if you really love me

В их мире так давно не было дождя. Хоть это и не мешало людям вести нормальную жизнь, нехватка осадков некоторых очень расстраивала. Были и те, кто радовался исчезновению осадков из их жизни, кто-то был разочарован таким поворотом событий. Чон Джунен же нервно выкуривал пятую по счету сигарету и думал, как вытащить своего друга из депрессии, в которую он впал именно тогда, когда официально подтвердилось, что дождя в их мире больше не будет. Они знали, что не одни. Что есть еще миры, где обязательно шли дожди. Тогда, когда им нужно было идти. Но никто из людей еще не придумал, как до других миров добраться, поэтому можно было лишь смириться с такой судьбой, а можно было надеяться и ждать. Мечтать не запрещал никто. Подруги Джунена наказывали ему не курить так много, но иначе Джунен не мог сосредоточиться на его проблеме – не только на его, но похоже на то, что друг, чья эта проблема была изначально, не хочет с ней справляться. Вообще от слова никак. Он выглядит как расстроенная гитара, думает Джунен, когда тушит о пепельницу уже шестую сигарету, которая на самом деле уже просто окурок. В какой-то момент ему приходит в голову идея, но он тут же ее отбрасывает, думает дальше. В ход пошла седьмая сигарета, осталось тринадцать. В принципе, размышляет Джунен логически, у него есть еще немного времени, чтобы подумать. А если ничего не придумается и спустя тринадцать сигарет – можно будет открыть новую пачку. Это, наверное смешно, но иначе у парня не получается. На время раздумий, Джунен забывает, что живет в одной квартире с Сану, и что Сану не любит, когда в квартире надымлено даже одной сигаретой, а Чон докуривал седьмую. И когда входная дверь хлопнула, а еще с порога послышались тихие, но вполне слышные ругательства Роя-Сану, Джунен пожалел, что курит вообще. – Что за привычка, курить столько много. – сделав вид, что вообще не ругался матом до этого, Сану прошел в свою комнату, тихо прикрыв дверь, но не закрыв ее. Джунен понял все без слов – зайти туда он сможет, но только когда несколько раз почистит зубы и сжует мятную жвачку. Пока Чон водил зубной щеткой по своим зубам, то понял одну вещь – если осадков нет, их можно устроить. Будет что-то вроде дождей, которые выпадают лишь на отдельной местности, и идут не меньше минуты, но и не больше часа. Когда Джунен болтает ногами, сидя на высоком стуле, и жует жвачку, то понимает, что вообще не знает, как это сделать. А ведь скоро день рождения Сану. Хотелось наконец приободрить его, сделать счастливым. Джунен не понимал, правда, каковы его намерения на самом деле, и причин, почему он так поступает, он не понимал, но все это неважно, если сводится к одному – хочется увидеть улыбку на лице этого придурковатого идиота. Когда Джунен истрачивает лимит ожидания Сану, то последний выходит из комнаты, громко шаркая тапочками. Мягкими, пушистыми, с мордой пороро. Джунен может только удивляться, как этот парень в знойный июнь может ходить по дому в теплых тапках. – Дай сюда. – глаз парня из-под отросшей челки не видно, но судя по тому, на что указывает указательный палец Сану, то он просит подать переполненную пепельницу. Чон подчиняется, протягивая тяжелую емкость для окурков из стекла в руки Роя, и тот идет выбрасывать ее содержимое в мусорное ведро. А потом идет мыть посуду, хотя это являлось обязанностью Джунена на этой неделе. Дело в том, что это – квартира, купленная на общие деньги после выигрыша на каком-то конкурсе совместной песни. Спев ее, дуэт Джунена и Сану выиграл главный приз – денежный, а они, будучи лучшими друзьями, решили потратить эти деньги на совместное жилье, чтобы в будущем написать еще больше песен. Решение далось нелегко, так как Рой упорно хотел пожертвовать все деньги на блага больных детей из Гонолулу. – Ну оттуда же сам Барак Обама! – разводил руками Сану, но для Джунена, жившего где попало, это не было особым аргументом. Тогда еще шли дожди. Джунен любил Роя. И Рой любил Джунена. Они могли сидеть и смотреть какой-нибудь Классный Мюзикл 2, только один из них все равно потом положит свою голову другому на колени. Джунен иногда говорил Сану, что любит его. Почему-то это иногда проявлялось только тогда, когда Рой наигрывал на гитаре самую простую мелодию, но требующую немало концентрации внимания. Только Рой все равно все слышал и даже улыбался, когда зажимал пальцами новый аккорд. Можно подумать, что это вполне странные отношения. Но если для кого-то это в порядке вещей – то все, должно быть, нормально? Джунен соскучился, откровенно говоря, по таким дням, когда они настолько вместе, что начинает надоедать, но всего лишь на секунду – потом просто понимаешь, что иначе никак. И лучше так, чем никак. Никак – вообще понятие неоднозначное. Джунен возвращается в реальность только тогда, когда снова слышит громкие ругательства со стороны Роя и чувствует брызги воды прямо в лицо. Стоит повернуть голову в сторону раковины, то брызги увеличиваются, напоминает морской бриз во время прибоя. Или мелкий дождь, но этот вариант точно отпадает. Да и все не настолько романтично, как хотелось бы – просто кран начал протекать так, что нужно спасаться бегством. После неудачных попыток Сану остановить этот фонтан ладонями, Джунен начинает смеяться. Сану сначала поворачивается к Джунену, смотрит на него так, словно тот сказал ему что-то уничтожительно-обидное, а потом тоже начинает смеяться, отпуская ладони от места протека. Чон смеется еще громче, почти падая с высокого стула и давясь жвачкой со вкусом мяты, потому что вода со скоростью света забрызгивает лицо Роя, а потом белую футболку, после чего серые штаны, а в конце концов на полу образовывается огромная лужа – именно в том месте, где Сану стоит своими мягкими, пушистыми тапочками синего цвета. Даже кожа Роя – вся блестящая от воды. Джунен уже не может остановиться, потому что это похоже на то, как если бы они забыли зонт в апреле, когда дожди в их мире шли с интервалом в пару часов, все затапливало и все простужались. Рой тоже смеется без остановки, но замолкает, поджимая губы, когда взглядом встречается с Джуненом, и глупо, по-идиотски залипает. В глазах обоих как будто читается, А давай пересмотрим первую часть Классного Мюзикла в сотый раз? Вместе. Вдвоем.

Третье июля.

Джунен долго вел Роя за руки, перевязав ему глаза шелковой повязкой красного цвета. Они шли медленно, осторожно и долго, а Джунен лишь иногда говорил, как поднять ногу, куда будь готов, что повернемся, и так далее, ведь Джунен вел сейчас по сути слепого человека. Ну, Сану не совсем плохо видел, но все же носил очки с диоптриями. А из-за повязки, которую Джунен надел для того, чтобы придать подарку загадочности и устроить эффект сюрприза, Рой видел лишь немного красноватую темноту. Сейчас они остановились, и Сану показалось, что больше ходьбы на сегодня не предвидится. А где они остановились – знали только Джунен и его друг – Тэджун, которые и организовали подарок, пару дней безостановочно над этим работая. Идея насчет таких самодельных осадков пришла Джунену исключительно тогда, когда кран в их раковине на кухне сломался. В тот момент, когда Джунен и Рой помирились, хоть и не совсем ссорились. – С днем рождения. Будучи выше своего тонсена, Джунен стоял позади, положив имениннику руки на плечи. Повязку снимать так не хотелось, потому что Чон искренне боялся, что его подарок Сану придется не по душе – но он же не Бог. И самодельный дождь – это все, на что он способен. Но именно когда кусок шелковой ткани коснется короткой зеленой травы в этом парке, вокруг них заработают фонтаны, вода которых течет исключительно вверх, но вверху разбрызгивается по всей площади парка. Пришлось нелегко, чтобы упросить рабочих в парке, отвечающих за работу фонтанов именно в этом месте сделать так, чтобы это еще больше напоминало настоящий дождь – хотя, когда Тэджун привел Джунена сюда, то ольджан был уверен, что осадки не исчезли, а просто скопились в этом месте, все и разом. Руки у Джунена не дрожали лишь потому, что он всегда в себе уверен. На всякий случай, у него был толковый подарок, который любому другому человеку принес бы в такой день больше счастья и радости, указал бы на внимание и на любовь того, кто дарит это, но попытка никогда не была пыткой, поэтому Джунен развязал повязку и она полетела на землю. Когда Сану поморгал пару раз, то так и не понял, куда они пришли, и главное – зачем. Но глаза опустились вниз, и он увидел шелковую ткань, которой недавно обвязывал его глаза его же лучший друг. И как только он наклонился, чтобы поднять ее, фонтаны с оглушающим шумом взмыли вверх, а брызги легко разносились по площади этой местности парка. Мокло все: та же самая повязка, коротко постриженная трава, одежда парней и их волосы, кожа, скамейки по периметру – и даже стоящий сейчас в парке звук был похож на летний дождь ни с того, ни с сего. Если бы кто-то сказал, что Ким Сану сейчас счастлив – он бы опрометчиво ошибся. Вряд ли есть такое слово, которое опишет состояние Роя-Сану сейчас. Они сидели на мокрой траве и разговаривали ни о чем, но потом вдруг приняли лежачее положение – действительно неожиданно. Словно наваднение, в прямом смысле этого слова. Джунен свисал над насквозь мокрым виновником торжества, целуя его губы без каких-либо обязательств. Сану же обязательно позже навяжет на Джунена кучу обязательств за то, что сделал его счастливым почти до боли. – Ты когда-нибудь видел дождь? – глупый вопрос прямо в губы Джунена. – Ну, мы оба его видели. Он же шел до этого, пом… – Нет. – капли попадают даже в глаза, из-за этого приходится часто моргать, но это не мешает. Это делает еще более счастливым. – Нет. Самый искренний и настоящий дождь все равно пошел только сейчас. Чон Джунен чувствует, что одним лишь Классным Мюзиклом после этого нового и мокрого поцелуя со стороны его тонсена он не отделается.