Контроль

«Никто не может жить постоянно контролируя себя и не поддаваясь никаким эмоциям». © Гийом Мюссо       Очередное помутнение сознания — умопомешательство, ярость.       Потеря контроля. Он схватил складной нож, открыл, извлекая наружу орудие: «Ах, как жаль, что им нельзя выпотрошить это сальное паскудное животное». Да, клинок (или лезвие, как вам будет угодно), был сделан не для той цели, которая внезапно зародилась у нашего героя в его больном мозгу. С пеной у рта, брызжа этой гнилой жидкостью во все стороны, вопил проклятья, размахивал холодным оружием и медленно, смакуя на своих устах вкус победы, подходил к невинной (но на самом ли деле «это» так непорочно…) овечке.       Безумие — вот она. Победа. Брызги крови, которые быстро нашли себе место на его новенькой накрахмаленной белой рубашке, и вручили ему этот приз — первое место в Его глазах. Только, а нет, он все же не забыл, я ошибся. Наш герой вспомнил, что надо от этого мешка дерьма получить маленький сувенир — это для коллекции. Просто Он собирает коллекцию («Ах, все эти коллекционеры такие странные!»), а наш герой помогает, ведь он не может подвести, ни в коем случае.       Почему?       Ответ прост. Потому, что сам Джеймс Патрик Марч избрал Джона Лоу для того, чтобы он закончил начатую коллекцию, дамы и господа. ***       — Джон, ты опять устроил просто потрясающее шоу. Меня весь день трясло от такого наката эйфории, возбуждения! Это прекрасно, безумно… Это — искусство! — мужчина быстрым шагом обошёл всю комнату, не думая о том, что деревянный пол «немного» износился, и скрип прогнивших досок резали слух детектива, от чего бедняга все сильнее прижимал ладони к ушам. При этом Джеймс лихорадочно вскидывал руки вверх, крича в сторону своего друга разного рода похвалы, не замечая того, что Джон его… Не слышит.       Этого мерзавца редко можно было увидеть таким. Он действительно был увлечен тем, что творил этот человек, но есть небольшое «но». Я думаю, что читатель может догадываться о том, что не только дух убийцы привлекал хозяина отеля в «обычном, ничем не примечательном» детективе. Мистер Марч всеми остатками своего, не затронутым психозом, разума пытался оттолкнуть от себя мысли о Джоне, но нет — это было глупо.       «Надо уничтожить Салли, и можно его дорогую женушку. Нет, он точно тогда меня возненавидит. Он мой, только мой», — и каждый раз эта пластинка играла у него в голове.       Жаль, что так получилось, но все равно Джеймс был доволен. Если он не получит детектива, то получит законченную коллекцию частей тела грешников. В это время Джон ликующе, с обожанием смотрел на своего кумира, протягивая фантомные руки к живой скульптуре, чтобы пощупать, ощутить, что на самом деле «герой его детских грез» настоящий. Хоть они сейчас и стояли рядом друг с другом и играли в «гляделки», понимающе смотрели, тайно восхищались, но жадно желали потерять над этой ситуацией гребанный контроль… Комедия или трагедия — решать вам, но эти мужчины с сильным расстройством психики, с высоким уровнем развития нарциссизма, не исключается даже шизофрения, которые, не моргнув и глазом, убьют первого встречного даже ложкой, боятся признаться друг другу… В своих помыслах. В своих пристрастиях.       Влечение.       Шаг — глоток воздуха.       Систола — сокращение желудочков сердца.       Глухой звук оглушает комнату. Это бьётся сердце, которого нет.       Диастола — период времени, в течение которого сердце расслабляется для приема крови.       Джон дышит в губы Мистера Марча, а Мистер Марч, прикрыв глаза, улыбается в губы Джона.       Контроль ещё не потерян.       Они сдерживаются. ***       Графиня подмечала за ними гомосексуальную, но не совсем сформировавшуюся связь. Пусть будет так. Теперь Элизабет наконец-то избавилась на некоторое время от надоедливого мужа. Женщина была довольна, что её мучитель нашёл новый «предмет» обожания, хоть и яростно пытался это скрыть.       Смешно.       Очень смешно.       Она не видела его раньше таким… Увлеченным. Хотя, может просто и не хотела видеть. Но факт был в том, что графиня не навещала Джеймса уже месяц шестой, если не больше, а вести о себе, что было очень странно и подозрительно, Марч никаким изощренным способом не подавал.       Нет, она все же была обязана зайти к нему, и убедиться, все ли нормально. Не прикончил он там ещё своего дружка. Тогда будет над чем позабавиться. Седьмой этаж… Ах, если бы кто знал, как она его ненавидит. В коридоре, к слову, ужасно смердит. Графиня сделала глубокий вздох, и, закатив глаза, вспомнила, от чего здесь такой «приятный» запах. В этих стенах находится целое кладбище… Зря. Зря она надела новое белое платье. Такое чувство, что здесь не убирались целую вечность. Да, ещё произошёл крах целой Империи на ее голове. Причёску, на которую она потратила достаточно много времени, развалилась из-за сырости, и к сожалению, она не преодолела препятствие в виде паучьей вышивки. Бедное насекомое потратило столько времени, чтобы создать такой шедевр. Но известно, что настоящие шедевры живут не долго. Графиня не оценила этот дар, который преподнесла ей природа, на что последовало грубое ругательство в сторону её усопшего мужа.       «Больной ублюдок», — подумала женщина, ускорив при этом шаг.       То, что чувствовал младший приемник Дали, я писать не буду, ибо нецензурная лексика займет целую страницу, да и история совсем не об этом. Просто немного посочувствуем бедному, ущемлённому в правах, художнику.       Она остановилась около номера Джеймса, но заходить не спешила. Прислонившись ухом к деревянной двери (не хватает бокала или кружки), при этом не оставляя никакого расстояния и сделав глубокий вдох, Элизабет перестала дышать. Все, что угодно, главное услышать, что там происходит. ***       Прикосновение — красная тряпка для быка.       — Это. Была. Ошибка, — только это и успел сказать детектив, до того, как варварски и даже собственнически приоткрыл «занавес» новых отношений с хозяином отеля.       Я, как обычный наблюдатель, готов признать, что это была очень странная, но притягательная картина. Описание этой сцены я хочу сделать примитивным, и, если вас не устраивают «женские романы», то прошу пропустить следующий абзац.       Они стояли вплотную друг к другу. Детектив смотрел на Джеймса и горячим дыханием обжигал его губы. Марч решил не отставать от наглеца. Оголив все свои тридцать два зуба, «злодейски», словно он Джокер, который поймал Бетмена в свои сети, сверкнул глазками и укусил детектива за губу.       Вот это и была красная тряпка для быка.       Все мышцы одновременно сократились, взгляд обезумел, а кровь забурлила по венам и артериям.       Это было началом конца.       Или просто началом?       Хозяин отеля не ожидал, что его резким движением притянут к себе: «Да что ты себе позволяешь? А, нет, продолжай. Мне нравится».       Ох, простите, я забыл кое-что важное… Как раз именно на этой интригующей сцене нас и посетила графиня. Мне жаль её. Бедняга. Что же она там слышит… Сладостный стон Джеймса и рык Джона приводят женщину в ступор, хотя ничего такого они еще и не делали. Мужчина всего-то со всей своей любовью и обожанием целовал своего идола. Прикусывал губу, с экстремистскими намерениями врывался в чужой рот, вызывая ну очень неприличные звуки у своего «пленника». Детектив хватался за Марча, как за спасательный круг, притягивал к себе ближе, трогал где только можно и даже где нельзя.       Что можно сказать про Джеймса Патрика Марча: он был совершенно не против, но решил показать в очередной раз своему другу то, какой он талантливый актёр. Строил из себя саму Деву Марию! Невинность, простодушие, незапятнанная душа… Но, если читатель присмотрится повнимательнее, то можно заметить, как эта «невинная» овечка получает от всего этого неимоверное удовольствие. Об этом говорит все (этот человек был хорошим актёром, но тело контролировать совсем не умел): детектив чувствовал, как дрожит мужчина, слышал биение несуществующего сердца. А эта картина… Прошу обратить внимание: закусив губу до крови, Марч прикрыл глаза и полностью отдался власти Лоу. О, я кое-что упустил. Эта самая важная деталь. Джеймс, такой весь из себя гордый, холодный душой и просто редкостный социопат, прижимался к этому человеку, который за такое короткое время стал для него всем, кусал за плечи, яростно орал, чтобы детектив прекратил все это, угрожал, но все равно отдавался каждому поцелую, а потом просил ещё. ***       Сказать, что графиня была шокирована… Нет, тут бы подошло другое, нецензурное слово, но думаю, что его лучше не использовать. Отстранившись от двери, она поправила остатки от своей прически, и брезгливо, будто узрела что-то очень омерзительное, скорчила лицо. Утонченные черты её фарфорого личика приобрели совсем иной образ: появились складки между носом и ртом, на лбу, а ещё Элизабет прищурила глаза так, будто она была истинной уроженкой из Китая, эмигрировавшей в Америку в поисках голливудской славы. Но это ей не помешало гордо приподнять свой подбородок вверх, надеть на себя маску надменности, повернуться, и пойти такой походкой, словно вышагивала по красной ковровой дороже, идя к «Золотому глобусу». *       Она не хотела больше находиться на этом этаже. Злость, брезгливость и ревность — вот что тогда чувствовала графиня. Никогда Марч не был с ней таким, каким он был с Джоном.       Истинным.       Женщина решила как можно быстрее убраться оттуда, и поэтому ускорила шаг. ***       — Джеймс.       — Да, Джон.       — Может, как-нибудь повторим это безумие? — прошептал мужчина в губы Марча, крепко прижимая к себе, боясь отпустить его.       — Повторим, Джон, повторим. Но, у меня есть одно… Условие, — хозяин отеля сделал особый акцент на последнем слове, и посмотрел на детектива. Лоу обратил внимание на чужое лицо, ибо впервые он видел его таким: появилось что-то наподобие улыбки, глаза прикрыты, а взгляд направлен вниз. Если внимательно присмотреться, то можно было заметить, как подрагивают уголки губ, готовые с лёгкостью убрать «счастье» на этом лице, длинные ресницы слиплись от влажности, приобретая «мокрый» эффект. Если немного наклонить голову, и рассмотреть, почему Мистер Марч прятал свои глаза, то можно заметить, как они («Чёрт, почему? Почему именно со мной это происходит?») слезятся.       — Какое?       — Повторим это тогда, когда мы не потеряем над собой контроль. Запомни это, когда снова вернёшься сюда, Джон. Джон Лоу. ***       P.S.: Я надеюсь на то, что Джон и Джеймс подчинят своими желаниями свой разум, ибо он устраивает в их голове абсолютный контроль не только над каждой извилиной, но и над каждым полушарием, так ещё и захватывает двенадцать пар черепномозговых нервов — это полнейший тоталитаризм! Разум играет с людьми (и не только) самые мерзкие и злобные игры. Ему нравится издеваться, приписывать стандарты, которые человек должен соблюдать, и правила, которые под страхом смерти нельзя нарушать. Пока эта чертовка властвует над нашей оболочкой, то жить своей судьбой просто не возможно. Разум каждый день подсыпает нашему сознанию в кружку кофе снотворное, что и усыпляет его. Но если однажды «очнувшись», то «уснуть» больше не получится. Только сознание может победить разум. ***       Думаю, что эта цитатка из недавно просмотренного сериала хорошо закончит весь этот каламбур: «Контроль — это очень опасная страсть, зайдите слишком далеко и вы рискуете полностью его потерять.»

FINITA LA COMMEDIA

* — Леди Гага за роль графини получила награду Золотой глобус.