the sims 3 (stupid edition)

Чанёль не привык скучать. У него всегда есть друзья, с которыми можно встретиться, магазины, по которым можно прогуляться, и кровать — чтобы поспать. Телефон его давно бы превратился в щепки, если бы мог разорваться от звонков, а воображаемый органайзер лопнул бы от бесконечных записей, которые появляются там каждые несколько минут. В общем, слову скука в жизнь Чанёля проход заказан. Но скука — хитрая, коварная — появляется всегда из ниоткуда, раз — и телефон молчит партизаном, а все приятели вдруг оказываются вне зоне доступа (или они уехали за тридевять земель, или у них умерла болонка бабушки тети троюродного дяди, или они затопили соседей с шестого этажа, живя на семнадцатом, или им просто лень идти). И в такие моменты необходимо, просто жизненно важно найти занятие — да побыстрее. / Четверг ловит Чанёля в сети скуки. Он сер и уныл, заперт в бетонной клетке комнаты. Дождь который день льет так, словно кто-то сверху включил кран да так и забыл его выключить. Не за что зацепить взгляд: все как всегда, лишь застыло нелепо, остановилось, только смуглые пальцы Чонина лежат уютно на мышке и двигаются часто, практически незаметно, но Чанёлю хватает и этого, чтобы убедиться, что он еще жив, не задушен скукой. Он перебирает имена в голове, прокручивает мысленно этот длинный список, но тщетно — все абсолютно, безнадежно заняты; даже Чонин, который внезапно дергается резко и издает разочарованный стон — продул. Продул, повторяет про себя Чанёль — продул, продул, продул — и неожиданно его осеняет: — Дашь сыграть? / Чанёль безнадежен, или же его персонаж проклят, третьего не дано. В рекордное время он раз за разом оказывается на земле, и очередное красное пятно расплывается под ним (если он не был разорван на кусочки взрывом, конечно же). Он судорожно жмет на клавиши, резко щелкает мышью, пытается увернуться, расстрелять противников, но все одно — в него попадают так, будто стоит он обездвиженной мишенью с надписью попади в меня на груди. Через десять минут Чонин вздыхает, через полчаса — готов рвать волосы на голове. Спустя час он пытается оттащить Чанёля от компьютера, но тот — сплошные локти и коленки, и пихается больно. — Ты же постоянно проигрываешь, — говорит Чонин, лежа на кровати и задрав ноги кверху. Он никак не может понять, в чем смысл играть, проигрывая. — Отдай мне мой чертов компьютер и сядь за свой. — Зато я занят, — возражает Чанёль довольно; скука же, напротив, смотрит крайне недовольно, хмурит тонкие брови, но не может не отдаляться, — и нет, не отдам. — Поиграй во что-нибудь другое, — бормочет Чонин, пытаясь быстро придумать что-нибудь без стрельбы, гонок (в этом, Чонин бьется об заклад, Чанёль тоже прогорит) и, упаси боже, стратегий, — в The Sims, боже, поиграй в The Sims. Чанёль отрывается от монитора, поворачивается к Чонину, смотря заинтересованно, а его героя вновь расстреливают. Никогда еще окно Game Over и звук, которым оно сопровождается, не казалось Чонину таким прекрасным. / На следующий день в руки Чанёля попадает заветный диск. The Sims 3, написано на обложке, и повсюду, повсюду изображены персонажи (симы, подсказывает Чонин). Вообще они поначалу хотят игру просто скачать, но затем Чонин вспоминает друга друга друга его хорошего друга (Минсок, помнишь?), у которого завалялся ненужный лицензионный диск. Какой Чонин заботливый, думает Чанёль, но тот, само собой, просто задабривает его. Безопасность его компьютера — превыше всего. Обратная сторона — сплошные описания игры, и Чанёлю хватает лишь фразы, что в The Sims 3 вам предоставлена полная свобода творчества, чтобы понять, что это — его. Пока идет установка — безумно долгая, по правде говоря, — он решает позаимствовать компьютер у Чонина и поиграть во вчерашнюю игру, но тот, стоит Чанёлю лишь кинуть на него взгляд, хватает свой ноутбук и запирается в туалете с воплями нет, я не дам! Вот предатель. Через пять минут ему на почту приходит архив с дополнительными материалами в виде всякой интересной одежды и оригинальных причесок, а еще — с подробной инструкцией, как, куда и зачем их устанавливать. Чанёль тут же прощает Чонина; как и всегда, впрочем. / Игра устанавливается, наконец. Чанёль запускает ее коротким щелчком мыши и смотрит на черный экран с курсором, чувствуя себя переполненным предвкушением. Он смотрит даже видео перед загрузкой (боже, выключи его, все переключают такие видео), и то, что он видит, нравится ему: дома, семьи, персонажи (симы), жизни. Он чувствует себя уже немного богом этих жизней. У тебя мания величия, бормочет Чонин. — В каком городе мы хотим жить: Риверсайд или Сансет Вэлли? — спрашивает Чанёль, и Чонин давится своим кофе, громко кашляя. — Мы, что значит мы? — откашлявшись, переспрашивает он, и в голосе его — ужас. — Я создам себя, а тебя — за компанию, — улыбается Чанёль. — Не могу же я жить один. Чонин проклинает вчерашний день и свою идею дать Чанёлю безобидную — уже нет — игру для детей. Самого Чанёля он тоже, кстати, проклинает — в довесок. / Случайный выбор персонажа в создании семьи раз за разом выдает негров. Чанёль уже начинает думать о каком-то американском заговоре, когда игра, наконец, выдает ему белого: страшного, толстощекого, но белого; и рыжего, к слову. — Вылитый ты, — одобряет Чонин, проходя мимо, и Чанёль готов его убить или хотя бы сделать страшным, а лучше — негром. Он издевается над Чонином добрые десять минут, делая ему то длинную волнистую шевелюру, то монобровь, то макияж в стиле Квартала красных фонарей. В итоге Чонин получается красивым и стильным. Просто потому что он такой и есть, а Чанёль не любит лгать. / 20,000 симолеонов — слишком, слишком мало, и ему приходится выбрать самый дешевый и маленький дом, но денег все равно не хватает. Сердце его кровью обливается, когда он продает всю мебель и покупает новую, более дешевую, но денег по-прежнему как не было, так и нет. Ctrl+shift+c, в открывшуюся строку вбиваешь motherlode, приземляется на клавиатуру ноутбука бумажный самолетик, и Чанёль поднимает на Чонина глаза, мол, зачем? — Деньги, — емко отвечает тот, и это заманчиво, очень, очень заманчиво, но— — Я хочу играть честно, — возражает Чанёль, а Чонин хмыкает. Через десять минут Чанёль вводит код — на экране всплывает +50,000 симолеонов, — а затем не удерживается и делает это еще несколько раз, а потом — еще разочек. Через пятнадцать он переселяет их семью (какого черта фамилия семьи — Пак? возмущается Чонин) в шикарный особняк у моря. Чонин хмыкает вновь, мол, я так и знал. / Чанёль обустраивает дом не абы как, он тратит на это немало времени, подбирая, словно настоящий дизайнер, цвета, мебель, картины, цветы, одним словом — все. Дом получается, мягко говоря, просто шикарным. Чонин присвистывает, разглядывая это великолепие, а затем замечает, что одна из двух спален не обустроена вовсе, а в другой — две кровати, а это значит, что— — Какого черта ты поселил нас в одной комнате? — Но мы же и так живем вместе, — говорит Чанёль, не отвлекаясь от игры: он, вернее, виртуальный он, готовит вкусный завтрак. Он не выключает функцию свободной воли, поэтому виртуальный Чонин прыгает перед телевизором, выполняя упражнения, а потом идет на тренажер. Это действительно Чонин. — Вот именно: этого хватает сполна, — фыркает Чонин, а виртуальный завтрак Чанёля сгорает: слишком мал навык готовки. Это исправимо, само собой. / Чанёль не становится зависимым от игры или что-то в этом духе (он же не Чонин, чтобы тратить все свое время на игры и танцы). На самом деле, ему больше совсем не скучно: все друзья возвращаются из пансионата за тридевять земель, хоронят болонку бабушки тети троюродного дяди, возмещают ущерб затопленным соседям с пятого этажа и перестают лениться. Но факт остается фактом: он все же привыкает включать по вечерам игру и развлекаться часок-другой, периодически заставляя Чонина ловить рыбу, работать посудомойкой и флиртовать со страшной темнокожей старушкой Дженнифер, которая однажды очень удачно проходит мимо их особняка. А нечего было разбивать его любимую кружку с котятами. Вся эта сумасшедшая и глупая история, достойная премии Провал Года, начинается как раз именно с Дженнифер. Как-то раз Чанёль (не виртуальный, а настоящий, из крови и плоти) уходит в супермаркет неподалеку за чипсами. Вернувшись обратно, он будит дремавший в спящем режиме компьютер и разворачивает игру. Первые пять минут он играет как ни в чем не бывало: будит себя, кормит, собирает на работу (что-то есть в том, чтобы работать за 300 симолеонов, имея состояние в миллион). Когда виртуальный он отправляется на работу, Чанёль собирается заняться Чонином, и тут понимает— Что Чонина нет. И что бассейн полностью огорожен стеной (и если эти обои в цветочек — попытка его задобрить, то она все равно провалилась). Чанёль медленно начинает понимать. — 18 Способов Убить Сима в The Sims 3. Пункт 2: Утопление, — цитирует Чонин, когда Чанёль с нечитаемым выражением лица разворачивается на офисном стуле в его сторону. — Ты убил себя? — в шоке переспрашивает Чанёль. — Конечно, я убил себя, — закатывает глаза Чонин. — Ты чуть было не поженил меня на страшной и толстой негритоске, козел. — Создай лучше своего возлюбленного и делай с ним, что хочешь, — советует Бэкхён, жуя бутерброд. Чанёль только сейчас замечает, что он здесь. — У меня нет возлюбленного, — возражает Чанёль, оборудуя дворик, где поставит виртуальному Чонину памятник. Он все еще дуется на Чонина, как он мог так с ним поступить? И Бэкхён тоже хорош. — Да, именно поэтому каждый вечер у нас идет программа Пусть ноют* с Ким Чонином, Бён Бэкхёном, До Кёнсу и их единственным гостем за весь период вещания — Пак Чанёлем, — хмыкает Чонин. Виртуальный Чанёль уж очень экспрессивно оплакивает виртуального Чонина. — Тема каждого выпуска: какой Крис У потрясающий, какая у него прекрасная задница, какой он высокий, какой он сексуальный, какой он восхитительный и просто какой он. / (Эти придурки, которые по какой-то ошибке оказались его друзьями, правы, черт возьми, как бы Чанёль ни отнекивался и ни посылал их куда подальше. Ифань — так его на самом деле зовут, и Чанёль скорее поцелует Чонина взасос, чем назовет Ифаня Крисом — этим дурацким прозвищем с пометкой для друзей. Ифань умный, красивый, высокий и капитан университетской команды по баскетболу. Девчонки мечтательно вздыхают, когда он проходит по коридору, а парни старательно прячут зависть в глазах. А Чанёль, глупый, глупый Чанёль просто влюблен; это так, пусть ему и хочется свести все это в шутку и забыть, как страшный сон. Ифань из разряда смотри, но не трогай: мечта, не имеющая возможности для осуществления, проще говоря. В первую их встречу Чанёль умудрился сбить его с ног и даже не смог нормально извиниться, чувствуя, как колотится в груди сердце от вида то ли рассерженного, то ли растерянного старшекурсника. С тех пор они контактировали всего несколько раз, и в каждый из них Чанёль вел себя, как полный идиот: краснел, бледнел, зеленел, не мог связать и двух слов или же, напротив, нес какую-то ахинею без пауз и смысла, заставляя Ифаня недоуменно хмурить брови. Бэкхён жалел Чанёля затем в кафетерии, отпаивая его чаем и покупая булочки за свой счет, а Чанёль лишь прижимался горящим лбом к холодному столу и представлял себе, как Ифань и его свита смеются над ним. Чонин как-то сказал, что влюбленный Чанёль похож на чокнутого щенка-переростка под наркотой. И он, кажется, прав. Лучше не придумаешь.) / — Он слишком крутой для меня, — бормочет Чанёль расстроенно. Пятничный выпуск Пусть ноют в самом разгаре, но Чонин, кажется, слишком занят тем, что гладит Кёнсу по голове, пока тот прячет улыбку, уткнувшись носом ему в шею. Как отвратительно. Отвратительно мило. Так или иначе, говорить приходится Бэкхёну. — Чувак, этот парень спит с игрушечной ламой и таскает ее на свои баскетбольные матчи, обряженную в его шарф и очки, — закатывает он глаза. — Какая разница, — Чанёль надувает губы и хмурит брови. Кто-то слишком рано выпустился из детского сада. — Все равно я ему не нравлюсь. — Поэтому он взглядом и прожигает в тебе дыры за обедом, — неожиданно подает голос Кёнсу. Чонин согласно кивает: — Да вы просто созданы друг для друга, — ухмыляется он, — две телебашни-тормоза. Как романтично. / Этого не стоит делать. Этого определенно не стоит делать, думает Чанёль, кусая губы и гипнотизируя кнопку создания нового персонажа. Это жалко и очень по-девичьи. Очень жалко. И очень по-девичьи. И очень-очень глупо. Но следом он вспоминает о том, как Ифань смотрит на своего друга Хуан Цзытао и как не удостаивает Чанёля даже мимолетным взглядом (хотя с чего бы ему? Вряд ли он знает даже имя Чанёля). Неужели я не заслужил хотя бы этого? думает он и быстро щелкает мышкой, пока не передумал. Позже он поймет, что не передумал бы в любом случае. Что поступил бы так же, будь у него возможность переиграть этот момент. (К тому же, когда он включает игру, при загрузке ему выдает некое загадочное Структурирование Генов Ламы**. Чанёль не совсем понимает, что это, но, может, сами ламы взяли его судьбу в свои руки.) Он создает Ифаня так, будто ему за эту работу поставят автоматы по всем дисциплинам (как жаль, что он учится на скучном экономическом, а не на каком-нибудь дизайнерском). Вернувшийся из кухни Чонин бросает через его плечо взгляд на экран и выдает красноречивое о. — Похож, — говорит он, и Чанёлю даже не нужно поворачиваться, чтобы представить идеальное Not Bad Face в исполнении Чонина. Он делает Ифаня гениальным, обаятельным и спортивным счастливчиком. И мастером поцелуя заодно. — Просто иди и признайся ему, наконец, — стонет Чонин. / После объединения семьи Wu и семьи Park (с окончательной фамилией Park, конечно же) вся игра сводится к контактам между Чанёлем и Ифанем. Нет, не тем контактам. Вернее, тем, но не только. дружелюбно → болтать Все начинается с этого. Виртуальные Чанёль и Ифань разговаривают о — о-боже-это-судьба — ламах*** (по крайней мере, это животное, всплывшее над головой у виртуального Чанёля, похоже на ламу). Настоящий же Чанёль думает о том, что был бы рад поболтать с Ифанем о чем-нибудь, не смущаясь. Бэкхён говорит, что Чанёль найдет язык с кем угодно. Как бы ему хотелось, чтобы в категории кто угодно был и Ифань. дружелюбно → поднять настроение Чанёль хотел бы поднять Ифаню настроение. Может, он состроил бы ему рожицу (на это есть смешно → скорчить рожу) или рассмешил бы его своим ужасным английским. А может, прочитал бы рэп или станцевал бы танец, который Чонин назвал как-то танцем перевозбужденных щенков. Он сделал бы что угодно, чтобы Ифань не грустил. дружелюбно → узнать, как прошел день Если бы Ифань позвал его к себе (или если бы Чанёль попросил Кёнсу забрать Чонина к себе), они бы сидели на кухне и пили кофе. Тогда бы он спросил, как прошел день Ифаня, и Ифань рассказал бы ему про свои тренировки, про то, что профессор — тот еще ублюдок, и про то, что он соскучился по Чанёлю за день. А потом Чанёль сидел бы на диване, голова Ифаня лежала бы у него на коленях, а Чанёль гладил бы его по волосам так, будто это самое правильное, что есть в этом мире. смешно → рассказать забавную историю Чанёль — не лучший шутник в мире, более того, его шуточки порой способен понять разве что Бэкхён. Но ради Ифаня он прошерстил бы все юмористические сайты и вспомнил бы самую забавную (и понятную) историю, приключившуюся с ним как-то. Может, тогда Ифань перестал бы хмурить брови, как делал каждый раз, когда рядом с ним был Чанёль. — О боже, — бормочет Чанёль жалостливо и бьется головой о стол. Он только хотел немного развлечься, а в конце получил лишь осознание, что хочет сделать с Ифанем миллионы вещей (не то чтобы он не знал об этом раньше, но никогда еще это чувство не было таким сильным). Чанёль хнычет так, что Чонин даже встает и неловко гладит его по кудрявой голове, неловко бормоча что-то в духе ничего, чувак, прорвемся. Yifan думает, что Chanyeol в порядке, всплывает в левом верхнем углу экрана. Настоящий Ифань наверняка думает, что он придурок. Вернее, он вообще о Чанёле не думает. Не прорвемся. / Добравшись до категории романтично, Чанёль облизывает пересохшие губы. романтично → флиртовать Смотря, как виртуальные они (мы, пробует на языке Чанёль, отбрасывая это гадкое виртуальные; ему нравится, как это звучит) подкатывают друг к другу, Чанёль чувствует горечь, потому что не может себе представить, как он сделал бы это в жизни. Если бы он смог выдавить из себя связное предложение и сохранить нормальный цвет лица — это уже была бы победа, о каком флирте идет речь? Да и вряд ли щенки-переростки покажутся кому-нибудь милыми и привлекательными. Щенки хороши только тогда, когда малы и беззащитны. Неправда, ты очень милый, утешает его Бэкхён и дает откусить свой чокопай. романтично → хвалить внешность Да, он бы похвалил. Он бы сказал Ифаню, какой он, черт возьми, сногсшибательный. Сказал бы, как прекрасно сидит на нем вся его одежда и какой он стильный. Сказал бы, какой он восхитительно высокий, идеально высокий, выше самого Чанёля, который всегда носил титул каланча компании и всяческие ее вариации. Он бы сказал, как Ифань красив этой своей холодной, будто королевской красотой. Сказал бы, какие у него длинные ноги, какая прекрасная улыбка и какие соблазнительные губы, которые он очень хочет— Кажется, он немного увлекся. романтично → держаться за руки Руки Ифаня наверняка теплые; большие и теплые. Возможно, даже не самая маленькая ладонь Чанёль казалась бы меньше в этой руке. Они бы переплели пальцы, пряча руки под партой, да только это невозможно (хотя бы потому, что Ифань — старшекурсник, тогда как Чанёль поступил в университет в прошлом году). Ифань взял бы Чанёля за руку и спрятал бы от холода их замерзшие пальцы в кармане своего пальто. Чанёль бы отдал ему свою вторую варежку, цветастую и нелепую, и Ифань надел бы ее, хотя в в кармане у него наверняка была бы пара собственных дорогих и кожаных перчаток. Но все это тоже — невозможно, 100%. Чанёль чувствует себя сопливой девчонкой. Он хочет быть снова чокнутым щенком-переростком. / Действия сменяются одно за другим, снова и снова, вновь и вновь. особое отношение → безнадежный романтик (да, он безнадежный романтик, а что, не видно?) → заключить в объятья; особое отношение → безнадежный романтик → шептать на ухо; особое отношение → безнадежный романтик → смотреть в глаза; особое отношение → безнадежный романтик → прыгнуть на руки (в реальности Ифань бы надорвался); особое отношение → безнадежный романтик → ∞ / романтично → обнять эротично (Боже, он идиот.) романтично → поцеловать робко (Боже, он полный идиот.) романтично → поцеловать (Боже, он действительно иди— гораздо горячее.) особое отношение → безнадежный романтик → предложить встречаться (Он конченный идиот.) особое отношение → безнадежный романтик → предложить пожениться (Он абсолютно конченный идиот без права на реабилитацию.) Чанёль надевает Ифаню кольцо на палец, и тот радостно бросается ему на шею. — Бедняжка, — шепчет Бэкхён Кёнсу на ухо, когда удары головы Чанёля о стол становятся слышны даже в коридоре. / Yifan думает, что Chanyeol выглядит соблазнительно. Да конечно. / Все идет так, как оно идет. Чанёль старается быть незаметным (это сложно, когда в тебе роста под метр девяноста) и не попадаться Ифаню на глаза. Это глупость (да и все в этой ситуации — глупость), но ему кажется, что если Ифань кинет на него хоть один мимолетный взгляд, то сразу поймет, чем Чанёль занимается долгими холодными вечерами. А он занимается. Они лежат — расслабляются, если по-симовски — на кровати, когда Чанёль додумывается щелкнуть на Ифаня. болтать в постели; ласкать на кровати; заняться сексом. Сегодня он побивает Кёнсу в величине глаз. Он неуверенно щелкает на ласкать на кровати, ожидая чертово порно. Чонин ржет, как ненормальный, над выражением лица Чанёля, когда симы всего лишь невинно обнимаются (похоже, у создателей отменное чувство юмора, или же Чанёль слишком испорченный). Все остальное, однако, оказывается совсем не невинным. ласкать на кровати → страстно поцеловать Чанёль предпочитает размышлять о том, какого черта они лежат на кровати в обуви, когда виртуальный он страстно отвечает на поцелуи полулежащего на нем виртуального Ифаня. Когда они кувыркаются под одеялом, Чонин и Кёнсу закрывают друг другу уши и изображают отвращение на лицах. И кто решил, что симы должны, помимо всего прочего, противно хихикать, когда занимаются этим? Они же не школьницы, которые обсуждают кубики пресса популярного айдола. Чанёль смотрит, как они спят после секса. Кто-то из них храпит, и ему смешно и грустно одновременно. Он переспал с Ифанем в чертовой игре, тогда как в жизни их не связывает ничего, кроме как общего университета. Он жалкий неудачник. / романтично → вступить в брак Терять все равно уже нечего, и он женит их в воскресенье, в солнечный денек как в жизни, так и в игре. На свадьбу приходит та самая Дженнифер, любовь к которой стала фатальной для бедного Чонина (я убью тебя, бормочет совсем не бедный настоящий Чонин). Чанёль не понимает, когда это стало не забавно, а грустно. Грустить он уходит в ванную (да, в три часа дня). Подталкивая туда-сюда желтую резиновую уточку, Чанёль думает о том, что пора бы удалить игру и перестать печалиться. Ему с Ифанем ничего не светит. Даже Бэкхён и то вероятнее замутит с Ифанем, чем он сам. Чанёль выбирается из ванной и, завернувшись в полотенце, идет на последний выпуск шоу Пусть ноют. Самый последний. Чанёль так решил, а парни держат свое слово. Пусть ноют, однако, отменяется. В его комнате (вернее, в их с Чонином комнате) на его стуле за его столом сидит Ифань. И, кажется, награда за самое шокированное лицо уходит сегодня к нему. — Ифань, — пораженно выдыхает Чанёль и тут же прикусывает язык. Лицо Ифаня становится еще более удивленным. Да, я знаю твое имя, хочется сказать ему, но в следующее мгновение— Ифань краснеет. У Ифань краснеет. Чанёль шумно сглатывает. Ему кажется, что он попал в альтернативную вселенную, где ламы ходят по улицам, где Чонин — не задница и где Ифань краснеет. — Классное полотенце, — неожиданно брякает Ифань и краснеет еще сильнее. Боже, думает Чанёль. Но его полотенце с Пикачу действительно классное. — Спасибо, — говорит Чанёль и закутывается сильнее. Господи, ну и стыдоба. Ифань закусывает губу и неожиданно улыбается. И это не холодная улыбка я-улыбаюсь-но-вообще-то-не-совсем-почему-бы-тебе-не-умереть, которую Чанёль так часто видел. Ифань улыбается так, будто узнал, что его билет в лотерее оказался выигрышным, и теперь он — миллионер. Чанёль вряд ли смахивает на кейс с банкнотами, но Ифань смотрит на него так, будто он самый главный подарок в его жизни. — Мы женаты? — спрашивает Ифань, улыбаясь еще шире и радостней, а Чонин, сидящий на своей кровати, рыдает от смеха. Чанёль убьет его когда-нибудь, обязательно, но не сейчас, когда Ифань смотрит заинтересованно, и от этого взгляда теплеет в груди. — Чанёль? — все еще улыбается Ифань, неожиданно вставая и в два шага подходя к Чанёлю практически вплотную. Чанёль застревает где-то между Ифань помнит мое имя и я хочу умереть. Первое желание его — шагнуть назад, а затем убежать и запереться в ванной до скончания веков, написав на клочке бумаги в моей смерти прошу винить Ким Чонина и его шоу Пусть ноют. Но что-то в нем сжимается, однако, в предвкушении, и на секунду Чанёлю кажется, что у этой глупой истории еще может быть счастливый конец. Ифань снимает со своего пальца кольцо — серебряное и массивное — и берет руку Чанёля в свою. Чанёль задерживает дыхание, когда теплый металл скользит по его коже. — Обручальное кольцо, — поясняет Ифань, продолжая улыбаться, о боже, как идиот. У Ифань может казаться идиотом. Это открытие, Чанёль клянется, наравне с тем, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Чанёль неловко падает на стул, когда Ифань уходит, мягко улыбнувшись ему напоследок. Тихо играет идиотская музыка из игры, и он переводит взгляд на экран. Открыто главное меню, но нет ни одного сохранения (а они были). На клавиатуре — ярко-желтый стикер. просто позвони мне, дурак — Объявляю вас мужем и мужем, — запоздало говорит Чонин, все еще смеясь. Кажется, он никогда больше не перестанет смеяться. — Жених поцелует жениха в следующем выпуске. — Но я даже не знаю его номера, — хмурится Чанёль и сильно щипает себя за руку. Он не просыпается. — У меня есть, — неожиданно говорит Кёнсу, входя в комнату (неужто прятался где-то) и подмигивая Чонину, что расплывается в улыбке. Так вот откуда ноги растут. Чанёль убьет его, воскресит, а потом обязательно подарит шоколадку. И напишет Electronic Arts благодарственное письмо. Но сначала он позвонит Ифаню. (Р.S. Истории со счастливым концом случаются).