Перо изюмных черепашек

      День для ворона Феократа (он считал, что это имя идеально ему подходит, так как звучит по-умному) начинался обычно. Заранее сделав все свои вороньи дела, он, ровно в 7 утра, уселся на свою ветку на дереве, которую выбил в равном бою у 7 воробьёв несколько лет назад. Кто-то может подумать, что Феократ совершенно случайно пристроился на эту ветку по каким-то своим вороньим делам, но это не так. Можете не верить, но даже у птицы есть свои увлечения, которые могут показаться невероятными. Например, брат по перу, с которым Феократ знаком год, умел неплохо жонглировать консервными банками и при этом накаркивать песни Киркорова, коим фанатом он был с птенцового возраста. Другой старинный друг неплохо играл в шашки и постоянно обыгрывал соседа-белку, проигрывавший ему по 5 орешков за 1 партию. Феократ же считал своим талантом умение наблюдать, а своей страстью - спорить. Накаркать спор он мог при любой ситуации, лишь бы было с кем его затеять. Именно спор и стал причиной того, что ровно в 7 утра он сидел на ветке и ждал. Не прошло и 10 секунд, как из подъезда вышел человек, а конкретнее, молодой парень. Он внимательно и даже пристально огляделся по сторонам, посмотрел под ноги и сделал неуверенный шаг вперёд. Затем остановился, снова поглядел по сторонам и даже посмотрел вверх, махая вытянутой рукой над головой, словно что-то ловя. Возможно такое необычное поведение у кого-то могло вызвать недоумение, но только не у наблюдательного Феократа. “Клякса”, а именно так ворон называл парня по определённым причинам, был исключительным неудачником. Как же ещё можно назвать человека с таким феноменальным “везением”, что даже ворон, хоть и крайне умный (с таким-то именем), заметил такую особенность. Феократ наблюдал за Кляксой ещё со школы, когда также сидел на ветке и скучал, пока не услышал шлепок и ругань. Обратив свой вороний взор на источник шума, он увидел человека, а точнее паренька, который, сдерживая скупые мужские слёзы, потирал ушибленную часть тела, находившуюся ниже поясницы. Самое интересное, что перед парнем лежала банановая шкурка, но не из-за неё он умудрился упасть. Шлёпнулся бедолага, наступив на свои же шнурки. Однако это были не все неприятности в начале дня. В тот же момент проходил мужчина, неся 4 большие банки чёрной, как потом выяснилось, краски. Не смотря под ноги, он наступил на ту самую банановую шкурку, потерял равновесие, но не упал, в отличие от банок краски в его руках. Молодой парень, который не успел подняться, тут же покрылся вязкой чёрной краской с ног до головы. За одно мгновение из опрятного паренька он превратился во что-то чёрное и непонятное, кляксой на белом листе. На следующее утро на него напала кошка, через неделю скунс, которого выгуливала соседка Дуся, а до этого ему признался в любви хулиган Вася, который обещал побить, если тот не согласится встречаться. Клякса бегал от воздыхателя до атаки скунса, так как потом тот улепётывал от пахнущего возлюбленного. Вот Клякса уже студент, а несчастья, которые начинались в 7 утра, не прекращались, и только ворон знал тому причину.       Ирония состояла в том, что Клякса был в курсе осведомлённости Ворона. Феократ, несмотря на все свои претензии на интеллигентность и недюжее внимание, как ни парадоксально, был ужасно близорук. Ему казалось, что, сидя на ветке, он, как большой брат, наблюдает за всеми, нравилось представлять себя кукловодом, умело остающимся в тени...На самом же деле, ворон стал жертвой собственного самолюбия и не заметил, что сам является объектом наблюдения своей же “марионетки”. Человека, которого Феократ окрестил именем “Клякса”, на самом деле звали Джек Фишер, но это имя было лишь для самых близких, тогда как в паспортном столе его знали как Васю Котлеткина. Он был из семьи потомственных шпионов и уже в третьем поколении проживал в России, хотя корни его уходили далеко в Соединенные Штаты Америки. Обучение юного шпиона началось практически с пелёнок, в нём старались развить реакцию и умственные способности, большое внимание уделялось актёрскому мастерству. Точно таким же образом обучали его отца и мать, а их обучали их отцы и матери… На семейный курс шпионской подготовки в своё время оказала влияние и холодная война, поэтому во время задушевных бесед с семьёй постоянно проскальзывали истерические нотки паранойи и неубиваемый призрак “поганого русского заговора”. Сначала мальчику все это казалось излишним и, несмотря на давление со стороны взрослых, он никак не желал принимать чью-либо сторону. В возрасте 7 лет он даже скрестил свое реальное имя с именем для прикрытия и потребовал, чтобы отныне его звали Важеком, утверждая, что на самом деле он - без суда и следствия украденный из роддома польский мальчик и ко всем этим американо-русским разборкам отношения не имеет. Но время, упорство родителей и их регулярные поджопники все-таки смогли взрастить в нём гордого гражданина своей родины, а непрекращающиеся тренировки и обучение профессиональному искусству - хитрого и безжалостного шпиона. Если национальный вопрос захватил внимание Джека лишь с годами, то шпионское дело увлекло его с самого начала. Он придумал себе образ этакого задрота, неудачника, безобидного умника и просто невзрачного типа. Если тебя не замечают, то тебя и не запомнят, а что может быть удобнее в его профессии? Помимо оттачивания навыков манипулирования людьми, Джек увлёкся изучением окружающего мира. Его постоянно преследовало ощущение, что животные и птицы знают и понимают куда больше, чем мы можем себе представить. Он верил, что если суметь наладить контакт в животным миром, то это станет бесценным подспорьем в шпионской деятельности, но парень отлично понимал, что скажи он об этом хоть одной живой душе, его в лучшем случае поднимут на смех, а семья вообще признает профнепригодным. Поэтому Джек твёрдо решил изучать этот вопрос в одиночку и озвучить свои мысли вслух только в том случае, если результат будет достаточно внушительным. И вот однажды появился в их районе весьма странный человек. Никто не знал его, а потому и не обращал особого внимания. Однако его заметили оба наших героя. Феократ — потому что от природы был очень наблюдательным вороном, Джек — потому что с детства в нём воспитывали шпионскую внимательность. Короче говоря, поняли они, что мужчина был весьма странным чужаком в их краях. Мужчина, в свою очередь, и сам был весьма любознательным и жутко любопытным, бурно реагировал на всё неизвестное, что попадалось на его пути. Два дня спустя после появления мужчины судьба свела всех троих вместе. Феократ, как обычно сидел на своей любимой ветке, где ему открывался отличный вид на всё происходящее во дворе. Клякса же направлялся на учёбу в университет, да вот только подскользнулся на всё той же пресловутой банановой кожуре, которую дворник дядя Боря так и не убрал за всё это время, да так полетел, что грохнулся прямо под деревом Феократа. А незнакомец прогуливался рядом и стал случайным очевидцем произошедшего. Мы забыли упомянуть, что Феократ был не простым вороном, а говорящим, хотя и умело скрывал это на людях. Но сегодня его терпение лопнуло, ведь Клякса нарушил его личное пространство, распластался прямо под его веткой! — Что ж ты, Клякса, вечно такой неуклюжий? Сколько сижу на этом дереве, вечно с тобой что-то приключается. Джек был немало удивлён слышать человеческую речь от птицы. Что же касается незнакомца, он удивления не выказал, будто уже не раз видел говорящих животных, однако с любопытством стал прислушиваться к разговору. Кляксе потребовалось некоторое время для осознания столь поразительного факта. Впрочем длился его шок недолго, ведь он давно подозревал, что этот ворон не так прост, как казался на первый взгляд. Пару минут спустя, на смену удивлению к Кляксе пришло чувство обиды. “Как это так? Какой-то ворон будет тут указывать на мои промашки?” Тот факт, что Джек на самом деле не был таким уж неуклюжим, ведь этот образ был шпионским прикрытием, на котором настаивала семья Кляксы вопреки его всяческому сопротивлению, лишь добавлял масла в огонь. Джек уже давно искал возможность сменить образ, к тому же надоело всё время ходить в синяках и облитым какой-нибудь гадостью. В общем, задел Феократ Джека за живое. — А тебе-то какое дело? Не так уж часто со мной это приключается, — выкрикнул Клякса. Феократ, обрадовавшись возможности участия в новом споре, с энтузиазмом вступив дискуссию: — Ну да, ну да, если по-твоему, падать 30 раз на дню — это “не так уж часто”, то я согласен. — Это наглая ложь! — закричал Клякса. Не мог я упасть целых 30 раз! Максимум 29. Не понимаю, зачем так сильно преувеличивать. — Ох, извините, я не знал, что одно лишнее падение в данном случае играет такую важную роль. От этих слов Клякса ещё сильнее распалился: — Ты ведь ворон! Чего суёшься в людские дела? И вообще как получилась, что ты разговариваешь? — Не стоит недооценивать птиц. Вы, люди, много чего не знаете о нас. Да, я согласен, не каждая птица способна выдавать ладную ораторскую речь, но я ведь не какая-то канарейка, а настоящая воронья персона. И завязалась между ними тут такая перепалка, на несколько часов! В ход шли самые изощрённые аргументы любой искромётности. Дошло до того, что они чуть не разругались, Клякса был готов развернуться и обиженно уйти с гордо поднятой головой, и вот тут-то вступил в разговор таинственный незнакомец, всё это время внимательно слушавший всю их дискуссию. — Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу беседу, но позвольте поинтересоваться, как долго ещё вы собираетесь тут спорить? И Феократ, и Джек изрядно удивились его вступлению в разговор. — А вы вообще кто такой? - спросил Клякса. — Не помню, чтобы я был с вами знаком. — О, я всего лишь люблю путешествовать и просто проходил мимо. — Ага, просто проходили мимо и стояли тут, слушая нас все эти несколько часов, — выразил подозрение Феократ. — Ах, вы об этом, не поймите меня превратно, просто ваш спор был так искусен, что мне захотелось послушать. Это была просто фантастика! Конечно, не считая последнего часа, когда вы уже просто стали ругаться. — Послушайте, дядя, я давно уже заметил вас в нашем районе и считаю вас весьма подозрительным типом, — сказал Клякса. — Вы за кем-то шпионите? Вас послало ЦРУ? — Шпионю? Что вы, ни в коем случае. Мне просто любопытно наблюдать за интересными вещами в интересных местах, — на этих словах его глаза ярко заблестели. — Знаете, мне давно пора уже покидать этот район, и я хотел бы взять вас с собой. Вы так интересно беседовали, мне давно уже не хватало таких остроумных спутников. — Куда это с собой? — снова с подозрением спросил Феократ. — В путешествие в пространстве и времени! — радостно ответил мужчина. Услышав такое предложение, Джек сильно воодушевился. Он давно уже устал от семейной паранойи и от своего образа неудачника, ему хотелось испытать новые ощущения, поэтому он был готов сломя голову броситься на поиски приключений с таинственным чужестранцем. — О, как здорово! Я бы хотел попробовать! — Путешествия во времени невозможны, — назидательным тоном высказал Феократ. В отличие от Джека он вовсе не горел желанием покидать насиженную любимую ветку с каким-то подозрительным незнакомцем. — А ты почём знаешь? — возразил Клякса. — У тебя есть доказательства того, что они невозможны? И возможно эти двое снова начали бы спорить, если бы в их разговор не вмешался мужчина. — Друзья! Зачем же ссориться, когда вы можете на собственном опыте проверить, говорю ли я правду или нет. — А откуда нам знать, что вы не заведёте нас в тёмный переулок, чтобы убить? Я вас видел всего лишь два дня и не успел за это время хорошенько прокусить, — высказал своё предположение Феократ. — Ой, не хочешь, тебя никто и не заставляет, продолжай сидеть тут на своей ветке, — упрекнул ворона Клякса. — Друг мой, вы же ворон, у вас есть крылья, если я вас обманываю, вы всегда сможете улететь. — Не знаю, не знаю, от пули даже самые шустрые крылья иной раз не помогают. — Вы просто представьте на секунду, что я говорю правду, вы только подумайте, сколько удивительных мест вы сможете посетить, со сколькими уникальными людьми вы сможете побеседовать. Ворон призадумался: перспектива повстречать новых интересных собеседников его прельщала новыми открывающимися возможностями. Ведь это означало, что он сможет поспорить с новыми птицами и отточить своё ораторское искусство до ещё больших высот. Ему давно уже наскучили птичьи передряги с голубями и воробьями во дворе, он жаждал новых горячих дискуссий. — Ну что ж, я готов полететь с вами и взглянуть одним глазком на вашу машину времени. — Отлично! Тогда идёмте, нам уже пора, — воскликнул мужчина. Они пошли в дальний угол двора и остановились перед большим деревянным корытом, заполненным тёмной густой жидкостью. — Ну вот мы и на месте! — И где же ваша машина времени? — спросил Феократ. —А вот она и есть, - произнёс странник, указывая на корыто. — Не хочу показаться невежливым, протянул Джек, - но это ведь всего лишь корыто. — А вы что, думали увидеть тут синюю полицейскую будку? Это вам не сериал. Феократ и Клякса переглянулись. Кажется, они оба ожидали увидеть нечто более грандиозное в качестве средства перемещения во времени и пространстве. — Итак, для перемещения нам нужно всеми вместе одновременно ступить в чернила — эта чёрная жидкость, что вы видите в корыте. Иначе переместится только тот, кто ступил в чернила раньше всех. Обуреваемые сомнениями, Джек и Феократ раздумывали над предложенной перспективой. Но в конце концов, даже если этот человек им и врал, ничего серьёзного с ними случиться не могло, Клякса лишь запачкал бы кеды (что при его образе жизни было далеко не в новинку), а Феократ немного запачкал бы свои лапки и перья (и поскольку перья были чёрными, то все пятна бы просто слились на общем тёмном фоне). И вот они решились. — Что ж, раз вы все готовы, на счёт три ступаем в корыто. Раз… два… На счёт “три” все трое ступил в чёрную жижу корыта. Вдруг жидкость неожиданно расступилась, и всех стало засасывать куда-то вглубь корыта. Прошлое, будущее и настоящее перемешалось у них перед глазами, всё вокруг завертелось и слилось в один вихрь. Наконец, вихрь стих и очутилась наша троица в…

***

      Может, кто-то и смог бы описать, что чувствовали в тот момент фанаты Агента 007, передачи “Что? Где? Когда?” и сериала “Доктор Кто” (кто и чей фанат читатели должны догадаться сами), но это всё равно было бы не то. Василий Гопников, который в этот момент наблюдал за своими пациентами, с грустью вздохнул, так как уже давно перестал надеяться, что его лечение хоть как-то поможет им. И дело было вовсе не в том, что он назначил им не эффективное лечение. Это далеко не так. Ведь о знаменитом главвраче психиатрической больницы им. Н.В. Гоголя Василии Гопниковом знали во всех уголках мира и к нему тянулись все люди, которые хоть немного подозревали в себе психические расстройства. И почти всегда они получали необходимую помощь, после чего могли вернуться в свою прежнюю жизнь. Но это касалось других пациентов. В случаи с ныне наблюдаемыми главным врачом было всё иначе, они в клинику попали в разное время, но получили похожие диагнозы. Василий Гейгомович (отец до сих пор скрывает происхождение своих корней) вдруг усмехнулся, вспомнив свою первую встречу с Фёдором Кратовым. Он был первым пациентом Василия Гейгомовича в этой клинике и поэтому в сердце врача занимал особое место. Тогда главврач ещё не получал повышения и был обычным психиатром, мечтающим излечить весь мир. И вот на пути к его мечте стал Фёдор, который считал себя вороной, умеющей говорить на человеческом языке. На первый взгляд случай казался не таким запущенным, пока однажды Фёдору не пришло в голову отвоевать свою же палату у своих же соседей. Тогда он лежал в общей палате с ещё семью пациентами больницы, и видимо его сей факт очень раздражал, из-за чего и последовала большая драка. Никто не забудет, как по всем уголкам больницы раздавался громкий голос Фёдора, пока того помещали в отдельную палату: — Феократ победил! Воробьям капут! Феократом Фёдор величал сам себя, точнее свою воронью версию. Он так часто называл это имя, что даже персонал больницы стал его называть Феократом. Так это имя и осталось за ним. Теперь Фёдором его называл только Василий Гейгомович. Когда в психиатрическую больницу поступил Вася Котлеткин, время было смутное. Как раз в этот период предыдущий главврач уволился из больницы по “семейным обстоятельствам”, и потому среди психиатров больницы началась битва за освободившееся кресло. Бедный Вася стал главным героем этой холодной войны среди персонала, так как являлся двоюродным племянником Министра Здравоохранения. Поэтому все считали, что если смогут помочь парню, то кресло им обеспечено. Даже сам Василий Гейгомович был охвачен этой мыслью, из-за чего постоянно бегал за юным пациентом, пытаясь с ним поговорить и нащупать почву для предстоящей работы. Но Вася Котлеткин почему-то решил, что за ним бегает дворовый хулиган, который в него безумно влюблён, и поэтому решился на крайний поступок, чтобы избавиться от навязчивого поклонника, а именно - поцеловал пациентку из 15-ой палаты, у которой изо рта воняло, как от скунса. После этого случая психиатр Василий Гейгомович, а ныне уважаемый главный врач, прекратил свои попытки поговорить с пациентом из страха, что тот начнёт приставать к остальным собратьям по больнице. И только, казалось бы, доктор сдался и уже смирился с потерей кресла, как ему пришло извещение о повышении и просьба взять нового пациента под свое крыло. Василий Гейгомович так обрадовался новому назначению, что просьба, сопровождающая столь прекрасную новость, показалась ему не слишком тягостной. Так он считал до тех пор, пока не понял, что лечить парня придётся ещё очень долго и упорно. Ему и так хватало таких сложных пациентов как Фёдор Кратов, но тут ещё и Васю Котлеткина приписали. Встреча этих двоих была занимательной. Гейгомович её даже назвал бы катастрофой. В тот день весь технический персонал стоял на ушах из-за этих двоих. Фёдору Кратову, видимо, было мало того, что он стал зачинщиком драки с семью пациентами клиники, так он сразу невзлюбил и новенького. Как подозревал будущий главврач, тот не хотел делить внимание Василия Гейгомовича с кем-то ещё (а именно в тот период этот самый доктор целеустремленно бегал за юным Васей). Так вот в тот самый день Фёдор Кратов, наслышанный о новом прибывшем уже достаточно, чтобы желать тому выздоровления и скорейшей выписки, терпеливо ждал, пока больного будут переводить в новое крыло больницы, где как раз недавно сделали ремонт и некоторые палаты даже не успели покрасить. И вот, когда тот день настал и пациента, наконец, перевели, Фёдор Кратов не стал медлить. Размахивая руками, словно летающая птица, а в данный момент всё-таки именно ворона, Феократ направился к новому крылу. Он был прекрасно осведомлён, что ровно в 7:00 пациентов из нового крыла выпускают из палаты, чтобы те отправились умываться и готовиться к приёму таблеток до завтрака, и поэтому поспешил долететь до пункта назначения на пару минут раньше, не забыв при этом захватить по пути банановую кожуру, которую нашёл в мусорном ведре. Наконец, прибыв к нужному месту, он осторожно оглянулся по сторонам для уверенности, что свидетелей его поступка не будет. Как только убедился, что никого нет, он швырнул кожуру банана прямо посередине коридора, а затем быстренько спрятался за дверью палаты, принадлежащей его другу Филиппу Киркорову, который любил жонглировать консервными банками. Конечно, жонглировал он только до тех пор, пока врачи этого не заметили. После этого случая персонал больницы не подпускал Филиппа ближе, чем на десять метров к столовой (оттуда эти консервные банки он и таскал). В данный же момент хозяин палаты всё ещё спокойно спал и своего гостя даже не почувствовал. Затаив дыхание, Фёдор Кратов тихонько приоткрыл дверь и, подглядывая оттуда, стал ждать. Долго ждать не пришлось. Ровно в 7:00 из своей палаты вышел Вася Котлеткин, а Фёдор в этот момент, довольный, потирал руки, радуясь, что его злодейский план сейчас осуществится. Но надо было видеть, как был шокирован Феократ, когда понял, что паренёк действительно упал, но только не благодаря его гениальному замыслу, а всего-навсего потому, что запутался в своих же развязанных шнурках. Не успел Феократ отойти от шока, как заметил, что по коридору в этот момент бежит навстречу упавшему Васе техперсонал, который держал в руках банки с краской. Бедный работник не заметил подло подложенную банановую кожуру, из-за чего подскользнулся, но умудрился удержать равновесие и не упасть. Чего не скажешь о банках, которые были у него в руках. Вся краска пролилась на голову паренька, который ещё не успел даже встать после своего падения. Вот теперь Феократ чувствовал в полной мере, что он свою миссию выполнил. Ведь с того самого дня несчастного Васю называли неуклюжей неряхой, а сам Феократ дал прозвище “Клякса”, о чём верещал в каждом углу больницы и благодаря чему все работники и узнали о роли Фёдора Кратова в этом инциденте. Сам Вася Котлеткин, который считал себя гражданином США и потомственным шпионом, стал подозревать всех вокруг в большом заговоре против своей страны, и у него не было времени на выяснение виновного в его позорном падении. Спустя время он почему-то стал видеть в Феократе своего потенциального союзника, а не конкурента, каким Феократ его считал. И вот годы спустя, когда кресло главного врача уже давно закрепилось за Василием Гейгомовичем Гопниковым, а Фёдор Кратов уже достаточно долго наблюдал за своим недругом Васей Котлеткиным, который тоже старался не подавать виду, что почти раскусил ворону, наблюдающей за ним, случилось невероятное. Они всё-таки заговорили друг с другом. Как и следовало ожидать от Фёдора Кратова, этакого любителя поспорить со всеми пациентами в больнице, первый его диалог с Васей Котлеткиным вышел отнюдь не светского характера. Они бы ещё очень долго ругались, если бы в этот момент к ним не подошёл тот самый бывший главврач, который уволился по “семейным обстоятельствам”. Эти его “семейные обстоятельства” оказались первыми признаками шизофрении. Как только он начал подозревать в себе некие психические расстройства, он поспешил уволиться и пройти курс лечения в другой частной клинике. Как оказалось, там ему не помогли. И вот спустя годы его перевели в эту государственную психиатрическую больницу, так как частную оплачивать его семья уже не могла себе позволить. Теперь бывший главврач зовёт себя Доктором и считает, что умеет путешествовать во времени и пространстве. Василий Гейгомович в память о старой дружбе даже позволил тому держать на заднем дворе больницы корыто чёрного цвета, думая, что вреда от этого никакого не будет. Но теперь, наблюдая за этой троицей издалека, он в этом сильно сомневался. Как догадывался нынешний главврач, его бывший коллега нашёл для себя новых спутников, а спутниками у него уже успели побывать Катя Белкина и Борис Дворников из 17 и 13 палат, пока, как он считал, не бросил их в другой вселенной. На самом же деле их просто перевели в другую больницу. Продолжая наблюдать за пациентами, Василий Гейгомович заметил, как вся троица свернула в том направлении, где стояло то самое корыто, которое якобы перемещает Доктора во времени и чего-то там ещё. “Ну, вот всё и пропало. От дружбы этих троих добра не жди”. И только он додумал эту мысль в своей голове, как увидел нечто очень странное. Что-то, после чего действительно в больнице случился переполох, а сам Василий Гейгомович Гопников слёг в больницу с инфарктом. Вся троица исчезла на его глазах прямо в воздухе. Они пропали, и по сей день никто не смог их найти или узнать, что же с ними случилось на самом деле.