История одной наполненной фляги

      Эта история началась с того, что Гор ступал по мягкой зеленой траве, сжимая кулаки и отчаянно надеясь, что не прибьет Бека прямо на месте. А может, и раньше. Она могла начаться тогда, когда безрассудный смертный, сомневающийся во всесилии богов, пришел в гробницу, где отсиживался Небесный Сокол, чтобы вдохнуть в него жажду к жизни… А точнее, жажду прибить мальца.       Родители с детства прививают своим детям почтение к старшим и вышестоящим, учат благоразумию, передают необходимые знания. Видимо, в семье Бека что-то пошло не так. Иначе как можно было объяснить такую вопиющую фамильярность и непочтительность к существу, которое не только старше в несколько тысяч раз, но и еще является богом?       В глазах мальчишки не было и тени благоговейного страха перед божеством. Напротив, он мог позволить себе схохмить, подначить, пристать с глупыми расспросами. Но даже эта вопиющая безрассудная смелость не так удивляла Гора, как то, что он поддавался на каждую подначку, скрипел зубами от безобидных с первого взгляда шуток и кипятился по мелочам.       Вот как сейчас. - И что может сделать эта вода? - Да все, что угодно, - Гор отвечал неохотно, словно не хотел продолжать разговор. С другой стороны, когда идущий рядом Бек молчал, было как-то непривычно. - Да? А если я выпью? - Немного освежишься. А потом умрешь! – Прошипел Сокол, усевшись на камень. Захотелось пить. - Но ты же говорил, что она живительная, чудотворная, способная… Как-то неправильно, что вода Творения…       Бог не дал договорить. - Я сам тебя прикончу, если изведешь воду, - он хмыкнул, доставая кожаную флягу из-за пояса. Как и думал, там уже не было ни капли. Гор протянул бурдюк мальчишке. - Зачем это мне? – тот удивился. - А что, предпочтешь носить мне воду в ладонях? Я не против, - Гор прищурил единственный глаз и стал похож на пустынного кота.       Мальчишка аж задохнулся от возмущения. - Я тебе не раб, и не собираюсь… не собираюсь я носить тебе воду! – Он бросил флягу наземь. Бек повернулся к богу спиной и хотел было гордо удалиться сквозь растущий папоротник, но не тут-то было. Увесистый кулак придал наглецу ускорение, и тот кубарем укатился в сторону ручья.       Гор вздохнул. Опять он не сдержался. - Отец учил меня, что бить людей – недостойно бога. Прости меня, Осирис, - сказал он вслух. И мысленно продолжил: «И дай мне терпения держаться подальше от этой человеческой букашки, а то я буду вторым в пантеоне свихнувшимся богом!»       Гор усмехнулся траве под ногами. Сумасшедший бог – так иногда называли Сета. Безумец… желающий соединить в себе всех божеств. А он сам, Гор, не безумец? Никто не скажет, с чего начинается безумие. Может, оно начинается с вихрастого выкормыша шакала, которого не выгнать ни из жизни, ни из мыслей?..       Бек не терял времени даром, пока сидел у ручья. Он нашел самую грязную часть водного потока, постарался запустить во флягу как можно больше мелких зеленых водорослей, сорвал растущее рядом горькое растение и как следует натер его листьями горлышко кожаного бурдюка. Усмехнулся и потряс наполненной флягой над головой, словно прося одобрения у Ра. Бек представил реакцию бога на его собственный вариант «живой воды» и недобро усмехнулся.       Даже если бы парень задался вопросом, с каких пор его преследует желание подшучивать и надоедать Гору, то он не смог бы на него ответить. Ему просто нравились их дружественные перепалки, которые хоть и заканчивались очередным полетом в кусты вперед головой (и хорошо, если там не было кучи навоза, как в тот раз), но все же приносили какую-то детскую радость. И отвлекали Бека от печальных мыслей о Зане.       При всем своем неверии в божественный пантеон Бек не мог отрицать того факта, что Гор, по своей сути, выше людей. И дело не только в росте. Боги умны, великодушны, нечеловечески красивы… и опасны, как огонь: чем ближе к ним, тем опасней для человека. Так говорила Беку в детстве бабушка. И хоть парень никогда не забывал ее слов, всю жизнь он относился к ним довольно скептически. Сейчас же это напутствие совершенно отчетливо звучало у него в ушах.       Гор умен – не ему об этом судить, опыт веков не постичь человеческим разумом. Великодушен… количество синяков и ссадин на теле Бека явно говорило об обратном. Красив – да. Парню стоило прямо-таки божественных усилий не разглядывать жадно Сокола, когда тот не видит. Огромный рост, величавый вид, расплавленное золото в жилах, единственный сверкающий огнем глаз… Иногда Гор являлся Беку даже во снах. За то время, что они провели вместе, именно последний пункт волновал парня. По-всякому волновал. И уже нельзя было не обращать на это внимания.       Бек встал на ноги, чтобы отнести свежеизготовленный «напиток богов» Гору, как услышал сзади неторопливые шаги. Точно Гор. Парень уже предвкушал свою мелкую месть, как его настиг мощный божественный удар. Удар такой силы, что отшвырнул его, как букашку, к самому дальнему валуну у водопада, в который перетекал ручей. - Ну это уже слишком, - сдавленно проговорил Бек, сплевывая кровь из прикушенной щеки. И развернулся, намереваясь сказать все этому Небесному.       Забери его Анубис!       Это оказался ни на йоту не Гор, а нечто сопящее, рычащее и быкообразное. Огромное, а значит, божественное. Злое и быстрое нечто, схватившее Бека за грудки и свесившее с обрыва.        Никогда Бек не чувствовал себя таким ничтожным рядом с Гором, хотя ростом тот не уступал другим богам. Рядом с Соколом парень не ощущал опасности, сколько бы пинков и толчков не получал, а здесь даже холодный пот прошиб парня, такое зловещее чувство исходило от Быка. Ну и от зияющей водной пропасти, конечно, тоже. - Где глаз Гора? – неразборчиво прорычало существо. Из-за валуна вышли еще несколько.       Перебарывая страх, Бек прокричал: - Спроси у своих козлов, может, они тебе скажут?       Быкообразное обдало его смердящим паром из ноздрей: - Где. Глаз. Гора?       В третий раз он, очевидно, спрашивать не будет. Бек ощутил это очень отчетливо. Как и то, что Гор далеко. Как и то, что он надеется на Сокола. Как и то, что… Додумать эту мысль Бек не успел, потому что рядом с чудищем внезапно оказался Сокол. - Глаз здесь, - насмешливо проговорил бог, улыбаясь своей привычной саркастичной усмешкой. - Взять его! – проревел Бык своим собратьям. Про Бека, так и висящего над пропастью он, вероятно, забыл.       Никто не знает, о чем думал Бек. Никто не знает, помнил ли о смертном Гор, сражающийся с приспешниками Сета. Мы можем видеть лишь то, что жрецы изобразили на стенах. Сокол и Чудовища. Луч света, пронзающий тьму… или луч надежды на справедливость? Что хотели изобразить древние египетские мастера? То, что в поединок вмешался Ра и поразил врагов Гора? Или то, что слуги Сета были повержены, потому что замахнулись уничтожить то, чем волей-неволей дорожил бог Неба?       Никто не знает. Не знал и Бек, как так вышло, что он не погиб в бушующей стихии, куда его бросил разъяренный Бык, как так вышло, что под ним образовалась спасительная скала. Постарался ли бог земли Геб? Парень не верил в пантеон. Но он не мог не верить в одного бога. Он не мог не верить в то, что Гор сражается. Не мог не верить в золотые брызги, разлетающиеся во все стороны. - Даже если я буду слеп, глух и без рук – тебе со мной не тягаться! – сквозь зубы процедил Сокол, отбрасывая в сторону последнего из Быков.       Выдохнув победу сквозь зубы, бог подскочил к краю скалы. Он не знал, что хочет – или не хочет – увидеть. Мысль, жив Бек или нет, ужасно не хотелось додумывать… но если он мертв… Во имя Ра, Соколу достанет сил, чтобы спуститься в царство мертвых и задать ему жару!       Язвительный голос снизу не оставил ему ни малейшего сомнения. Мелкий пустынный шакал! И хвала Осирису, что он все же жив. - Я надеюсь, ты рад, что я не разбился!       Никогда Гор не предполагал, что ему будет так радостно снова разозлиться на этого парня. - Хвала Ра, - процедил он, стараясь не выдать своего облегчения. - Договор отменяется, если я умру! – Сокол уже и забыть успел об этом договоре. Ему начинало казаться, что так и должно быть – он, Гор, на пути к своему царствованию, и раздражающий мальчишка как приятный, но нервирующий бонус. - Мы с Заной должны быть здесь. Вместе. Живые, – Бек хотел оправдаться, вот только не знал, перед кем: перед тем, кто стоит рядом, или перед самим собой?       Совсем на секунду Гору захотелось, чтобы Бек все же упал. Ну или заткнулся. Конечно, он делает все это только ради смертной девчонки, как Сокол мог сомневаться? - Сзади! – истошно заорал вдруг Бек.       Сокол не успел оглянуться. Не успел увидеть все еще живого Быка. Не успел понять, как потерял сознание от удара и упал вниз, во владения крокодилоголового Себека.       Внутри у Бека все оборвалось. Он не хотел видеть и понимать то, что только что произошло. Не хотел, но прыгнул вслед за Соколом, крича ему что-то нечленораздельное вслед. И упал вслед за ним в бушующие воды.       Эта история могла бы так и закончиться. Жрецы бы воздвигли храм в честь Бога Неба и расписали бы целую стену в память о трагической кончине Гора от рук служителей Сета. Однако великая матерь Исида распорядилась по-другому. История умалчивает, было ли это ее решением, или же богиня любви Хатхор шепнула пару слов…       Бек не молился. Парень сражался. Это была та схватка, что требует все силы. Он не знал, как ему хватило ее, этой силы, чтобы вынырнуть вместе с Соколом из глубины и чтобы потом тащить его, здорового, тяжеленного, по песку и камням. Как ему хватило силы, чтобы не сдаться и не разрыдаться. Вместо этого он ругался, шипел от боли и старался не замечать, что предательские слезы все же катятся по его и без того мокрым щекам.       Парню уже не хватало сил, чтобы повернуть лицо к небу и умолять Ра. Он не думал в этот момент о богах. Вернее, он думал всего об одном боге. О боге, в котором в эту самую минуту не было ничего божественного. Ведь нет ничего великого в том, чтобы валяться в грязи без сознания. - Гор! Гор!!!       Бек отчаянно хотел крикнуть ему «Не смей умирать!», но парень не хотел произносить эти слова. Плача, он ударил лежащего неподвижно Сокола. И еще раз. И тут он не выдержал. Упал на лежащего рядом бога и прошептал невнятно: - Ра… Славный Ра… Спаси Гора… Спаси же его!       Он ужасно желал, чтобы Сокол каким-то чудом оказался жив. Желал и не смел надеяться.       Гор, усмехающийся и щурящий свой единственный глаз.       Гор, вечно раздражающийся, раздающий направо и налево тумаки. Временами жестокий. Временами хмурый.       Гор, который стал ему дорог. Образ, которого теперь не выжечь из полуночных жарких снов.       Который, – эта мысль не давала покоя, застряв в голове, словно кукурузный початок меж зубов, - который… с которым он уже забыл о Зане.       Который… едва заметно шевельнулся сейчас. - Ты… - прохрипел Гор и закашлялся, отплевывая воду. – Чего ты орешь на ухо? Слезай… уже… с меня.       Бек ошарашенно поднял лицо. Он бы устыдился своего такого не подобающего язвительному и легкомысленному юноше вида, если бы ему не было сейчас совершенно наплевать. - Ты… Сокол! – только и смог выговорить он, все еще вздрагивая от судорожных всхлипов. Рывком он притянул Гора к себе… нет, скорее себя к Гору.       Бек обнимал Сокола, улыбаясь сквозь слезы. Гор был в замешательстве. Он хотел было отпихнуть парня в сторону, чтобы не мешался, но что-то не дало ему это сделать. Бог просто проворчал что-то вроде «несносный» или «нечестно» … жрецам, высекающим рисунки, этого не знать…       Гор повернул голову к Беку, сказать, что все закончилось. И именно в этот момент парнишка прижался губами к его губам.       Бек хотел незаметно поцеловать того, кто стал ему дорог. Незаметно не вышло.       А Гор не поспешил отпрянуть. Секунда решила все. И все стало на свои места.       Эта история могла случиться, а могла и не случиться. Жрецы не изобразили ее в подробностях. Мы знаем только то, что донеслось до нас в легендах. Но кто мы такие, чтобы что-то знать? Знать может только Солнце, великий и добрый Ра. Который смотрит на нас и улыбается. Он не скажет, что этого не было. Не скажет, что и было.       Мы не можем знать. Но если бога и смертного когда-то озаряло солнце… то они были счастливы, обретя то, что каждый может иметь.