Хроники одной церкви

Оборачиваясь на вопли детишек Молли, Джесси уже заранее чувствует мигрень. Дети — это (прости, Господи) зло и исчадия Ада, в этом проповедник успел убедиться за короткие пару часов. — Что опять? — устало интересуется он. — Он нас съест! — с неподдельным ужасом визжит встрепанная девчонка, указывая на Кэссиди. Вампир довольно скалится, показывая клыки, и Джесси окончательно путается во мнении, кого в этой церкви ему хочется убить для начала. — Он не съест. Он одомашненный. Дети с новым интересом косятся на «одомашненного» кровососа. Джесси тихонько сваливает наверх, надеясь, что с Кэссом ничего не случится. Чуть погодя, вампир добирается до него, запросто оценивает состояние Джесси и присаживается рядом. — Что, не думал, что это будет такое адище? — тихо смеется Кэсс, прижимаясь к Кастеру. — О, эти еще ничего. Я за свое время столько повидал, что тут — реально милейшие создания. — Не могу я с ними общаться. Я людей убивал, я чуть тебя не убил, и как мне нужно себя с ними вести? Кэсс грустно улыбается. — Я убивал людей на протяжении века, Джесс. Это не определяет твою будущую судьбу. Тут дело не «люди меняются», а в том, что всегда есть ради кого меняться. Джесси смотрит в стену, слыша, как внизу что-то гремит и скрипит. — Джесс? Ты меня слышишь? — Слышу. — Я, конечно, не святой, да и не пытаюсь им казаться, но не прячусь от людей. Тут в городе каждый со сдвигом, так что хватит киснуть. На моем фоне ты вообще заслуживаешь канонизации. — Так что ты предлагаешь? — Не шарахаться от людей. Извиниться перед Тюлип за то, что вышвырнул ее с помощью Генезиса. Ну и остановить спиногрызов, пока они не порушили твою драгоценную церковь. Помимо воли Джесси улыбается. — Кто ты и куда дел моего Кэсса? — А я меняюсь ради тебя, падре. Потому что люблю идиота. Снизу доносится визг и еще грохот. Оба непроизвольно морщатся. — Можно я их все-таки съем? — Нет. — А тебя? — Мм… Губы вампира знакомо скользят по шее, и Джесси уже жалеет, что расстегнул рубашку. С Кэссом всегда так почему-то — до мурашек, до непонятной дрожи. Снизу доносится звон разбитого стекла. — Я передумал. — Джесси с трудом восстанавливает дыхание. — Можешь их немного покусать.