Отголоски бессмертия

Рожденье наше – только лишь забвенье; Душа, что нам дана на срок земной, До своего на свете пробужденья Живет в обители иной; Но не в кромешной темноте, Не в первозданной наготе, А в ореоле славы мы идем Из мест святых, где был наш дом! Дитя озарено сияньем Божьим; На Мальчике растущем тень тюрьмы Сгущается с теченьем лет, Но он умеет видеть среди тьмы Свет радости, небесный свет; Для Юноши лишь отблеск остается – Как путеводный луч Среди закатных туч Или как свет звезды со дна колодца; Для Взрослого уже погас и он – И мир в потемки будней погружен. Вильям Вордсворт

Говорят, если точка невозврата пройдена, то пути назад уже нет. Но где она? Когда можно понять, что все потеряно и прежним ничего никогда не будет? Если нельзя вернуться назад, значит, где-то произошла ошибка, но выбор не может быть ошибкой, в этом весь его непонятный смысл. Принимая тьму ты не оступаешься, а совершаешь выбор, руководствуясь разными мотивами. Так что же делать, если по твоей вине на мир опустилась тьма, окутывая все живое своим плотным покрывалом, отравляя гниющим воздухом город? Бежать? Согласиться с темнотой? Или найти помощь? Именно эти вопросы терзали Ванессу, причиняя нестерпимую боль. Когда-то она хотела узнать, что будет после того, как она перестанет сопротивляться и бездна разразится под ее ногами, окончательно утаскивая ее в мир, куда не проникает теплый солнечный свет. Ей хотелось понять, за что она так страдает, почему так одинока и несчастна. Теперь она знает эту страшную истину, и все оказалось намного страшнее и ужаснее, нежели она думала. Ее страдания, боль, переживания не стоили этого. Все словно было впустую, и можно было давно отдаться одному из сброшенных с небесного трона братьев. К чему были все мучения? К чему? Она потеряла себя. Пропала сильная Ванесса, когда осталась одна в пустом доме, когда бросила распятие в костер и с улыбкой на лице наблюдала, как оно говорит. Может, тогда ее покинул Бог, или он все еще с ней? Но почему она не чувствует его прикосновения, его тихого присутствия? Где он? Нет, это она отвернулась от него, а не он. Это она забыла его. Она решила, что он покинул ее, когда прочла заклинание из той проклятой книжки, написанной на дрянном языке. На самом деле, как бы далеко мы бы не ушли от Бога, он все равно будет ждать нас в конце пути, ибо он верит: любая заблудшая душа найдет к нему дорогу в итоге. Нет, не из любопытства она совершила безумный шаг, позволив Дракуле поцеловать себя. Она была так одинока и сломлена, а все вокруг твердили, чтобы она доверилась тому, кто сможет ее защитить. Ванесса поддалась искушению, отдала себя в нежные руки зла, потому что так устала страдать, а тьма предлагала забвение, свободу от боли и страданий. Но это был самообман. Почему она смогла устоять перед искушением Люцифера, так и не продав ему свою бессмертную душу? Почему тогда она не поддалась на его лживые слова, устояла на краю бездны, не желая никак уступать Падшему ангелу? Потому что рядом с ней был Итан. Его негласное присутствие, один лишь его взгляд мог помочь ей снова выйти на свет, стряхнуть с себя темноту. Сейчас же его не было рядом. Ванесса глубоко вздохнула, осматривая свои руки, не замечая на них ни единого пятнышка крови или грязи. Может быть, ее пальцы и чисты, но на них есть грех. Она убила человека, сожгла распятие, подарила себя тому, кто обещал опустить на землю покрывало, от которого задохнутся все живые существа. Это все она, или же нет? Или же это демон, сидящий внутри нее, каждый раз толкающий на опасную дорогу, заставляющий совершать дурные поступки? Нет, это все она. Человек, ставший монстром. Матерью всего зла. Поэтому она оказалась здесь. В доме ночных существ. И только свет от свечей спасает ее от окончательного погружения в бездну. Она слышит где-то шаги. Такой до боли знакомый звук. Такая знакомая и любимая походка. Сердце начинает бешено биться в груди, с болью стукаясь о ребра. Разум не хочет верить в происходящие, но сердце, этот неверный орган, думает иначе. — Ванесса… — слышит она любимый голос. — Итан… — она оборачивается к нему, поправляя шлейф белого платья. Огни от множества свечей задрожали от ее легких движений. — Ванесса, пойдемте со мной, — с мольбой произносит Итан. — Нет, — отрезает она. — Я говорила, что однажды я сдамся, — сказала она, нахмурив брови и глядя в потолок, стараясь не смотреть на него. — Это слишком много для одной хрупкой женщины. Вот я сдалась, и вы должны будете сделать то, о чем я вас прошу. То, о чем я уже просила вас. Когда-то давно, — взгляд ее серо-голубых печальных глаз устремился на него. — Я не могу убить вас, — прошептал он, подходя к ней, нежно беря за плечи, прижимая к себе. Итан дотронулся до ее волос, и улыбнулся - на его щеках появились ямочки, которые Ванесса так любила. — Почему? — отчаянно спрашивает она. — Потому что я люблю вас, — просто ответил он. Он всегда говорил то, что думал, именно за его прямолинейность Ванесса уважала Итана. — Знаете, что я сказала Мине, когда думала, что она жива и мы все же сможем спасти ее? — она отрывается от него на миг. Он заглядывает в ее печальные глаза, под которыми пролегли темные тени. Не смотря на этот дефект, она все равно была такой же красивой, как и много месяцев назад, когда она подсела к нему в пабе, предлагая таинственную работу. Ванесса набрала воздуха в легкие, собираясь сказать то, что давным-давно доверила бумаге: «Я люблю тебя достаточно, чтобы убить тебя». — Любите ли вы меня достаточно, чтобы убить меня, Итан? — ее голос почти срывается в бездну. — Пока я жив, вы не сдадитесь, — прошептал он. Ванесса заулыбалась, и Итану захотелось плакать: так печально выглядела ее улыбка на исхудавшем лице. Тонкими слабыми пальцами она погладила его по руке. — Это ваша натура, Итан. Вы до последнего верите, что все можно исправить. Но не всех можно спасти. Есть вещи, которые не исправишь. — Но все же кое-что еще можно исправить, — выдыхает он. — Если бы вы не уехали… — Ванесса чувствует, как слезы бегут у нее по щекам. — Я просто хотел уберечь вас от своего проклятия. Я думал, что вам будет лучше без меня, — он сжимает ее тонкие пальцы, прижимая их ко рту. — Вы бы ничего не смогли сделать, чтобы уберечь меня. Видимо, такова моя судьба. Я просто хочу, чтобы вы были рядом, — в ее голубых глазах читается отчаяние. — Все могло быть иначе. Мы могли быть счастливы, — произносит Итан так, словно сам не верит в свои слова. — Может, однажды будем, — соглашается она. — Посмотрите на меня. — Я вижу свою Ванессу. — Нет, мы потеряли ее, — выносит она приговор. Итан нежно проводит пальцами по ее скуле, продолжая пристально смотреть в ее глаза, видя в них чистую душу. Чтобы она сейчас ни сказала, но он никогда не будет считать ее монстром. Если бы не она, то он никогда не понял, кто он. Ее доброта, ее сострадание каждый раз заставляли его смотреть на этот мир, полный порока, иначе. Ванесса спасла его когда-то. Теперь он обязан спасти ее от тьмы, которую она впустила в свою жизнь. В чем он повинен. — Не говорите так, — шепчет Итан, продолжая гладить ее по щеке, ощущая, как слезы стекают по руке. — Не говорите так. Вы не потеряли себя. — Нет, — снова отрезает Ванесса. — Нет, Итан. Когда Ванесса осталась одна, один на один со своими демонами, то она посмотрела на стену, сняла с нее распятие, и кинула его в костер. Тогда Бог отвернулся от меня окончательно. Он забыл меня, оставил, и я стала такой бесконечно одинокой. — Ванесса, — с надрывом произносит Итан. — Ванесса, в любом случае Бог ждет нас всех в конце пути. Он всегда терпеливо ожидает даже грешников, которые не успели продать свою душу Дьяволу. Он милосерден и справедлив. — Посмотрите на меня. Посмотрите вокруг, что я натворила. Что я сделала? Я выпустила тьму на землю, — негодовала она. В ее голосе слышались боль и гнев, разочарование и сожаление. — Ванесса, пойдемте со мной, — Итан еще теснее прижимает ее к себе. — Я не могу. Что будет потом? Я навсегда останусь желанным призом для темных сил, — восклицает она. — Это не так. Бог — в нас самих. В каждом человеке есть Бог и Дьявол. Нет ни одного человека, в котором нет этих двух разных начал. Ни одной души, где бы ни происходила битва между двумя силами. Вера не панацея - она часто не выдерживает испытаний. В своей жизни человек множество раз теряет веру и вновь обретает ее. Так было и с Ванессой. Она потеряла веру, и ей казалось, что навсегда, но ее еще можно вернуть. — Пойдемте со мной. Ванесса, пожалуйста… Слезы еще больше стали катиться из ее глаз. Это последняя фраза так напомнила ей тот момент, когда она была одержима дьяволом, когда эта тварь бунтовалась внутри нее, сводила с ума, заставляя говорить разные гадости, а Итан спас ее от окончательного безумия, изгнав демонов из ее души. Он смог избавить ее от этого беса, но не смог предотвратить неизбежное столкновение с Дракулой. Ванесса поддалась соблазну, но в этом нет вины Итана. Она одна виновата во всем. Ей нет за это прощения. — Пойдемте со мной, — нежно просит он, протягивая ей руку. Она просто стоит и смотрит на него, не знает, что делать. С одной стороны, она так устала страдать, от чего ждет прихода смерти, но с другой стороны, ее сердце так отчаянно хочет быть рядом с Итаном. Ведь когда он рядом, с ней ничего не может произойти. — Мы оба прокляты. Каждый по-своему, — продолжает он. — Но может, это не наказание за наши грехи, а предназначение? Может, это знак? Ванесса, ты создана для света, так выйди со мной снова на свет. Помнишь свои карты? Она легко кивнула, вспоминая, как Итан вытянул карту Таро «Любовники», самую неоднозначную карту во всей колоде. Карту, значившую так много. Именно она определила их всю дальнейшую судьбу. Ванесса аккуратно вкладывает тонкую руку в его протянутую ладонь. Итан стискивает ее пальцы, ощущая, как она дрожит. Он ведет ее к обвалившемуся балкону, достает пистолет, чтобы выстрелить в того, кто причинил столько страданий его Ванессе. Хлопок. Рука Дракулы разжимает горло сэра Малькома. Он растворяется в последних минутах этой вечной ночи, благодаря которой пируют ночные создания. Когда-то пророчество гласило, что темного ангела, отправленного на землю, может победить только Волк Господень. Только он может спасти всех от зловонной темноты. На этот раз мир спасен от тьмы, а что дальше? Как быть дальше? В этом городе, пропитанном пророком, злостью и смертью, нет больше смысла оставаться. Этот город стал пристанищем всего самого худшего на этой земле. Прекрасный, ужасный, манящий Лондон невыносим Ванессе, ей так хочется теперь после всего произошедшего сбежать. Хоть на край света. Хоть в края, где бродят только дикие животные и нигде не ступала нога человека. После того, как город снова ожил, как окончился пир ночных существ, и снова наступил день, Ванесса и Итан решились уехать. Навсегда из этого проклятого города. Туда, где никто не сможет их найти, где, говорят, можно обрести покой и найти прощение. Туда, где суровые горы касаются чистого, такого безгрешного неба, но успевшего увидеть столько трагедий. Люди там преклоняются иным богам, но именно в этом месте, отказавшись от всех благ, отрешившись от всего мирского, жизнь станет совершено иной, и ни один демон не сможет проникнуть туда, где черным духам не место. — Путь будет долгим и опасным, — проговорил Итан, когда они сели в карету. — Мне уже ничего не страшно, — грустно улыбаясь отвечает Ванесса, находя его ладонь, покрытую мозолями. — Может быть, так я наконец-то обрету покой, но если этого не произойдет, то вы помните, что нужно сделать. — Пока я хожу по этой бренной земле, вы будете дышать, Ванесса, — он заглядывает в ее голубые глаза, замечая, как в них мелькнул покой. — С любовью… — прошептала она. — С поцелуем… — продолжил он. — Навсегда. — Навечно.