5 Seconds of Summer BoyXBoy one-shots

      Люк слегка покрылся мурашками, ожидая, что кто-то откроет дверь, напротив которой он стоял. Было темно и холодно, шел дождь. Парень не имел времени, чтобы быть здесь, но он все же делал это.  — Люк! Оу, привет, я не думал, что ты придешь так скоро! — парень простоял там лишь долю секунды, так как дверь сразу открылась и Анна-Мари стояла напротив него.  — Входи, входи, мы не хотим, чтобы ты заболел, — она сделал шаг в сторону, и Люк вошел в дом, закрыл дверь позади него и оглядел знакомую комнату. Он провел здесь несколько дней, так много ночей он скрывался в комнате Эштона, прячась под одеялом с фонариком и делая вид, что спит, каждый раз, когда они слышали, что кто-то проходит мимо двери.  — Я пришел за Эштоном.        — Не нужно, я здесь. Оба повернулись и увидели его. Эштон стоял в дверном проеме его комнаты, одетый лишь в спортивные штаны.  — Я не знал, что ты придешь, Люк. Ты должен был мне написать или еще что-то. Люк кивнул, не зная, что сказать, и надеясь, что Эштон больше не будет напоминать об этом.  — Проходи, идем в мою комнату.        — Дайте мне знать, мальчики, если вам что-то понадобится. Люк скинул обувь, снял куртку и проследовал за Эшем в его комнату. Он сунул руки в карманы и смотрел за тем, как Ирвин поднял футболку с пола и натянул ее через голову. Люк закрыл дверь и сел на пол перед кроватью. Эштон включил Хbox и вручил Хеммингсу джойстик, после чего сел рядом с ним. Люк наблюдал на тем, как Эштон выбирает игру, и не говорил ничего. Парень не вымолвил ни слова, хотя знал, что не должен остаться, что он не может сделать этого. Но в некотором смысле это лучше: лучше провести пару часов с Эштоном, молча играя в приставку, ведь это приятно.       Прошло несколько часов и в маленькой комнате стало неимоверно жарко и душно, из-за чего Эштон вновь собирался снять футболку. Было видно, что Люку тоже жарко, о чем Эштон и сказал ему, но у парня были причины на то, чтобы остаться в худи с длинными рукавами, натянутыми на руки.        — Почему бы тебе не снять кофту, чувак? Здесь довольно жарко. Люк просто пожал плечами, не отрывая взгляд от телевизора и зная, что он не может солгать Эштону.  — Давай, Люк. Знаю, тебе так неудобно. Эштон действительно не понимал, почему Хеммингс так волнуется об этом. И Люк, наконец-то, отвел глаза от экрана перед ним, и посмотрел на Эша, отчего их взгляды встретились. Сейчас или никогда. Парень понимал, что эти слова были так же неправильны, как и они сейчас. Не раз в своей жизни он чувствовал все то, что так… хватит.        — Эш, — Эштон мурлыкнул, отвлекшись на свой телефон, и Люк сделал глубокий вдох. — Я пришел сюда не просто потусоваться. Было что-то в голосе Люка, что заставило Эштона напрочь забыть о своем телефоне и поднять взгляд, встречаясь с глазами, полными слез.  — Я пришел, чтобы попрощаться. Эшу понадобилась секунда, чтобы понять, что имеет в виду его друг, и глаза кудрявого парня расширились, наполненные ужасом, когда до него дошел смысл происходящего. Люк заметил это и быстро отвел взгляд.  — Блять… я не… я не хотел, чтобы ты видел, как я плачу. Прости. Его губы дрожали, а слезы катились вниз по щекам.        — Люки. Эштон стремительно приблизился к Хеммингсу и обернул руки вокруг высокого парня. Тихий скулеж не остался незамеченным, когда Эш схватил младшего за запястье. Не спрашивая, от осторожно поднял рукава кофты, открывая десятки и десятки порезов, расположившихся вдоль рук парня. Теперь Эштон не знал, не мог поверить, что он не заметил этого раньше, не видел этих следов. Он был там сам и должен был знать. Его должна была насторожить медленно растущая коллекция браслетов на запястьях друга. Должен был заметить холод и ложь в том, что они там были. Но Эштон не сделал этого. Он предполагал, что Люку, как и их другу Майклу, просто нравилось носить браслеты.        — Прости, прости, прости, — Люк даже не пытался бороться со слезами. Он просто уткнулся лицом в футболку Эштона, а рыдания разрывали его тело. -Я просто хотел попрощаться. Я не хотел уезжать, не попрощавшись с тобой.        — Что насчет твоей семьи? — Эштон пытался придумать что-то, что заставит Люка понять, что он не должен этого делать. Первое, что пришло на ум — то, что держит его друга здесь — его семья.        — Они говорят, что это по моей вине Джек остался, — прошептал Люк. — Говорят, что это просто фаза, что я буду в порядке, что мне нужно… собраться, и я буду в порядке. Он не отрывался от плеча Эштона, не переставал плакать ни на секунду, и Ирвин чувствовал, как слезы парня медленно впитываются в ткань футболки, но это совершенно его не заботило. Главное — это Люк.       Они не знают тебя, Люк. Не так, как я, — Эштон пробежал пальцами по одному из потертых шрамов Хеммингса возле сгиба локтя. — Они не знают всего, раз относятся к тебе так.        — Я так устал. Я так больше не могу, — Люк не ожидал от себя этого. Парень просто хотел убедиться, что Эштон знает о том, что он любит его. А затем ушел бы, зная, что Эш понял, что он ничего не мог сделать, чтобы остановить происходящее. Люк не должен был рассказывать ему, не должен был объяснять, и наверняка не хотел, чтобы Эштон плакал. Но он все еще здесь: сидит на коленях Эштона и может чувствовать, как слезы друга стекают по подбородку, капая на его волосы.        — Люк? — Эш подвинулся под ним, поднимая парня, словно маленького ребенка и заставляя его посмотреть в свои глаза.  — Пожалуйста, посмотри на меня. Люк колебался, но все же сделал так, как сказал кудрявый парень.  — Прошлая ночь была последней, которую ты провел в одиночестве. Я буду с тобой везде, где ты захочешь. Люк вновь посмотрел на парня, содрогаясь от всхлипов. Эштон притянул Хеммингса ближе, плотно обернув руки вокруг тела младшего.  — Я не отпущу тебя.  — Я больше… больше не могу. Нет никакого смысла-. Люк, кажется, был не в состоянии перестать плакать, и Эштон сделал бы все, чтобы заставить его снова улыбаться.  — Я буду твоим смыслом, — прошептал он. — Просто позволь мне помочь тебе, дай мне быть твоим смыслом жизни, и я обещаю, что буду всем, что тебе нужно. Пожалуйста, Люк. Хеммингс не ответил. Парень просто не знал, что сказать. Но он взял Эштона за руку и снова положил свою голову на его грудь. И в таком положении они провели следующий час, пока Люк наконец не перестал плакать и его дыхание стало выравниваться, давая Эшу знать, что его друг уснул. Когда это произошло, Эштон осторожно поднялся на ноги, уложил Люка на кровать, размещаясь рядом, и притянул парня еще ближе.  — Я не отпущу тебя, Люк. Обещаю, я сделаю тебя счастливым.