Зайчата, котята и мышата

      Клэр обладала очаровательным сочетанием мягких округлостей и веселого характера. Необычная смесь горячей ирландской крови и наследия польской бабушки обеспечили ей привлекательную внешность, живой ум и легкую стервозность. Тем приятнее было видеть ее покорной и податливой в постели. Слово «любовь» Брюсу в голову не приходило. Привязанность, привычка, интересный собеседник с интересной задницей и милым личиком. Впрочем, разговаривали они мало... Она была молодой амбициозной девушкой, помешанной на карьере, и работа занимала большую часть ее времени. Брюс тоже пытался работать — Уэйн Энтерпрайзис предоставляла массу возможностей занять ум и время разнообразными полезными и бесполезными мероприятиями. Он не прекращал следить за криминальной обстановкой в Готэме и даже пару раз порывался надеть костюм, но жгучая боль разочарования и ноющая дырка в плече оба раза возвращали его из пещеры в спальню пентхауса. Возможно, он просто начал стареть: двадцать девять — уже не юность, чтобы беззаботно прыгать по крышам. Или слишком устал, а пуля полицейского спецназа и двенадцать погибших заложников стали последней каплей и жирной точкой в деле Бэтмена. Он пока не принял решение, назвав это периодом восстановления, пусть и затянувшимся. Клэр же, как ни странно, нравилась даже Альфреду, а Брюс любил ее запах и легкую походку, у них могли бы быть красивые дети, если... вдруг... когда-нибудь... Не то чтобы он всерьез задумывался о семье. После Рейчел он не был уверен, что сможет, но отношения с Клэр были самыми близкими к понятию нормальности из всего, что было за последние годы.       Обычно они встречались в отелях, ему так было удобнее. Она не возражала. Как и не была против журналистов, зачастую встречавших их у выхода. Она даже успела получить повышение за те четыре месяца, пока они были вместе. Оказалось, что известность — полезная штука для юриста. А в этот раз отъезд Альфреда удачно совпал с желанием Брюса сделать какой-то шаг в их отношениях, и вечером они внезапно очутились на пути к его дому. Жара, плавившая город последние две недели, сменилась северо-восточным ветром и моросящим дождем, но вечер был теплый и до невозможности романтичный. Легкий ужин в ресторане, тихая поездка в машине, смеющаяся Клер, пахнущая дыней и цветами. В общем, жизнь была не дурна.       Пустынный пентхаус встретил их прохладным ночным воздухом и сломанным выключателем в спальне. Впрочем, свет им был не нужен. Он прекрасно помнил, где расположены застежки на ее коротком платье, да и света от незашторенного окна вполне хватало, чтобы насладиться зрелищем молочной кожи и соблазнительных форм. В темноте Клэр была совершенством. Да, жизнь, пожалуй, была хороша, особенно когда прекрасная девушка с полустоном опустилась на его член, погрузив его во влажную глубину.       — Все-таки официант был симпатичным.       — Ах ты развратница, — он со смехом двинул бедрами вверх, — я знал, что ты заигрывала с ним, пока я мыл руки.       Клэр наклонилась и провела языком по его груди к шее и подбородку.       — Я была плохой, плохой девочкой, накажите меня, мистер Уэйн.       Хихиканье. Еле слышное хихиканье откуда-то слева. Какого черта?!       Он потянулся к ночнику. Открывшаяся картина заставила его грубым рывком сбросить с себя Клэр и сесть на кровати, заслонив ее своим телом, насколько это было возможно. В кресле возле стены, покачивая ногой и ухмыляясь, сидела до боли знакомая фигура с размалёванной физиономией и слегка потекшим гримом. В руке у него блестел наследный уэйновский револьвер. Сзади коротко всхлипнула Клэр, вцепившись ногтями в его спину, без сомнения опознав лицо, засветившееся на всех новостных каналах.       — Что же вы так всполошились, ребята? Не обращайте на меня внимания. — Он замахал руками, но, несмотря на артистичность жестов, дуло револьвера все время было направлено в сторону кровати. — Продолжайте, продолжайте.       — Что Вам нужно? — холодно осведомился Брюс.       Джокер в притворной задумчивости почесал подбородок.       — Что мне нужно? Что? Зачем же я сюда шел? — он прикусил губу и уставился в потолок, изображая напряженный мыслительный процесс. Через пару секунд раздумий он разочарованно развел руками. — Представьте себе, забыл. Вы, ребята, устроили такое шоу, что у меня все вылетело из головы. Давненько не смотрел я порнушку. Дома интернет — дерьмо, кабельное никак не проведут, жена ругается. Впрочем, в ваших интересах, чтобы я не вспомнил, — он махнул дулом револьвера. — И-и... мне кажется, вы не поняли мой тонкий намек, зайчатки: я хочу продолжения шоу. Давайте же, давайте! Приступайте к делу!       Брюсу не нужно было смотреть вниз, чтобы знать, что под действием адреналина кровь переместилась в другие жизненно важные органы. Надежда, что какое-то чудо в ближайшее время вернет ее обратно в подобной обстановке, была весьма и весьма призрачной.       — Это не смешно, — прокомментировал он пожелание Джокера.       — Аха, я понимаю, мистер Уэйн, люди часто совершают эту ошибку при первой встрече со мной. Они полагают, что, раз я выгляжу как клоун, я шучу.       Улыбка сползла с лица Джокера, в тишине прозвучал щелчок предохранителя — и от голоса безумца повеяло ледяным холодом:       — Я, пожалуй, начну с твоей подружки, Брюси. Как думаешь, простреленное колено будет достаточно убедительным аргументом? Не знаю, как тебя, но меня весьма возбуждают женские крики. И кстати, теоретически у женщины есть три отверстия, но... — театральным движением он вытащил из нагрудного кармана нож. Клэр вскрикнула.       — Я понял, понял, — поспешил прервать его Брюс.       Удовлетворенно улыбнувшись, Джокер отправил нож обратно в карман пиджака.       — Я знал, что мы найдем общий язык. Давай, малыш, не каждый день выпадает шанс спасти жизнь невинной девушки, занявшись с ней любовью.       Брюс медленно повернулся к Клэр — в красных заплаканных глазах не было ничего, кроме страха и паники. Тушь потекла, губы дрожали. Он осторожно провел пальцами по ее щеке.       — Все будет хорошо, солнце.       Он погладил ее плечи и слегка надавил, заставляя опуститься на подушку. Она бросила быстрый взгляд на Джокера, но Брюс взял ее за подбородок, разворачивая лицом к себе.       — Смотри на меня, Клэр, только на меня. Забудь о нем.       — Он нас убьет, — прошептала она, и карие глаза снова заполнились слезами.       — Не убьет, — как можно тверже сказал Брюс. — Я об этом позабочусь. Он не причинит тебе вреда.       — Кхем, — донеслось со стороны кресла. Клэр вздрогнула, Брюс сжал зубы. — Припоминаю я тут одну историю. Был у твоего парня приятель по имени Харви Дент и подруга детства... Ребекка? Ролана?       — Рейчел, — прорычал Брюс, не поворачиваясь к нему.       — Ах да! Рейчел! Как я мог забыть? В общем... печальная штука приключилась — все умерли. Ой! Кажется, девчушку убил я.       — Послушай, — выдавил Брюс сквозь зубы, — если... если ты действительно хочешь, чтобы тут что-то получилось, будь так любезен — заткнись хоть на пять минут.       — Как скажешь, детка, — Джокер изобразил застегивающуюся молнию на губах и, ухмыльнувшись, затих.       Брюс медленно вдохнул и так же медленно выдохнул, возвращая контроль над разбушевавшимися эмоциями. Стараясь быть предельно ласковым и неторопливым, он раздвинул ногой сжавшиеся колени Клэр и переместил тело так, чтобы лечь между ее ног. Он посмотрел ей в глаза, ободряюще улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы. Испуганное, напряженное лицо перед ним не внушало оптимизма и не способствовало возбуждению, а закрывать глаза в присутствии маньяка не позволял инстинкт самосохранения, поэтому он выбрал третий вариант и уткнулся носом в шею Клэр, вдыхая запахи ее духов и тела. Одновременно правой рукой он пытался восстановить эрекцию. Понемногу начинало получаться, внизу что-то оживилось от близости молодого женского тела — и плоть перешла из мягкого состояния в полутвердое.       Сбоку послышалось шуршание фольги и бумаги. Секунда, две, три, семь... Брюс не выдержал и бросил ненавидящий взгляд на кресло, встретившись глазами с Джокером, как раз впившимся зубами в развернутую шоколадку. Он тут же вынул шоколадку изо рта и изумленно развел руками.       — Но я же молчал! — и, словно опомнившись, навел дуло револьвера на Брюса. — Эй, никто не говорил, что тебе можно остановиться.       Брюс послушно повернулся обратно к Клэр, но момент был потерян. Нужно было начинать все сначала. Снова послышалось шуршание — мерзавец теперь заворачивал шоколадку. Брюс всеми силами старался не обращать внимание на шум и упрямо работал правой рукой. Джокер мог мешать, шутить, издеваться, но это никак не умаляло реальности его угроз, а рисковать жизнью доверившейся ему девушки было вне всяких моральных норм. Он постарался полностью отключиться от происходящего вокруг и сосредоточиться на ощущениях в паху. Это сработало. Многострадальный орган начал отвечать на его усилия, и Брюс, не тратя времени, направил твердеющий член внутрь Клэр. Она тихонько охнула, но, казалось, тоже порадовалась тому, что старания Брюса увенчались успехом. Он с облегчением перенес вес тела на обе руки и задвигался в ней быстрыми толчками, с удовлетворением чувствуя полноценную эрекцию.       — Интере-есно, — протянул Джокер, — вы что, ребята вообще не пользуетесь средствами предохранения?       — Да, — буркнул Брюс, не останавливаясь, — предпочитаем опасный секс.       Несмотря на раздраженный голос, уголками губ он улыбался, довольный тем, что в этот раз уловка маньяка не сработала. Его организм включился в процесс и не желал останавливаться.       — Хм-м, — печально выдохнул Джокер, — не ожидал от тебя, мышонок.       Прозвище подействовало на него как пощечина, по спине пробежал холодок, и паника маленьким зверьком начала прогрызать путь в его мозг. Он бросил быстрый взгляд на Джокера, но тот сосредоточенно изучал ногти на левой руке. Знает или не знает? Случайность или нет? Между тем эрекция закономерно начала пропадать, и Брюс с разочарованным вздохом вынул обмякший член из Клэр. Джокер немедленно оживился.       — А чего это вы опять замерли, зайчатки-котятки? Я, конечно, терпеливый человек, но всему же есть предел.       — Зачем Вы это делаете с нами? — внезапно вскрикнула Клэр. К ее чести, несмотря на отчаяние в голосе, она смогла совладать со слезами и паникой. Джокер посмотрел на нее удивленно, словно впервые заметив присутствие женщины в комнате.       — Видишь ли, деточка, — он обратил все свое внимание на нее, и Брюс поспешил воспользоваться моментом, чтобы восстановить эрекцию. — Был у меня когда-то хороший друг. Мы весело играли с ним в нашей песочнице. Он всегда был рядом, всегда приходил, когда я его звал, но в один прекрасный день... не пришел.       Клэр уставилась на него непонимающим взглядом, очевидно, принимая этот рассказ за бред, свойственный психопатам. Брюс, в свою очередь, вполне проникся темой беседы, но упоминание Бэтмена вовсе не способствовало правильному настрою. Он вытер каплю пота, стекавшую по брови к глазам, постепенно теряя надежду на успех. Мышцы ныли от напряжения, плечо болело, мысли путались. Джокер между тем продолжил свою душещипательную тираду.       — Сначала я решил, что с ним что-то случилось. Не находил себе места от ужаса и горя, не мог ни спать, ни есть. Я похудел, черт возьми, килограммов на пять, сердце мое разрывалось от беспокойства, — каждое слово Джокер сопровождал артистичным жестом, прикладывая руки к груди, ко лбу, кусая губы и корча скорбные мины. Было совершено неясно, есть ли хоть доля правды в его словах, но Брюс, к своему удивлению, почувствовал иррациональный укол совести. — Но со временем я понял, что он... он просто меня бросил. Я ему надоел. Представляете? Надоел.       Джокер стер воображаемые слезы под глазами и хлюпнул носом. Клэр наблюдала за этим спектаклем в немом изумлении, и, растерявшись, задала опрометчивый вопрос:       — Но при чем тут мы?       Лицо Джокера мгновенно сменило выражение со скорбного на злое. Он ядовито рассмеялся.       — А мне теперь скучно, деточка, я веселюсь как могу. — Он переключил внимание на безуспешно онанирующего миллионера: — Брюси, котеночек мой, — елейным голосом протянул Джокер, — сдается мне, твоя слава плейбоя малость преувеличена.       Брюс остановился и посмотрел на него усталым взглядом.       — Я пытаюсь.       — Может быть, это психологическая проблема. Не думал об этом? Не волнуйся, я знаю массу хороших мозгоправов, у меня шикарные связи в Аркхеме.       Джокер расхохотался, звук выстрела разорвал тишину, оглушив на несколько секунд всех присутствующих. Брюс инстинктивно бросился ничком на кровать, закрывая собой девушку, но выстрел не предназначался ни одному из них. Пуля вошла в стену над кроватью. Клэр закричала. Джокер тем временем вынырнул из кресла и принялся задумчиво мерить шагами комнату, помахивая револьвером. Наконец, он остановился возле кровати и смерил их обоих внимательным взглядом.       — Ладно, мне все это надоело.       Брюс приготовился к худшему; к этому времени он уже успел принять сидячее положение и понемногу разминал затекшие мышцы, тревожно наблюдая за маньяком. Наступал решающий момент — сейчас Джокер начнет действовать, либо предпримет попытку их убить, либо попытается изнасиловать Клэр. И в том и в другом случае Брюсу предстояло драться, и это сражение грозило стать последним в его жизни.       — Смотрю, без дядюшки Джея вы не справитесь.       К их удивлению, Джокер не предпринял попытки кого-то из них убить или покалечить и вместо этого потянулся к лежащему на тумбочке планшету. Включив его, он протянул планшет Брюсу.       — Пароль?       Брюс послушно набрал нужную комбинацию, и Джокер забрал планшет обратно. Он долго тыкал какие-то кнопки, хмурясь и беззвучно ругаясь. Несмотря на разыгравшееся любопытство и смутную надежду, что они выберутся из этой передряги живыми, Брюс подумывал наброситься на безумца, рискуя нарваться на пулю. Момент был относительно удачный. Но пока он колебался, Джокер выиграл битву с незнакомым интерфейсом, и на планшете заиграла музыка. Он небрежно бросил прибор обратно на тумбочку и радостно провозгласил:       — Нет ничего приятнее, чем романтичное сопровождение.       Почесав подбородок, он посмотрел на Клэр. Брюс напрягся.       — Так, ты, перевернись, — скомандовал Джокер, махая револьвером у нее под носом. Клэр мгновенно перевернулась на живот, но безумец лишь недовольно поморщился. — Да приподнимись же! Тебя сзади, что ли, не трахали никогда?       Клэр встала на подрагивающих руках в позу собаки.       — Ты, — повернулся он к Брюсу, стоящему на коленях позади девушки, и, смерив его внимательным взглядом, уже тише изрек: — Так и стой. Кто-нибудь дернется — пристрелю.       После этого он прошел к окну и задернул шторы.        — Клэр, детка, будь добра, выключи лампу, — послышалось от окна, заглушая солистку «No doubt». Брюс удивленно посмотрел в лицо Джокеру — он не припоминал себя называющим девушку по имени за время, проведенное в пентхаусе, и это наводило на тревожные размышления, но в следующее мгновение свет погас и стало по-настоящему страшно. Теперь он не мог ни видеть, ни слышать Джокера, и уж тем более — предсказать его действия. Момент для нападения был упущен, и теперь он — безоружный, уязвимый и абсолютно голый, не говоря уже о беззащитной девушке рядом — остался один на один в полной темноте с самым опасным готэмским маньяком. Кровь стучала в ушах барабанной дробью, он продолжал повторять себе, что, если бы не Клэр, он давно бы уже что-то предпринял, но оправдания мало помогали делу. Внезапно кровать за ним прогнулась, и он тут же почувствовал холодную сталь, врезающуюся в кожу на шее. Вторая рука Джокера легла ему на плечо, и он испытал иррациональное облегчение — несмотря на потенциальную опасность, теперь он знал, где находится его враг, и Джокер был рядом с ним, а не Клэр. Горячее дыхание обожгло щеку, рука сжала его напряженное плечо.       — Расслабься.       Голос был мягким — если бы не личность его обладателя, Брюс даже бы назвал его нежным.       — Проще сказать, чем сделать, — прошептал он в ответ. Джокер хихикнул.       — Ну не то чтобы у тебя есть выбор.       Рука Джокера начала уверенными движениями массировать его плечо, мягкие губы коснулись уха.       — Это не я тебе мешаю сосредоточиться, котик...       Брюс изумленно поднял брови и качнул головой, но ничего не ответил на это парадоксальное утверждение. Джокер постучал пальцем по его макушке.       — Это твои глупые мысли в твоей глупой голове, — каждое слово он сопровождал болезненным тычком в голову, так что Брюс непроизвольно все глубже вжимал голову в плечи. — Я был в твоей спальне с самого начала, и ты прекрасно справлялся, пока не начал думать.       Ну ладно, небольшая доля правды в его словах была. Брюс сделал глубокий вдох и постарался расслабить мышцы.       — Молодец, хороший мальчик, — немедленно отозвался Джокер, снова начав массировать его плечо и шею. — Перестань думать, начни чувствовать.       Брюс честно пытался. Не сказать, что ощущения были неприятными. Он даже начал получать некоторое удовольствие. Немного портило картину лезвие у горла.       — Если бы ты убрал нож, это бы серьезно облегчило задачу.       Джокер тихо рассмеялся.       — Нет, милый, я не собираюсь упрощать тебе жизнь. И потом, я уверен, это непременно сподвигнет тебя совершить какую-нибудь глупость и испортить все веселье. Последний раз говорю тебе — расслабься.       Лезвие сильнее врезалось в шею, царапая тонкую кожу. И Брюс сдался. Он постарался выкинуть из головы мысли о том, что сейчас у него за спиной находится живая машина для убийства, и полностью сосредоточился на ощущениях. Джокер, заметив перемены в дыхании и поведении тела, удовлетворенно хмыкнул, и давление ножа на шею уменьшилось.       Правая рука Джокера продолжала неспеша исследовать его тело. Кое-где массажные движения сменялись осторожными поглаживаниями, где-то легкими касаниями пальцев. Изучая все его отметины, царапины, шрамы, впадины, косточки, выступы мышц...       За исключением едких комментариев и пошлых шуточек, Бэтмен никогда не замечал за Джокером гомосексуальных наклонностей. Временами до него доходили слухи о его любовницах, и, судя по этим слухам, женским вниманием тот обделён не был. Деньги и слава с лихвой окупали нестандартную внешность, психическую нестабильность и склонность к агрессии. Особым постоянством он, конечно, не отличался, но это было понятно, учитывая его бурную даже для криминального босса жизнь. Однако никогда никто не слышал о его отношениях с мужчинами, а если и слышал, то держал рот на замке. Тем необычней казался факт того, что Джокер внезапно воспылал страстью к миллионеру Уэйну, но иначе было сложно объяснить то, что к руке постепенно присоединились губы, зубы и даже язык. И что бы там не думал Брюс о своих и чужих сексуальных предпочтениях, но его тело начало вполне недвусмысленно реагировать на эти манипуляции. В какой-то момент он опомнился и попытался образумить себя — это же Джокер, черт побери! Но вместо ожидаемой реакции мысль отдалась сладким теплом в паху. После этого он окончательно откинул все мысли, решив справляться с проблемами по мере их поступления. Поэтому, когда чужая рука, описывая медленные круги и линии по его животу и бедрам, наконец обхватила его напряженную плоть, он удержался от стона лишь до крови прикусив губу.       — Ну я же говорил, что у нас все получится, — хрипло прошептал Джокер, и следующее его движение отдалось волной электричества, пробежавшей по всему телу Брюса. Он даже не понял, когда исчез нож, полностью отдавшись ощущениям и эмоциям, мысли бултыхались в каком-то мутном тумане, не желая выплывать на поверхность.       Он откинул голову на плечо Джокера, вдыхая запахи грима, пороха, пота и мужского одеколона. Ничего даже близко напоминающего нежные цветочные духи Клэр. Он никогда не находился настолько близко к маньяку, весь окутанный его аурой и под полным его контролем. Он сам последовательно сдал все позиции, и хуже всего было то, что он испытывал от этого удовольствие. Он попробовал перехватить контроль, ускорить движения Джокера, но тот грубо оттолкнул его руку, а нож снова оказался у его горла. Но когда тот прижался к нему сзади, и Брюс даже через слои одежды почувствовал каменную эрекцию другого мужчины, он забыл про лезвие, врезающееся в кожу. Количество эндорфинов в крови позволяло практически не чувствовать боль, он притянул голову Джокера за волосы и впился в его губы жадным поцелуем, кусая, царапая ногтями кожу, проникая языком глубже в попытке получить что-то жизненно необходимое ему сейчас и практически физически ощущая, как какие-то винтики в его голове слетают с резьбы. Пока Джокер не оттолкнул его.       — Эй-эй, котенок, ты так меня трахнешь, а не ее, — тяжело дыша прокомментировал он.       — Возможно, — хрипло выдохнул Брюс. — Ты против?       Вместо ответа Джокер подтолкнул его бедра вперед к забытой обоими мужчинами и притихшей Клэр, так что его член уткнулся в ее ягодицы.       — В другой раз, солнце, как-нибудь в другой раз.       Достаточно было небольшого движения руки, чтобы соединить их тела, ткнув член в нужное отверстие. Это был, возможно, самый короткий секс в его жизни. Брюс вколачивался в девушку, как школьник, впервые познавший радости секса, грубо и жадно, ни капли не беспокоясь о ее ощущениях, и даже умудрился укусить ее за плечо во время оргазма. Он все же постарался не раздавить ее своим телом, рухнув на кровать, но увлек ее за собой вниз.       В себя его привел осторожный голос Клэр, раздавшийся под ухом.       — Можно включить свет?       Брюс кивнул, но, сообразив, что она не видит его, сам потянулся к ночнику. Увидев его при включенной лампе, она вскрикнула, но тут же, закрыв рот руками, обернулась, ища глазами Джокера. Брюс недоуменно посмотрел на нее, затем провел рукой по лицу. Ну конечно: рот, щеки — все в красном гриме, по шее растекалась кровь от пореза, некоторые капли прочертили путь по груди вниз, часть размазалась и смешалась с потом. То еще зрелище для девушки, толком не видевшей крови за всю свою жизнь.       — Не волнуйся, просто царапина.       Он оглядел спальню: Джокера нигде не было, на столике рядом с креслом валялась надкусанная шоколадка. Предстояло проверить остальные комнаты, но он почему-то был уверен, что никого не найдет. Клэр что-то сказала, но он не расслышал из-за все еще игравшей на планшете музыки. Ему потребовалось три удара, чтобы уничтожить устройство. Прибор был на редкость прочным и изготавливался под заказ. В спальне воцарилась тревожная тишина. Он посмотрел на Клэр, та стояла рядом с кроватью, закутанная в его рубашку, глядя на него с глубоким пониманием и сочувствием, но правда заключалась в том, что он сам не знал причин своего раздражения.       — Ты спросила что-то.       — Я спросила, действительно ли он ушел.       Брюс пожал плечами.       — Очевидно, да.       — Ты уверен?       — Нет, пошел на кухню делать нам бутерброды.       Клэр прикусила губу и опустила глаза, Брюс почувствовал укол совести. Да что с ним в самом деле, что он за черствое бездушное создание? Девушка пережила встречу с Джокером и держалась вполне достойно, а он переносит на нее свое раздражение. Брюс попытался подойти к ней, обнять, но она отстранилась, неловко улыбнувшись.       — Тебе стоит умыться.       — Да, пожалуй, — покорно кивнув, он проследовал в ванную. Отражение в зеркале оставляло желать лучшего, но Брюс решил отложить душ на потом и просто стер мокрым полотенцем следы свидания с Джокером. С отвращением бросив грязную тряпку на пол, он вышел из ванной и застал Клэр с телефонной трубкой у уха.       — Кому ты звонишь?       Она обернулась к нему с изумленным взглядом.       — В полицию, конечно.       В пару шагов он преодолел разделяющее их расстояние и, выхватив у нее телефон, нажал кнопку сброса.       — И что же мы скажем полиции? — холодно осведомился он.       — Джокер... — неуверенно начала она, пораженная его грубостью.       — ...пролез к нам в дом и заставил нас заняться сексом? Какой романтичный злодей. Это же живой анекдот для прессы. Как думаешь, над нами будет смеяться весь город или только большая его часть?       Клэр открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла, затем осмотрела его с головы до ног с подозрительным сочувствием.       — Он что-то сделал с тобой, да?       Пришел черед Брюса удивляться.       — В смысле?       Ответ был ясно написан у нее на лице.       — О господи, Клэр, ему бы сначала пришлось меня убить.       Только теперь он не был в этом уверен, вышло неубедительно. Отлично, теперь его девушка думает, что его изнасиловал Джокер. Прекрасная во всех отношениях ночь. Еще сорок минут разговоров, уговоров, убеждений, душ, поздний кофе — и он смог отправить Клэр на такси домой. Что-то подсказывало ему, что их отношения оказались слишком хрупкими, чтобы пережить сегодняшние события.       Зато теперь у него было время осмыслить произошедшее. Он прошел в спальню и сел в кресло, до сих пор хранившее призрачный запах Клоуна, задумчиво взял забытую шоколадку и откусил кусочек, почти не чувствуя вкуса. Краем глаза заметив какую-то бумажку, застрявшую между сидением и подлокотником, он протянул руку и вытащил на свет фирменную джокеровскую «визитку» — игральную карту, — но неудачно изогнул при этом руку. Поморщившись от ноющей боли в плече, он посмотрел на шрам от пулевого ранения, потом на карту, потом снова на шрам. Не обращая внимания на затапливающий сознание липкий страх, он достал телефон и слегка подрагивающими пальцами набрал номер.       — Доброй ночи, Альфред.       — Доброй ночи, мастер Уэйн.       — Я хотел предупредить тебя, что сегодня выхожу в город.       — Вы имеете в виду...       — Да.       — Ну что ж, я предполагаю, у Вас есть веский повод для этого, как и для позднего звонка.       — Да. Джокер, — пауза. — Он знает.       На другом конце провода повисло напряженное молчание.       — Альфред?       — Что произошло, Мастер Уэйн?       — Он нанес мне визит вежливости.       — Вы не ранены?       — Разве что мое самолюбие. Впрочем, повеселился он от души.       — Я понял. Следующий рейс в Готэм через два часа.       — Спасибо, Альфред.       — Доброй ночи, Мастер Уэйн.       — Доброй ночи.