермиона все так же в шоке стояла и смотрела на него, — да ладно, ты чего, подумаешь, на метле прокатился. — Подумаешь?! А если бы ты упал? — в истерике сказала Гермиона. Фред подошел и нежно погладил ее по спине. — Не злись, я жив и здоров. В конце концов, ты разве не хочешь узнать, зачем я вообще сюда прилетел? — заговорчески спросил он и подмигнул. Гермиона скрестила руки на груди и вопросительно подняла бровь, мол: „Ну, чем удивишь?“ Фред ухмыльнулся, достал откуда-то из-за спины красивую белую розу и протянул ей. — С днем рождения, Гермиона, — прошептал он, вдруг оказавшись совсем близко, а девушка как завороженная смотрела на эту ослепительно белую розу в своих руках. — Спасибо, — так же тихо ответила она.» Слезы застилали глаза, а на лице блуждала улыбка. Тогда он впервые подарил ей белую розу, которая стояла около ее кровати еще очень долгое время, даря самые чудесные воспоминания. После этого белая роза стала неотъемлемой частью всех подарков, которые когда-либо дарил ей Фред. А однажды, так же, как когда-то, сидя на берегу озера, Фред сказал, что любит ее. И счастливее, наверное, нельзя было найти человека, чем Гермиона в тот момент. « — Гермиона, — пробормотал он, пряча лицо в руках, — Мерлин, как трудно. В общем, я кажется, тебя люблю. — Фред, — негромко позвала его девушка, и когда он поднял на нее взгляд, добавила совсем тихо, — я тоже. И тогда он впервые ее поцеловал» Они были счастливы, даря друг другу море улыбок и мимолетных поцелуев. Он называл ее своим личным ангелом, который спустился с небес, чтобы подарить ему лучшие моменты жизни. Она называла его своим солнышком, которое может согреть даже в самые сильные морозы. И так бы и было, если бы не пришла война. Война, которая отняла сотни жизней невинных людей, и его в том числе. Тогда ее мир разрушился на тысячи мелких кусочков. И она не смогла его собрать обратно. До сегодняшнего дня. Теперь она знала что делать, чтобы вернуть свое счастье. Их счастье. Если не в этом мире, то в том. Неважно, где. Главное, вместе. С этой мыслью девушка двинулась к крайнему выступу Астрономической башни, и мельком глянула вниз. Ее не пугала высота. Не сейчас, когда самое важное решение уже принято. На небе все так же блистали звезды, и Гермионе казалось, что сегодня они ярче, чем раньше, потому что улыбаются, глядя на нее и одобряя ее решение. Ведь они, как никто другой, знают, как ей тяжело было все это время, как трудно было пережить. Но она справилась. Потому что знала, что впереди ее ждет счастье, впереди ее ждет он. Когда-то он говорил, что она его личный ангел, но сейчас, кажется, они поменялись местами. Теперь он — ее ангел, который поможет проделать весь этот путь, чтобы снова быть вместе. Уже навсегда. — Ангелы могут летать, — прошептала она и прыгнула. А на полу так и осталась лежать одинокая белая роза.