Побочный эффект

Стайлзу иногда казалось, что всё вокруг – побочное действие аддеролла. Он недавно перечитывал инструкцию с рекомендациями врачей, которые были в Интернете, и, скорее всего, выучил их на память, чтобы не запутаться в реальности и при непредвиденных обстоятельствах знать, что делать. В одном из этих пунктов было написано про психологические проблемы преимущественно у подростков: человек слышит голоса, верит в невозможные вещи, у него появляются симптомы мании. Но эта зубрежка никогда не спасала при панических атаках. Они захватывали его в свои лапы после передоза или же, наоборот, когда Стайлз забывал выпить таблетки, в самые неподходящие моменты: когда он был один. Вот и сейчас, у него тряслись руки, а кости ломило так, будто они хотели вывернуться наизнанку. Его окутывал беспричинный страх и холод, который вот-вот и заморозит всё внутри. Сердце зашлось в бешеном ритме, будто борясь с ознобом, что его можно было бы услышать, даже не будучи оборотнем. Глаза закрывались, а взгляд расфокусировался. Стайлз не мог сосредоточиться на чём-то одном. Будто сознание боролось само с собой, не хотело поверить, что, да, это – настоящее со всеми его странностями, а не иллюзия, и если взять в руки предмет – он не испариться, а сам Стайлз не проснется через секунду возле кровати матери в тихой и до ужаса мёртвой больнице. Дышать стало труднее, будто кто-то давил на грудную клетку и насильно заливал туда жижу вместо так необходимого сейчас кислорода. Из горла не выходило ни единого звука, ни одного крика на помощь, как бы он не старался. Ведь с каждой попыткой сказать хоть что-то, из легких выходило ещё больше воздуха, что казалось просто невозможным. Стайлз не мог зацепиться за одну мысль, которых были тысячи и, сменяясь одна за другой, исчезали. Да, Стайлзу тоже нужен был якорь, как оборотням, чтобы сдержать волка, так и ему – чтобы успокоиться. Чувство тепла, понимание нужности людям: отцу, друзьям, стае – осознание, что есть, за что бороться с беспамятством, делали его сильнее, заставляя рассудок разъясняться быстрее, будто ничего и не было. Всё прекратилось резко, как только Стайлз ощутил тепло чужой ладони на плече и услышал своё имя. – Стайлз? С тобой всё в порядке? – спросил Дерек, что очень удивило Стилински. Можно было бы соврать на автомате, но ведь лгать оборотням всё равно бесполезно. – Уже да, – тихо ответил Стайлз. – У нас вся стая переполошилась, почувствовав, что с тобой что-то не так, – Дерек крепче сжал руку, возвращая к реальности, точнее подтверждая, что она есть. – Твой отец сейчас на дежурстве. Если хочешь, можешь переночевать у нас. "Лучше ведь в когда-то сгоревшем поместье, который, в принципе, уже чуть-чуть отстроили, чем в своём доме один на один со своими мыслями", – подумал Стайлз. – Хорошо. Идя к машине, Стайлз понял, что всё, что ему нужно, – это тепло души и тела близких ему людей. Отец всегда старался давать именно это, но со стаей они сворачивались клубком на матрасах и грели себя мыслями о том, что они не одни. Особенно в такие моменты Стайлз понимал, что внутри него действительно есть волк, который не хочет оставаться в одиночестве, и, кажется, уже нашёл остальную часть, которой так не хватало только с отцом, хоть и странной, но своей семьи.