Я помню, как много лет назад...

«Я помню, как много лет назад, Кто-то сказал мне, что следует Быть осторожным в том, что касается любви…» 11 сентября. 2001 год. Отель «Марриотт».       Я держу её в своих руках, полностью закрывая. Её холодные руки крепко сжимают мою футболку. Я периодично целую её в голову, чтобы хоть немного придать спокойствия. Аромат её духов пробивается через слой пыли и грязи, который осел на нас. Когда становится совсем жутко, я сжимаю её, буквально до хруста костей. — Гарри, мне страшно, — она плачет и всё сильнее прижимается ко мне. — Всё хорошо, Мия, я не оставлю тебя, — шепчу я на ушко девушке.       Я не знаю, сколько мы уже сидим, совершенно потеряли счет во времени. За всё время Мия ни разу не подняла голову и не осмотрелась, когда я: предпочел быть наблюдателем в данной ситуации. Света практически не было, всего лишь одна лампа моргает, где-то в дали под завалами.       Мы находимся на маленьком промежутке земли, а точнее быть пола, который еле-еле держится на арматуре, и безумно страшно сделать хоть, какое-то неловкое движение, ибо это всё может полететь вниз. — Нас обязательно найдут, — говорю я, и, кажется, эта фраза уже неоднократно слетает с моих губ. — Я видела Клэрк, секретаршу твоего отца, — тихо бормочет она. — Она бежала впереди меня, — Мия набирает в легкие воздух и следом выдыхает до опустошения. — Если бы не твои руки, Гарри, то я бы полетела в пропасть за ней следом.       Я вспоминаю, как бежал за девушками. Они спотыкались и падали, вставали и дальше бежали по лестнице. Я контролировал каждое движение Мии и Клэрк, но не мог подумать, что на последней ступеньке пятого этажа — всё полетит вниз, с невероятной скоростью разрушаясь. Клэрк упала на балку, разбиваясь. Я не слышал её криков, она была сосредоточена и даже в свои последние минуты жизни держалась, стараясь не показывать свою боль.       Мия должна была оказаться следующей, но я во время подлетел к ней и схватил рукой, а другой держался за перила. Земля ушла из-под её ног, она была полностью прижата своей спиной к моей груди.       А затем я отнес её в безопасный угол и накрыл всем своим телом, пока остатки в верхних этажей разрушаясь летели вниз. Я чувствовал, как осколки и мелкие крошки стен прилетали мне в спину. Втыкаясь и разрезая кожу. Но меня это не волновало, самое главное было, чтобы Мия была невредима.       Футболка пропитана кровью, и меня уже тошнит от этого запаха. — Она была так прекрасна, Гарри. Она умерла красивой и сильной. Только вот, я не хочу оказаться на её месте. Я не такая сильная, мне всего шестнадцать! — она переходит на повышенный тон, я вижу, как моя маленькая девочка медленно сходит с ума. — Я спасу тебя, — целуя её в курносый носик.       Беру её личико в свои ладони, стирая слезы с щёк. Не смотря на заплаканные глаза и маленькие царапины, она оставалась девственно красивой. Я готов любоваться такой Мией вечность, но кажется, времени совершенно не остаётся. Я чувствую, что опасность догоняет нас, и ситуация становится более тревожней, чем раньше.       Я пытаюсь встать, но девочка цепляется за меня, заставляет остановиться и вновь сесть рядом с ней. Вытянуться в полный рост не получается совсем, положение в котором я нахожусь не давало мне возможности сделать лишний шаг. — Пожалуйста, сядь, — она умоляет меня, крепко вцепившись в ногу.       Она прижалась щекой к моему бедру, закрывая глаза. Я провожу рукой по её волосам, медленно переходя к подбородку. Она отчаянно поднимает свои глаза на меня, и до крови прикусывает нижнюю губу.       Её ручки тянутся ко мне, я поднимаю её и прижимаю к себе. Мы находимся в самом не удобном положение, которое только можно придумать. Воздуха постепенно не хватает, мышцы стонут, а в голове мутнеет. — Прости меня, Ми. Я так хотел стать твоим принцем, но видимо, сказка у нас не со счастливым концом, — я сдаю обороты, возможно, это из-за того, что чувствую, как приближаются наши последние минуты.       Её руки ещё сильнее сжали меня, она старалась придать мне сил, которых так не хватало. Но я жутко устал. Устал от этих игр. Я старался ради Мии, но сейчас, когда безысходность окутала нас — я потерял, какой-либо смысл.       Я плачу и ненавижу себя. Если бы я не украл Мию сегодня утром из дома её отца, если бы не привёз её в этот, чёртов отель, то ничего бы не случилось с ней. Я виноват в том, что погружаю её жизнь в опасность. — Я не достоин тебя, и никогда не был, — рыдаю, и мне безумно стыдно, ведь Мия всегда меня видела сильным. — Замолчи! Не смей говорит так, как говорит мой отец! — резко, сквозь стиснутые зубы кричит она на меня.       Осознаю, что и вправду повторяю слова её отца. Он ненавидит меня, и считает, что я тяну Мию в пропасть. Его раздражает: моя внешность, характер и разница в возрасте с Ми. Он категорически против нашего общения, и этому человеку действительно всё равно на чувства дочери. Главное, чтобы её общение с людьми, кто находится в другом положение, не портило его статус в обществе. — Не буду, — бурчу я и утыкаюсь лицом в её мягкую шею.       Я потерял достаточно крови, чтобы чувствовать слабость во всём теле. Я буквально повис на маленькой Мии, но она не сдаётся и держит меня крепко в своих объятиях. Она тихо напевает мне на ухо мою любимую песню. Мы словно поменялись местами, теперь она стала моим укрытием. — Не засыпай, прошу, не засыпай. Я хочу, чтобы ты сражался, Гарри! Ты обещал, но только не засыпай! — моя маленькая девочка пытается заставить меня двигаться, но я не могу.       Кроме, как боли, которая поражает каждый миллиметр моего тела, я не чувствую ничего. Я держусь из последних сил, отдаваясь с остатком, и то, только ради того, чтобы не упасть на Ми и не придавить её своим телом.       Кровь стекает по пояснице, я оглушено слышу, как Мия скулит от страха. Её руки испачканы кровью. Она отпускает руку, из-за всех сил держит меня другой. Она чуть-чуть отстраняется и рвёт свою футболку. Куски ткани соприкасаются со мной, она пытается остановить кровь, но по её мольбе становится понятно, что всё напрасно. — Солнце, — я обращаюсь к ней, она затихает, готовясь к тому, чтобы слушать меня. — Я видел свет, ты должна подобраться ближе к нему и кричать, как можно громче. Оставь меня, Мия, ползи к свету, — устало говорю я и пытаюсь спуститься на колени. — Даже не думай об этом, не брошу тебя! Никогда, слышишь?! — Иди к свету, Мия! — я собираю остатки сил и кричу на неё.       Она послушно отпускает меня, без капли слов и эмоций начинает ползти к свету. Медленно и осторожно, она карабкается, а затем громко, пронзительно кричит. Но я уже слышу её голос затуманено, не переставая я наблюдаю за ней, пока совсем не становится тяжко. Я стараюсь не закрывать глаза, потому что мне нужно убедиться, что Ми успешно переползет обвалы.       Я отдаленно слышу посторонние голоса за преградой, там находятся люди, и я искренне надеюсь, что они помогут моей девочке. Устало, но с долей облегчения я закрываю глаза, тут же проваливаясь в сон. 25 марта. 2011 год. — Элизабетт, как обстоят дела с моими рубашками? — я смотрю на девушку, которая нервно теребит пальцы. — Прости, но я забыла их забрать из прачечной, — она смотрит на меня, а затем переводит свой взгляд на пол. — Я смогу съездить за ними, но только позже. Мне нужно переслать бумаги Джонсу на редакцию. — Просто напиши мне адрес, я сам заберу их, — я подмигиваю Эли, и она с облегчением вдыхает. — И да, завтра можешь отдохнуть, я даю тебе выходной, моя любовь, — шучу я и хлопаю по плечу девушку, она хихикает и садится в кожаное кресло. — Как дела у Робина? Как скоро мне ждать приглашения на вашу свадьбу? — спрашиваю я, попутно надеваю пальто. — Я даже не знаю, мы не торопимся с этим. Ну, знаешь, ему и мне всего по двадцать лет, ещё вся жизнь впереди, — она пожимает плечами. — Приходи к нам на выходные, Роби будет делать барбекю. — Я постараюсь, но не буду обещать, — я беру листочек, на котором был, аккуратным почерком Эли, выведен адрес прачечной. — Эли, не оставляйте всё на потом. Жизнь — это такая штука, сегодня есть, а завтра уже нет. Живите тем, что сейчас держите в руках, — на прощание я даю наставление девушке и спешу к выходу.       Сверив адрес с вывеской салоны напротив которого стою, я вхожу внутрь. Свежесть и аромат кондиционера для белья сразу же окутали меня, я прохожу до стойки, за которым стоит женщина. Она переписывает фамилии, как я понял: это клиенты, с одного блокнота в другой. — Могу ли я узнать, — прокашлялся я и вновь обратился к женщине, когда она лениво посмотрела на меня. — Стайлс, — коротко произнес я, но этого хватило, чтобы она поняла по-какому я вопросу. — Две белые рубашки, одна с цветочным узором, и одна черного цвета. Всё верно?       Я на мгновение задумываюсь, ибо из-за количества работы, которая свалилась на меня в последнее время, я совсем забыл, какие рубашки отдал Эли. После я киваю, когда в голове всплывают образы.       Женщина выходит из-за стола и проходит к стеклянной двери. Затем она останавливается, открывает дверь и машет рукой, давая мне понять, что мне следует пройти туда.       Я иду по длинному коридору, и мне кажется, что я никогда не дойду до места, где могу получить свою одежду. Но к счастью, я слышу приятный женский голос из-за двери, что находится по левое плечо.       Войдя внутрь, я вижу действительно забавную картину. Девушка в очень большой кофте с оголенными ногами, стоит на стуле и отчитывает одну из работниц этого салона. — Как вы это сделали?! — я готов поклясться, что эта хрипота в голосе мне знакома. — Этот свитер был мне впритык, а сейчас? Да я же тону в нем! — Простите, у нас слишком много заказов, — пытается оправдаться молодая дама.       Но меня больше привлекла не она, а девушка, которая не перестаёт возмущаться. Мне видна лишь её спина, но лицо, как же хочется увидеть лицо. Голос настолько знаком, что скрутило всё внутри. — Молодой человек, вы зашли в женский зал, — я слышу голос сзади. — Вот, держите, — женщина впихнула мне в руки чистые, выглаженные рубашки.       Я понимаю, что выгляжу сейчас глупо, но я не хочу уходить, пока не увижу её лица.       Девушка спрыгнула со стула, что-то пробурчала себе под нос, а затем развернулась ко мне. Волосы спадали на лицо, сделав легкий взмах, она убрала мокрые волосинки со лба и посмотрела на меня.       Всё, что находилось у меня в руках, в туже секунду полетело на пол. Она реальна, или это очередная иллюзия? Она облизывает пухлые губы и медленно делает шаг. Я вижу боль в её глазах. Она тянет ко мне руки, как тогда, и идет на встречу. Я чувствую, как её дыхание учащается. — Этого не можешь быть, — выражение лица её меняется, в глазах застыли слезы. — Ты же умер.       Она касается моих щёк, такими привычными, холодными ладонями. — Я схожу с ума. Я всё ещё схожу с ума, — она отстраняется от меня и бежит к выходу.       Я не медлю и мчусь за ней. — Мия! — я кричу, когда вижу её в конце коридора.       Я не мог потерять её вновь. — Ты не можешь быть реальным! Они сказали, что ты всего лишь плоть моего воображения! Ты умер, Гарри! Ты умер! — она кричит, захлебываясь в слезах, и так яростно бьёт себя. — Я искал тебя, с самой первой минуты, как поднялся на ноги. Твой отец сказал, что ты переехала в другой город, и он запретил мне приближаться к тебе. Но я не останавливался, Мия, я искал тебя. Четыре года я не терял надежды, а потом я сдался, — я осторожно подхожу к девушке и берусь за её руки, не давая ей бить себя. — Ты сказал, что не оставишь меня, и это так убивало. Я видела тебя в своих снах. В лицах других людей. Я видела и клялась родным, что это не шутка. Но они сказали, что ты умер под завалами. Ты знаешь, сколько лекарств мне пришлось принимать? Меня упекли в лечебницу, и каждый день промывали мозги! — она ударяет меня в грудь, а после сильно обнимает.       Малышка продолжала рыдать и дрожать. Я прижимаю её к себе, поглаживая рукой по худенькой спине.       Я никогда не пойму, почему судьба распорядилась именно так. Она не убила нас сразу, заставила мучиться на протяжении многих лет, словно проверяла на прочность. — Гарри, мне страшно, — она плачет и всё сильнее прижимается ко мне. — Всё хорошо, Мия, я не оставлю тебя, — шепчу я на ушко девушке.