А потом наступает рассвет

Ночью всегда холоднее. Хлоя, поежившись, прячет руки под меховой накидкой и поплотнее затягивает воротник. Кристально-чистый воздух обжигает нежную кожу, щеки и шея горят. Изо рта идёт пар, полупрозрачным дымком поднимаясь ввысь, и волосы, кажется, скоро покроются льдинками. Как она сейчас хочет оказаться дома! Даже пушистые, невесомые снежинки, неторопливо и изящно опускаясь на железные перекладины Эйфелевой Башни, уже не вызывают у девушки ребяческого восторга. Она замёрзла. Ужасно, кошмарно, абсолютно замёрзла. Только гордость мешает ей сорваться и сбежать отсюда. Сбежать куда угодно, хоть в преисподнюю. Там то уж точно теплее. И зачем она себе пообещала, что просидит тут до утра? Ночью всегда красивее. Хлоя подходит к бортику и стоит, постукивая одной ногой об другую. Смотрит вниз, на Париж, превратившийся за ночь в огромное белоснежное море. Точно владения Снежной Королевы. Затем вверх, на темно-синее небо, озаренное светом миллиардов звезд, на летящие в бездумном полете хлопья снега и на одиноко мерцающую луну. А затем переводит взгляд на горизонт, где два моря, снежное и звездное, растворяясь друг в друге, сливаются в один огромный океан. И шумно дышит, словно задыхаясь от захлестнувших ее эмоций. Ночью все звуки громче. Трещит тонкая корочка льда на луже, с тихим шумом падает в сугроб снег с ветки дерева, звенит ветер, играя с сосульками. В доме напротив загорается свет в окне. Почти не дыша, Хлоя прислушивается и различает голоса и смех. Огни Эйфелевой Башни притягивают взгляд, и около площади останавливается машина. Водитель выходит на улицу и любуется, пока мороз не заставляет его сесть обратно в автомобиль. Девушка поворачивает голову, услышав на лестнице негромкие шаги. Человек уже вышел на площадку, но она его еще не видит, только чувствует на себе пристальный взгляд. Потоптавшись на месте, неизвестный нерешительно двигается к ней. Хлоя, демонстративно проигнорировав его, смотрит в другую сторону, пока не замирает, услышав своё имя. Оборачивается и видит одноклассника, недоуменно уставившегося на нее. Усмехается. Ещё бы! Дочка мэра, в тайне свалившая из дома на одну ночь, мерзнет здесь. Ничего необычного. Хлоя окидывает взглядом парня. Большая сумка, этюдник на плече, вязаный белый шарф вокруг шеи. "Художник" - посмеиваясь, думает она. Тот хочет что-то спросить, но девушка садится на пол и утыкается лицом в колени, показывая, что она не в настроении. Она слышит, как жужжит застежка на сумке, как падают на железо тюбики с краской и кисти, как парень начинает собирать их и раскладывать. Ночью все чувства ярче. - Будешь? Она поднимает голову и отрицательно мотает головой на предложенную крышку термоса с чаем. Художник еще несколько минут возится с вещами, а затем усаживается рядом с девушкой, немного раздраженно наблюдающей за ним. - Что ты тут делаешь? - спрашивает, скорее ради приличия. - Такой же вопрос я могу задать и тебе, - недовольно морщится она. - Шла бы ты домой, - как-то странно глядя на нее, произносит он. - Тебя спросить забыла, - огрызается она и вдруг чихает. Закрывает глаза и отворачивается, обнимая себя руками. Слышит, как парень приподнимается, а через пару секунд чувствует, как вокруг ее шеи опускается что-то тёплое. Приподнимает голову и с изумлением смотрит на художника, который, наклонившись над ней, укутывает её своим шарфом. Тот улыбается, глядя на выглядывающие из-за белой ткани широко распахнутые глаза, и садится обратно. Хлоя всё ещё немного ошарашенно наблюдает за тем, как он расставляет этюдник и наливает воду из термоса в стакан, моет кисти. - Натаниэль, - тихо и несмело зовёт она. Парень оборачивается с палитрой в руках, а она, натянув шарф повыше, приглушенно спрашивает, - Что ты будешь рисовать? Ей действительно стало интересно. А художник усмехается, - Увидишь. Он проводит кистью по листу под заинтересованным взглядом Хлои, которая сонно моргает и зевает, лениво прикрыв рот ладошкой. Снежинки убаюкивающе кружатся вокруг её лица, а тёплая, греющая ткань так удобно превращается в подушку. Глаза медленно закрываются. А потом наступает рассвет. - Эй, просыпайся. Услышав тихий голос, девушка недовольно потягивается и, открыв глаза, понимает, что уснула на плече одноклассника. Она хлопает ресницами и смущенно краснеет. А Натаниэль поднимается и показывает рукой за её спину. Хлоя поворачивается и замирает. Потому что ничего более прекрасного она в своей жизни не видела. Красновато-рыжий, как волосы Натаниэля, цвет заливает половину неба, а из-за крыш домов выглядывает огромное ослепительно-яркое солнце. Его лучи окрашивают город, пробуждая его, и Париж оживает. Стучат ставни, хлопают двери, и радостное, сумашедшее веселье охватывает людей, проникая в их сердца и руша серую жизнь. Хлоя по детски радуется, перегнувшись через бортик и всматриваясь вдаль. И понимает - ради этого стоило сюда прийти. За её спиной художник, искоса поглядывая на неё, вдохновлённо водит кистью по бумаге, навечно запечатляя этот момент. И она знает, что эту ночь они не забудут. Только не знает, что это будет не последняя ночь, которую они проведут вдвоём. Ведь завтра, когда Натаниэль не придёт на занятия, ей придёт в голову очередная безумная идея. Купив в магазине печенья, она придёт навестить больного одноклассника. И, стоя в гостинной, со смехом глядя на смущённого парня в футболке с изображением Ледибаг, открывшего ей дверь, она переведёт взгляд на стену. А там будут висеть две картины. На одной она увидит рассвет. А на другой себя.