***
Все, что знает Кэсс о молитвах — это то, что люди просят у Бога за себя и своих родных. Все, что понимает Кэсс — это то, что у него на руках Джесси, а из глубокой колотой раны в боку вытекает слишком много крови. Слишком много — что даже у него голова кружится при взгляде на проповедника. Любой мог бы подумать, что все не так плохо, но вампир отличает кровь Джесси от крови загрызенного парнишки. И… что теперь? Кэссиди никогда не был знатоком в таких делах — хлебнул крови и нормально. — Блять, — рычит он на Кастера. — Твою мать, что теперь делать? — Не надо в больницу, Тюлип звони. Пару секунд до Кэссиди доходит. — Кэсс, ты меня слышишь? — Слышу. Тюлип является незамедлительно, и они вместе оттаскивают Джесси из переулка в церковь. Бешено жестикулируя, Кэсс объясняет, что люди — ублюдки, а местные — особенно, хотя чего еще ожидать от этого городка. Обычные бандиты, впрочем, в каждом захудалом селении найдутся. Пока ОʼХара умело обрабатывает рану и зашивает, Кэссиди мечется по церкви. Он видел много ранений, и столько крови не предвещает ничего хорошего. — Спокойно, все с ним нормально… наверное, — вздыхает Тюлип, появляясь внизу с руками, перепачканными кровью чуть ли не по локоть. — Пусть поспит. — В больницу… — Джесси попадал в переделки и посерьезней, поверь. Да и до больницы мы бы его не довезли… — Что, все так плохо? — Все еще хуже.***
Кэссиди никогда не молился Богу. Просто незачем было — его в жизни устраивало не все, но многое. Теперь Джесси валяется без сознания наверху. А Кэсс и забыл, что люди имеют нехорошую привычку умирать. Мелькает мысль напиться в хлам, но тут нужна трезвая голова. Сидя на церковной лавке, Кэсс смотрит на большой деревянный крест. — Знаешь, боже, я ведь никогда не верил. Но иногда стоит задуматься, ведь если есть подобные мне, силы Джесси и даже те недоангелы из мотеля, наверное есть и ты. Вступление как-то не очень. Надо было все-таки хлебнуть вискаря. — Я ведь не за себя прошу — за Джесси! Он же преданный слуга твой, несет Слово людям, и хотя в прошлом был тем еще мудаком, сейчас он исправился. И сейчас он заслуживает жизни. Кэссиди переводит дыхание, чувствуя себя довольно глупо. — В общем, я не оратор, а ты суть наверняка уловил. Если вообще слушал. Всего один раз прошу что-то сделать — пусть Джесси очнется. Да, ну и бред. Вампир вздыхает, сверля взглядом крест. А чего он ожидал, грома и молний? Возникшего рядом Джесси? Идиот. Правда идиот — не смог защитить проповедника, а теперь еще пытается молиться. Хмуро покосившись на распятие, Кэсс убито отхлебывает из бутылки.***
Когда Джесси просыпается, все вроде как нормально: сейчас утро, рядом спит Кэсс. Только вот бок болит адски. Едва Кастер вдыхает поглубже, Кэссиди открывает глаза. Если б не было так больно, он бы задумался, насколько чуткий сон у вампира. — Сработало! — изумленно выдыхает Кэсс. — Чего? — Господи, сработало! — Какое первое слово ты сказал? — еще больше изумляется Джесси. Не тратя времени на разговоры, Кэссиди вскакивает с кровати и возвращается с какими-то таблетками. — Это?.. — Пей, — уверенно кивает вампир, скаля клыки. — Куда ты дел моего Кэсса? — слабо интересуется Джесси. Впрочем, эта версия Кэссиди целуется ничуть не хуже, устало отмечает проповедник. — А, — стонет Джесси. — Больно… — Я сказал пить таблетки, — ликующе улыбается Кэсс. — И не спорь. — Маньяк. Пока, шипя и ругаясь, Джесси пьет таблетки, он не видит, как Кэсс кому-то благодарно кивает.