Следуя навстречу своей судьбе даже туда, куда нет пути

В половину второго Микки действительно стоит перед входом в кафетерий и в очередной раз удивляется, почему чувствует себя так взволнованно. На удивление в это время здесь немноголюдно, так что внутренний противный голос нашептывает ему, что возможно причина встретиться здесь вовсе не в хорошем кофе, а в том, что Галлагер мог стесняться его. Микки старается подходить ко всему объективно и поэтому решает приблизиться и взглянуть в отражение стенда с рекламой университетских кружков. В мутной картинке он замечает, что волосы слишком взлохмачены, нелепая футболка с надписью «Пиццамэн», выглядит слишком потрепанной жизнью, наклонив голову вниз, он даже замечает след от зубной пасты, а узкие джинсы кажется, будто рассчитаны не на его фигуру, а если еще вспомнить про дурацкие очки... — Привет, чувак! — разносится по коридору радостное приветствие Йена, так что Микки практически сразу отскакивает от стенда и натягивает обратно толстовку с красным глазом на груди. В его жизни был недолгий период, когда он увлекался аниме и скупал в интернете все мало-мальски связанное с мангой «Токийский гуль». Хорошо, что эта дурь быстро отступила и он не стал тратить львиную часть своей стипендии на бесполезные фигурки. — Давно ждешь? — на лице Йена как всегда слишком радостная улыбка, так что Микки приходится выдавливать из себя нечто подобное. — Да, — напряженная улыбка, вот именно в такие моменты он всегда ощущает себя «третьи лишним», будто по какой-то счастливой случайности занял чье-то место и на самом деле здесь должен оказаться кто-то другой, — прям, пиздец как заждался. Ты видел время? Сейчас же только половина второго. Я сам только что подошел. Самый лучший способ — это нападение. Микки всегда неосознанно начинает грубить, когда чувствует себя неловко и это, вероятно, одна из тех причин, почему у него никогда не будет друзей, а только знакомые. — Ладно, — Йен чуть поджимает губы, но не похоже, что его хоть как-то задели слова Микки. — Пойдем уже, что ли. — Ага, — кивок головой и да, Микки уже представляет себя болванчиком, чья голова покачивается в такт движениям. Глупо, возможно, но разве можно вести себя иначе, когда оказываешься рядом с мистером гребанное совершенство? Йен проходит вперед и даже пару секунд придерживает для Микки дверь, так что у последнего есть возможность, как следует оценить вид со спины. И нужно быть слепым, чтобы не заценить такую фигуру, ведь Галлагер сложен, как Бог: широкие плечи, развитая грудная клетка, идеальная задница, которой наверняка можно было колоть орехи и блядские ноги, чье движение завораживает и заставляет Микки в два раза чаще моргать, думая при этом о самых мерзких и асексуальных вещах на свете, начиная с момента, когда его сосед по комнате — Сэм Колинз, - снимает ботинки или выковыривает из пупка грязь. Бр-р, самое настоящее гадство. — Я обещал купить тебе, все, что ты захочешь, — Йен оглядывается и Микки спотыкается о ножку стула. Ах, да, больше всего Микки сводят с ума эти глаза… Во всех его несчастьях, которые творятся с ним в последнее время, определенно виноваты эти зеленые глаза. Вот если бы Мэнди не притащила бы его на баскетбольную игру и не усадила в первые ряды, и они бы не встретились взглядом прямо во время матча, возможно, в его голове бы не произошел «взрыв», а сам бы он не напоминал влюбленного идиота, который с жадностью наблюдает за рыжим, практически пожирая взглядом. — Осторожнее, — Йен быстро подхватывает его за локоть, помогая устоять на ногах, что с его натренированной годами реакцией совсем не удивительно и не должно заставлять Микки с восхищением смотреть в ответ. Однако это происходит и приходится дать самому себе мысленно затрещину, напоминая, что если между ними и будет что-то, то только в собственных фантазиях. — Я сегодня какой-то совсем рассеянный, — на удивление в тоне нет привычной грубости, Микки неловко сует руки в карманы худи и кивает, — мне определенно стоит больше отдыхать. — Как прошли первые пары? — Йен подходит к стойке и внимательно смотрит на витрину. — Было что-то интересное? — Разве что глупая дискуссия на тему влияния искусственного разума на алгоритм поиска родственной души, — Микки быстро отмахивается, фокусируя внимание на меню и внутренний скептик, снова напоминает ему, что Йен здесь только из чувства долга и ему не следует надолго задерживать того глупыми разговорами. — Знаешь, думаю, мне будет достаточно черного двойного кофе. — С круассанами, — добавляет с улыбкой Йен и лезет в задний карман за бумажником. — Надеюсь, у тебя нет никакой аллергии на сладкое или что-то в таком роде? — Нет, по крайне мере раньше не замечал, — сухо отвечает Микки, будто разговор о себе занятие крайне утомительное. — А как прошло твое утро? — Ну, не считая скучных лекций по защите интеллектуальной собственности и концепции энергоэффективности жилья, то достаточно неплохо, а вот следующей парой будет архитектурное проектирование и мне уже точно не расслабиться, — как всегда весело и беспечно говорит он, прежде чем сделать заказ. Все это время Микки нерешительно стоит в стороне. Между ними нет ничего общего. О чем еще можно поговорить? Спросить мнение о современной архитектуре или о том, как проходят его тренировки? Сказать, что Йен сегодня выглядит еще более красивым, чем обычно, и кажется он видел светящийся нимб над его головой? Микки сдержанно поправляет очки. Вот сейчас он снова чувствует себя четырнадцатилеткой, у которого впервые намечается что-то серьезнее невинного поцелуя в щечку. — Привет, — к Йену быстро подходит какой-то смазливый высокий парень и судя по радостным приветствиям, они давно знакомы. И да. Именно поэтому Микки спешно лезет в карман за телефоном, чтобы хоть для вида придать себе немного важности и значимости, а не тупо пялиться на них, с видом выкинутой на берег рыбки, тихо завидуя той легкости в общении. Хоть он не подслушивает их разговор, ему в любом случае неинтересно как обстоят дела у команды по плаванью, и уж точно нет никакого дела до того, как именно Йен планирует провести эти выходные, но он все равно подмечает, что присутствие этого парня более расслабило и раскрепостило Йена. — Держи, — Йен оборачивается и протягивает Микки большой пластиковый стаканчик с кофе и тарелку с двумя круассанами, — надеюсь, ты не против шоколадной начинки? — В самый раз, — вяло отвечает он, стараясь больше смотреть на экран мобильного, — прости, но я… Короче обращайся, если что. Все остальное выглядит еще более нелепо, потому что Микки прижимает подбородком телефон к груди, поспешно взяв из рук Йена то, что ему причитается, стремительно покидает буфет, так что Йен не успевает ничего сказать в ответ или просто попрощаться. Микки выкидывает все это в урну за углом, потому что это настолько ужасно обстоит в его глазах, что он даже всерьез размышляет о лоботомии, а после зарекается держаться как можно дальше от Йена и обходить стороной при случае, потому что собственная странная реакция на этого парня, пугает намного сильнее, чем вирус эболы или свиной грипп вместе взятые. И на момент, когда он возвращается обратно в общежитие, то из хрен пойми кого, Микки обратно превращается в брюзжащего, вредного и саркастичного парня, который с пинка открывает дверь в комнату, того, кто постоянно тырит пиво из переносного холодильника Сэма, оставляя там пустые банки, и в человека, которому совершенно нет дела до каких-то социальных связей и прочей пиздец какой важной фигни. Надевая наушники и запуская процессор, Микки старается вспомнить, на каком месте он остановился вчера и какие возможные баги есть в исходном коде программы. Последние полтора года он всерьез занят написанием программного кода с нуля и созданием более совершенного интерфейса, который мог бы стать революционным или хотя бы впечатлить комиссию научного совета, которые могли бы увеличить его стипендию и выделить средства на развитие собственного продукта. Через три часа кропотливой работы, чтения мелкого шрифта и поиска ошибок, Микки получает несколько гневных сообщений от Мэнди, которая обещает спалить его комнату, если тот не выйдет этим вечером на прогулку и одно уведомление с почты, где пришло письмо, что профиль его друга изменен. Микки на автомате кликает по нему, особо не вчитываясь, и почти сразу мобильный интернет браузер показывает ему страницу Йена в фейсбук, где в графе статус отношений стоит «влюблен» и почему-то это слово не вызывает в Микки никакой ответной радости и не заставляет утопать в розовых несбыточных мечтах, с теплыми объятьями, жаркими поцелуями и красивыми словами за кадром. Совсем ничего. Микки просто блокирует телефон, выключая подсветку экрана и возвращается к программе. Тот возраст, когда можно верить в сказки и существование чудес — давно уже миновал, а суровая реальность гласит, что идеальные классные парни редко обращают внимание на серых мышек вроде него. Asi es la vida*.