Monster

♪ Dabin – Hold ♪       Чувствуя, как кто-то лижет мне нос, я резко проснулась и встала с кровати, быстро оттолкнув котёнка. На часах было 09:24. Твою ж дивизию! Я опять опаздываю, а пары уже начнутся в 10:00! Главная проблема в том, что ведёт у нас всеобщую историю ректор. И на его пары уж никак нельзя было опаздывать. Да, и, кстати, я учусь на факультете истории искусств и археологии в Парижском университете «Сорбонна».        Молниеносно приведя себя в порядок, я оделась со скоростью света. И даже не успев позавтракать и выпить чашечку кофе, как это обычно делаю по утру, я уже вылетала из квартиры. Закрывая дверь, я успела прищемить себе указательный палец. Чёрт побери, как же невыносимо больно! Выйдя во двор, я бегом направилась к метро. С трудом уложенные волосы уже растрепались из-за сильного ветра и мешали мне видеть дорогу. А в моём рюкзаке всё уже давным-давно перевернулось вверх дном, из-за тряски.       Эх… ну вот, говорила же себе, что в 12 лягу спать, а внутренний демон шептал: «Ну, посмотришь ещё одну серию и точно спать». Тогда, посмотрев на часы, я не поверила своим глазам. На них было 04:00! Время пролетело ужасно быстро.       Теперь Вам известна моя причина опоздания, но вот перед историком я не смогу этим прикрыться.       Через 15 минут блужданий по метро, я оказалась на станции «Cluny — La Sorbonne»*. Слава Шерлоку, в запасе оставалось еще несколько минут! И да, ночью я смотрела именно «Шерлока», как многие могли уже догадаться. Возможно, я успею, если включу режим ультра-быстрого Соника. Побежав изо всех сил, я оказалась у входа в здание. Быстро рванув на второй этаж, я сметала всё на своем пути и даже умудрилась толкнуть друга с 4 курса!       Прозвенел звонок.       Быстро зайдя в аудиторию, я прошмыгнула между рядами и села на своё место. Пробежав глазками по помещению, я заметила, что преподавателя пока ещё нет.       — Привет, деточка Николь, — наигранно пропищал Брис. Этот кусок мяса, обернутый в кожу, умеющий красиво говорить и чудно играть на показуху, особенно меня бесил всем своим присутствием и существованием.       Нет, Вы не подумайте, что я очень раздражительный человек, или что меня может вывести из себя любая мелочь. Это не так. Под описание его душевного мира и моральных нравов подойдет только одно слово — эгоист.       Конечно же, все мои сокурсники знали об этом, но этот нарцисс отличался изобретательным остроумием и еврейской хитростью. Чем немало привлекал к себе слабоумных дам.       Хотя, я бы сказала, что снаружи он был писаной красавицей. Выразительные, каштановые пряди аккуратно причесанные на бок. В его тёмных, как ночь глазах, ликовали нечистые делишки против слабого пола. На нём всегда была одежда не из дешёвого бутика, хоть он и был сиротой.       И все-таки Брис был не из ленивых людей, и зарабатывал на багет и круассаны своим трудом. Чем чуточку превознёсся в моих глазах, но это не много чего меняло. Он занимался плаванием, из-за чего был широкоплеч и весьма подтянут. Думаю, Вы поняли, к чему я клоню.       В первый же мой день пребывания на учёбе, наш индивид начал свои копеечные подкаты, но я ведь не из робкого десятка. Изящно послав куда надо, я думала, Брис отвяжется. Но к сожалению, сеньор не прекращал полоскать мне мозги. По прошествии некоторого времени, я начала кардинально пропускать всё мимо ушей. Что, в общем, я и сейчас делала.       — Доброе утречко, Раинер, — улыбаясь, нежно промолвила другому знакомому и отвернулась от Бриса. — А Жак Дюбуа Ру получается, еще не пришел?       — Да, его еще нет, — приветливо ответил он мне. — Лучше его не поминай, Ника, не ровен час и он объявится.       Меня всегда забавляло, как он выражается. И это было его особенностью, он говорил, словно сказочный персонаж. Что неимоверно привлекало меня в нём. К тому же с Раинером можно было говорить часами без умолку.       Сам парень был очень привлекателен внешне. Непослушная растительность на его голове была темно-русой. Глубокие глаза, которые сразу очаровывали своим небесным цветом. Небольшой нос, который чуть-чуть был вздернут. А на его брови выделялся шрам, историю его возникновения он так и не рассказывал, как бы я его не просила. Внимание всегда привлекала небольшая родинка причудливой формы, красующаяся на шее. Его рельефное тело говорило, кричало, что он тоже был спортсменом, и занимался наш мальчик боксом в свободное от университета время. Хоть он и был обворожителен, но к нему я не испытывала вообще никаких чувств. Ну к этому ещё причастно то, что я сейчас полностью погружена в учёбу, и меня ничего больше не волновало кроме неё.        Я услышала противный скрип двери и пронзительный топот, такой знакомый и не предвещающий ничего хорошего. Как говорили издавна на Руси-матушке: «Помяни дурака — появится издалека.»       Эта поговорка могла описать, что происходило в данное время. К доске шёл статный мужчина лет сорока пяти, с тёмными, как смоль волосами. Сегодня на нем была черная, изысканная шляпа. Повседневный пиджачок сероватого цвета с заплатками на локтях рыжевато-коричневого оттенка. Рубашка была, как всегда, белого цвета. Ну и классические, тёмные брюки, само собой, в которых он был и зимой и летом.       — Извиняюсь за свое опоздание. Так, сразу хочу напомнить Вам об экспедиции. Завтра собираемся у главного входа в институт ровно в девять часов утра и без опоздании, детишки, — проговорил он уверенно и чётко и начал лекцию.       Четыре пары пролетели незаметно, то ли от предвкушения предстоящей поездки, то ли от того, что дома меня ждал один огромный и вкусный торт, купленный вчера в пекарне. Ведь все эти 360 минут, мои мысли были забиты только этим и больше ничем. Семимильными шагами я поперлась домой и нечаянно мы с Брисом столкнулись лбами.       — Эй, малышка, будь осторожней, — молвил он своим приторно-нежным голосом, от чего снова вызвал некую неприязнь во мне.       — Отвянь, пожалуйста, — прошипела ему, как злая кошка.       Я пошла дальше своим маршрутом и в туже секунду оказалась в метро. Достав из рюкзака наушники малинового цвета, пропустила под кофтой, чтобы не спадали куда-нибудь, и подключила их к телефону.       Включила песню «Skillet — Hero» и мой разум оказался в совсем ином мире. Эта песня, почему-то ассоциируется с эпичным сражением, и я воображаю себя в крутой схватке вместе с Винчестерами, ну или ещё каким-нибудь крутым парнем. А потом плеер перепрыгнул на не менее из ряда вон выходящий трек «Hollywood Undead — We Are».       Я оказалась на своей станции и вышла из метро. До квартиры оставалась пара шагов, но я почувствовала какой-то холодный и хищный взгляд на себе, обернувшись, никого не заметила. Эта местность была особо нелюдима из-за эмигрантов из Греции и Турции. Думаю, многие были осведомлены террористическими атаками в Париже. Ну и из-за этого люди реже начали выходить на улицу.        Странно, что в радиусе десяти метров ни души, но я почувствовала, как будто сзади что-то остановилось и всмотрелось в меня. Глаза — они были ядовито-зелёные, гипнотизирующие и сводящие с ума. Как будто это был взгляд самого дьявола. Со скоростью пулемета я залетела в подъезд и через мгновение оказалась в своей обители.       Я рухнула на диван без задних ног. И чувствую, что-то тихонько и осторожно ползает по моим ножкам. Я аккуратно отодвинулась и поднялась, взяв Зефирчика на ручки. Он начал приятно мурлыкать и прижиматься ко мне.       Маленькому пушистому комочку счастья отроду было всего лишь два месяц. Зефирка был из породы "Шотландская вислоухая", характером и поведением он был очень игрив и шаловлив. Шёрстка — мягкая и шелковистая, не очень длинная, серо-мраморного окраса. Его милые глубоко посаженные, янтарно-золотистые глазки, меня просто умиляли. Уши — маленькие, сложены вперёд и вниз, округлены на концах. Взяла я его неделю назад у миловидной и доброй бабушки примерно шестидесяти пяти лет. Первое время, малыш звал маму и боялся подходить ко мне, но в итоге, дав ему блюдечко с тёплым молочком и спустя некоторое время ухаживаний за ним, Зефирка перестал испытывать страх и начал идти ко мне на ручки. Это было так приятно, и я очень привязалась к нему.       Я направилась в кухню, варить себе кофе. Достав свою любимую турку, я насыпала в нее нужное количество молотых зёрен и включила плиту, поставив её на таймер. А многие считают меня странной из-за того, что я пью этот напиток бодрости без молока и сахара. Не знаю почему, но такой кофе для меня вкуснее, нежели с какими-то добавками. Для меня так раскрывается полный вкус этого терпкого напитка.       Подойдя к окну и опустив голову, я увидела, как несколько детишек во дворе играло в футбол, кто-то томно курил в сторонке, а около входа в подъезд на лавочке сидели две бабки и грызли семечки, что было неплохо видно. А потом я услышала звук домофона и из подъезда вышла симпатичная девушка. Пожилые женщины осуждающе посмотрели на неё и зашептали о чем-то.       — Забавно, значит, не только в России-матушке есть бабушки, которые сидят на скамейках, возле подъездов и говорят: «Вот в наше время такого не было».       Кофе распространил свой чарующий, волшебный аромат по всей комнате, выдернув меня из раздумий. Я взяла турку и налила этот наркотик в миленькую, небольшую чашку. Достала медовый тортик, купленный в кондитерском магазине «La Pаtisserie des Rеves» в Латинском квартале. Я разрезала его на четыре больших куска и, взяв два самых маленьких, пошла на диван, включив ноутбук, и поставила сериал «Теорию Большого Взрыра», а Шелдон — няшка. И так с течением времени я начала засыпать, и Морфей медленно забрал меня в свое царство.       Эта надоедливая мелодия будильника от телефона, как же я его не люблю. Собрав волю в кулак, я все-таки встала и отключила его. Умывшись и приведя себя в порядок, я пошла доедать остаток торта и снова приготовить кофеёк. Да, я обожаю его, я зависима от него, я могу его пить литрами. Не знаю почему, но я всегда начинаю утро с чашки горячего кофе, без него мой день не тот. Это мой давний обычай с детства.       Позавтракав, я пошла экипироваться: набить в рюкзак все самое необходимое. Взглянув в зеркало, я улыбнулась миловидной девушке девятнадцати лет.       Мои непослушные, светло-каштановые локоны прикрывали плечи и небрежно спускались до пояса. Невыразительные, бронзово-шоколадные глаза, которые всё еще не очнулись от такого сладкого сна. Небольшая, но красивой формы грудь. Я была привлекательна, и даже несколько раз красовалась на обложках модных журналов. Но серьёзных отношении у меня ещё не было. Да и сама к этому не тянулась, в моей голове было только: хорошо завершить учебу и всё. Всех, кто хотел привлечь мое внимание, я культурно отшивала.       Сегодня я решила надеть джинсовые шорты и темно-бордовую футболку, с маленьким надрезом на боку. И небольшой кулон с рубином в форме сердца, обрамленный серебром на тонкой-тонкой цепочке, который подарил мне отец за хорошую сдачу ЕГЭ.       Перед тем как выйти, я наложила корм котёнку и отдала ключ соседке, так как меня могло не быть несколько дней. Я побежала в своих удобных кедах василькового цвета и прихватила кофе из Старбакса, а потом пошла привычным мне маршрутом в университет. Выйдя из подземного мира, я увидела из далека, что некоторые студенты уже стоят там. Из знакомых я никого не увидела, но вдруг что-то схватило меня за мой рыжий рюкзачок и буркнуло мне в ухо. Если честно, я даже испугалась и крикнула. Обернувшись назад, я увидела Раинера. И он злобно хохотал от того, что ему удалось осуществить свой коварный план.       — Приветик, Ника, — уже более привычно шепнул мне на ушко. — Готова к предстоящей поездке?       — Угу, а сам? — фыркнула я. И заметила у него новую стрижку, я не знаю, как она называется, но вроде так стригутся военные. И ему она чертовски была к лицу. — А тебе так больше идет, — любезно высказала свою мысль.       — О, ты про мои волосы? — весёленько сказал он. — Что-то вдруг захотелось, и ты даже это заметила. От тебя ничего не уйдёт.        — Эх…       Я посмотрела на голубые просторы вверху, они медленно меняли свой цвет на грязно-синие оттенки. Ещё немного времени и самый большой энергоноситель Солнечной системы затянет облаками. Всё это только и делало, что предвещало дождь.       Автобус уже подъехал и распахнул свои двери. Я тихонько прошла и уселась рядом с окном, а ко мне подсел Раинер.       — Ты не против? — смолвил он.       — Нет, конечно, — пискнула я как-то неуверенно.       А впереди нас уселись Брис с Гюставом. Брис фальшиво улыбнулся мне.       — Так значит, вы тут уединились. Ну в четвёртом мы точно не соскучимся, — лукаво проворчал наш Ловелас.       Я проигнорила этого недотёпу и посмотрела в окно. Облака становились всё гуще и гуще, от чего на душе стало как-то тоскливо и одиноко. Последний лучик солнца, который еще не затмили тучки, потихоньку начал исчезать во тьме. В такие моменты, я начинаю глубоко погружаться в себя и думать о бытие. Но, увы, в шумном автобусе полном студентов невозможно уединиться и повитать в облаках.       — Кажется, дождь собирается, — слетело с пухлых губ Бриса. В его голосе почувствовалась некая досада или отчаяние.       — Ага, дождик, — кивнула я ему ответ. А в моих глазах читалась то ли радость, то ли грусть.       Резко начался ливень, и я услышала сильное постукивание по крыше автобуса. Звуки дождя как-то успокаивали мою душу. Дорога была не очень длинная. От Парижа до Орлеана было примерно полтора часа езды.        Да, это тот город, который осадили в Столетней войне, когда Франция сражалась с Англией. Освобождение Орлеана стало первым серьёзным успехом французских войск со времён катастрофического поражения при Азенкуре в 1415 году. При освобождения города участвовала знаменитая и прославившаяся на весь мир Жанна ДʼАрк. Первая запись о ней появляется в «Дневнике Орлеанской осады» 8 февраля. 17-летняя крестьянская девушка, свято верившая в свою мессианскую роль в деле освобождения Франции, появилась в Вокулере, требуя от городского капитана Робера де Бодрикура, доставить её в Бурж для переговоров с королём.       Её успехам немало способствовали ходившие по Франции легенды, что Францию в критический момент спасёт девушка родом из Лотарингии. Так что Жанна ДʼАрк внесла значительные изменения в эту войну.       И вот через некоторое время дождь прекратился, и мы уже подъехали к городу. По улицам шли радостные люди, детишки веселись и играли. Но были и те, кто идёт в свой уютный дом утомлённый работой. Мы остановились в центре города, и нам разрешили осмотреться. Сейчас было десять часов утра, и мы должны были вернуться к автобусу в обед.       Мы вчетвером решили сначала пойти, посмотреть на памятник «Орлеанская дева», а потом в «Дом-музей Жанны ДʼАрк». Всё это время у меня было ощущение, как будто кто-то за мной наблюдает, ещё вспомнились эти свирепые глаза. Мне было не по себе всё это время.       Идя по улице, у меня вдруг закружилась голова, я перестала слышать отчётливо голоса и звуки, как будто всё перемешалось внутри меня. Поморгав несколько раз, я увидела перед собой средневековую улицу, и везде были рыцари, кажется дневной патруль. Возможно, я забрела в какой-то музей или мне всё это почудилось.       А голова не переставала приносить мне жуткую боль. Но в следующие мгновение я почувствовала тысячи зорких взглядов на себе. Ребят рядом не было, я одна-одинёшенька.       Люди что-то говорили, но я не могла разобрать. Похоже, это был древнефранцузский. Но местами были и знакомые фразы. Я увидела, что ко мне начали подходить с вилами и саблями. Моя одежда, да и весь внешний вид сильно отличался от их. Мне стало страшновато, но я ничего не могла понять. Они начали бушевать, а я потихоньку начала думать, куда бы мне деться.       — Catch the witch bientôt!!!** — крикнула какая-то женщина.       — Et pour lʼattacher sur le feu!*** — вымолвил какой-то мальчуган.       Я, сломя голову, поперла в тёмный и тесный переулок. Что происходит? Я что в средневековой Франции? Как так? В моей голове ничего не укладывается. Всё в кашу, хотелось кричать и плакать, но в тоже время я была полном шоке. Я рвалась и бежала, не оглядываясь назад. Ноги предательски подкашивались, была невыносимая мигрень. А сзади я слышала визг и крики.       — Si vous ne pas attraper ce mal est maintenant fuir!**** — кто-то противно, громко прокричал.       И вдруг тупик, как в фильмах. Всегда так, неужели он не мог оказаться на какой-нибудь другой улице. Всё. Паника и страх овладели мной полностью. Из моих глаз потекли крупные слёзы.       Хотелось орать и кричать, но я ничего не могла выговорить, у меня как будто ком в горле застрял. И вдруг кто-то схватил меня за плечо. Я боялась обернуться, ещё вот-вот, чуточку, и я бы точно потеряла сознание.