Хельга

Это день настанет. В воздухе запахнет травами, завьются ветра над головой, зашелестит иссохшая жизнь, угасая. Хельга, верная Хельга, ступит на золочённый мост и пойдёт навстречу своей смерти. Этот день настанет, может, сейчас, — она падает на камни подле мужа, — может, позже. Хельге всё равно когда. Руки её затекли под тяжестью чаши, ноги подламываются, словно сухие ветки, в глазах всё плывёт то ли от голода, то ли от горя — женщина сама разобрать не может. Единственное желание — припасть к холодным камням, раскинуть руки, закрыть глаза. Но как она может жалеть себя, думать об отдыхе? Флоки дрожит. Хельга слышит, как скрипят его зубы, телом чувствует, как ноет, скулит каждая его мышца. Грязь вперемешку с потом заскорузлой коркой на коже. Распят, словно тот проклятый, выдуманный бог, о котором посмел говорить Ательстан. Нет иных богов. Он, глупый, не знал об этом. Не знал монах и того, что всё так выйдет. Хельге жаль, он был хорошим человеком. Если бы Флоки был чуточку терпимее, то их дочь была бы жива. Сколько этих «если бы… то» Хельга перебрала! Если бы он не уплывал невесть куда, если бы не убил Ательстана, если бы изобразил раскаяние перед Рагнаром… Она не имеет права так думать. Выбиваясь из сил, выкапывая могилу для дочери, она не должна. Просто Хельга плохая жена — не смогла понять своего мужа, плохая мать — не уберегла ребёнка. Не воительница, не жена, не мать. «Фрея, да помоги же мне!» Как же хочется упасть… Но Флоки. Кто останется с ним, кто поможет, когда все, кто был близок, отвернулись? Рагнар? Друг он или враг, беда или спасение — не разобрать, не увидеть. Верно, он и сам не знает, как и кем быть. Боги. Что Боги? Хельга устала надеяться, ждать и взывать к их милосердию. Ей не вернут дочь, не вернут и мужа; от прошлой жизни остались только жалкие ошмётки, что иногда застревают меж пальцев, стоит запустить руки в воспоминания. Как счастливы они были когда-то. Хельга вспоминает их маленький дом, тепло очага, запах хвои и трав. Флоки сидит на полене и, напевая, что-то стругает. Ловкие пальцы ощупывают древесину, будто та живая, тёплая. Женщина раскладывает травы, чтобы те хорошо просушились на солнце. Позже из них можно будет сделать мазь или настойку. За столом Флоки показывает ей вытесанного из дерева Одина, у того очень суровое лицо. Кролик вкусный, эль крепкий, постель мягкая, руки мужа тёплые и сильные. — Хельга, Хельга, проснись! — Что, где? Она покорно встаёт, занося чашу над головой мужа. Это день настанет. В воздухе запахнет травами, завьются ветра над головой, зашелестит иссохшая жизнь, угасая. Хельга, верная Хельга, ступит на золочённый мост и пойдёт навстречу своей смерти. Это время придёт, так почему же не сейчас?