За рамки

Холодное лезвие острием касается разгоряченной кожи. Слегка надавить и кровь тоненькой струйкой стекает по руке с бесчисленным количеством шрамов, которые обычно скрыты под слоем бинтов. Аккуратный порез вдоль руки, а не поперек, чтобы наверняка. Дазай всегда говорил, что ищет способ без боли покинуть этот бренный мир, сводя разговор к двойному самоубийству с прекрасной незнакомкой. Хотя, повторяя всем эти слова, Осаму в первую очередь убеждал в этом себя, будучи не готовым к настоящей смерти. Каждый раз ускользая от дамы с косой, он считал себя неуязвимым в этой игре, азарт затягивал его в новые попытки. Но что-то заставило его выйти за рамки "игры". В нем что-то надломилось, а ведь казалось, что такое никогда не произойдет с Осаму Дазаем, человеком, который многое испытал и повидал, который стал самым выдающимся и молодым членом исполнительного комитета Портовой Мафии Йокогамы. Который остался неприкосновенен для группировки даже после ухода из нее. Вечер после очередного выполненного дела, народ спасен и все довольны. Дазай набирает горячую ванную, погружая в воду свое израненное тело и устало прикрывает глаза. Слишком много мыслей крутилось в его голове, возвращая его еще во времена мафии. О многом надо подумать. Из динамика, лежащего рядом телефона доносилась плавная неспешная мелодия, создавая соответствующую атмосферу, для полного погружения мужчины в свои мысли. Ему давно стоило разобраться с прошлым, но лишь сейчас он нашел в себе силы. Мокрой от воды рукой Дазай поднимает с пола тоненькое лезвие и делает осторожный надрез вдоль руки, выпуская тонкую струйку крови, окрашивая остывающую воду. Теперь уже лезвие глубже проникает в руку, заставляя кожу под своим напором расходиться как тонкую ткань. На лице мужчины проскальзывает гримаса боли, той самой, которую Осаму всегда избегал: острой, сильной, но немного приятной боли. В следующее мгновение его лицо снова выражает лишь полное безразличие ко всему. Силы вместе с тонкой струйкой крови все быстрее покидали самоубийцу, растворяясь в окрасившейся воде. Глаза Дазая закрылись, и в тот момент на посиневших губах Осаму появилась улыбка, унося во мрак его сознание. Рука с лезвием безвольно перевалилась за борт ванны и лезвие со звоном отскочило от нескольких плит. С пальцев Дазая стекали еще теплые водяные капли, падая на пол и мерцающий экран телефона. Сенсорный среагировал на теплую воду так же, как на касание пальцев, открывая все подряд программы. Одной из них была и телефонная книга с ограниченным количеством номеров. Вода падала на поверхность экрана, подбираясь к незащищенному динамику, и прежде чем вода просочилась внутрь телефона, из динамика глухо донесся раздраженный голос... *** Сквозь пелену мрака, в котором пребывал Дазай, до его слуха донесся надоедливый монотонный писк, который становился все громче, возвращая мужчину в реальность. В глаза ударил яркий свет, отражающийся от белых стен такой знакомой больничной палаты. "Почему я здесь?" - первое, что про мелькнуло в голове Осаму, пока тот осторожными движениями головы осматривал палату. Взгляд упал на идеально перебинтованные руки, на шее ощущалась такая же плотная перевязка. Так наловчился лишь один человек, который скорее всего и приложил руку к его спасению. "Черт, кто тебя просил.."-мысли сменяли друг друга, пока их поток не оборвал скрип старой и потертой дверной ручки. В проеме, держа в руках картонный стаканчик с дымящимся напитком, который назвать "кофе" язык не поворачивался, появился Накахара. На его рыжей макушке не хватало привычного атрибута, который сопровождает его большую часть жизни- любимой шляпы. Нашлась она на темном кресле возле койки, с которым сливалась по цвету. -Очнулся все же? А я надеялся, что кома.- Сместив шляпу на белоснежное больничное одеяло, Чуя устроился в мало удобном кресле и сделал глоток обжигающего пойла. -Я тоже тебе рад, коротышка,-Их разговор продолжался долго. Со спокойного тона они перешли к привычным друг для друга колкостям и оскорблениям, которые не задевали никого из них, словно возвращаясь в далекие времена партнерства на стороне Мафии. Да и не смотря на уход Дазая, их общение осталось прежним, им лишь надо было перекинуться парой фраз чтобы понять это. Спустя время, в палату заглянула медсестра, сообщая, что время посещений окончено, сразу исчезая за закрывшейся дверью. -Отлежись тут, я все уладил, проблем не будет на это время,-Чуя накинул на плечи свой плащ, поднимаясь со скрипучего ужаса, названного креслом и повернулся к двери, собираясь уходить. -Живи, маньяк суицидальный!- сорвалось с губ парня, и он, не позволив делам более ждать, удалился из палаты. А Дазай снова улыбнулся, только теперь не наигранной, а искренней улыбкой, крутя в руках такую важную для Накахары вещь. Осаму понял, что поторопился с таким серьезным решением. Пока есть этот человек, он будет и дальше тонуть в волне азарта.