2. европа
Дум-Дум смотрит на него с едва прикрытой паникой на лице. Баки непонимающе выгибает бровь и отвлекается от попыток поджечь сигарету. Подоспевший тут же Морита выглядит не менее встревоженным, и тогда Баки окончательно теряется. — Эээ, — начинает Морита. — Сержант, тут такое дело… Баки хмурится, бросает попытки поджечь мокрую от недавнего дождя папиросу и непонимающе переспрашивает: — Да что стряслось? Морита и Дум-Дум переглядываются. — В общем, это капитан… — говорит Морита. Сержант поднимается с мокрого бревна. — Что с капитаном? Еще пару секунд молчания. Дум-Дум чешет затылок и говорит: — У него это, — прокашливается. — Течка началась. Баки пораженно округляет глаза. — Чего? С какого черта? Ответа не следует, потому что никто понятия не имеет, какого хрена у Стива вдруг началась течка, ведь доктор Эрскин предупреждал его, что благодаря сыворотке она, вероятнее всего, либо совсем прекратится, либо видоизменится. И так как у Стива не было намеков на течку последние три месяца, все, кто знал, что он омега, предположили, что сработал первый вариант. А теперь Морита и Дум-Дум на важном задании вдруг говорят Баки, что у его омеги началась течка. — Да кто бы знал, — отмахивается Дум-Дум. — Филлипс пока не в курсе, с капитаном сейчас Картер. Он тебя звал. Баки не нужно повторять дважды: он берет свою винтовку и стремительно пробирается к их разбитому лагерю. В капитанской палатке, стоящей чуть поодаль от остальных, горит свет, и Баки начинает чувствовать знакомый позабытый запах еще задолго до того, как отодвигает полог палатки и забирается внутрь. На спальном мешке лежит Стив. У него блестящее от пота лицо и слипшиеся волосы. Баки в последний раз видел его таким еще до того, как они начали практиковать те обжимания в кровати. Агент Картер сидит рядом со Стивом и держит его за руку в надежде подбодрить. Ей, вероятно, неизвестно, каково это — мужская омежчья течка, ведь она бета, но вид у нее такой, словно она чувствует каждый его спазм собственным телом. — Баки, — зовет Стив, завидев его. Баки кивает и подбирается ближе. Он тут же садится рядом и принюхивается. — Ты как? — спрашивает он. Стив облизывает пересохшие губы и отвечает хриплым голосом: — Уже лучше. Баки усмехается и поднимает взгляд на агента. — Мэм, — говорит он. — Думаю, вам лучше уйти. Пегги Картер кивает. Она еще раз сжимает руку Стива, прощается с ним, поднимается со своего места и стремительно покидает палатку капитана. Баки знает, что, скорее всего, все остальные парни отправились к костру, и она теперь идет туда же. Баки забывает о ней сразу же, как теряет из виду, потому что аромат невыносимо хорош; он стягивает полевую куртку и отбрасывает в сторону. — Сильно болит? — спрашивает Баки. Стив выразительно смотрит на него, затем разлепляет губы и говорит: — Не болит. Баки непонимающе хмурится, а затем, видя долгий взгляд Стива, наконец понимает. — О… Он облизывает губы и тут же чувствует возбуждение. Он опускает глаза вниз и видит, что у Стива действительно стоит. Это так неожиданно, что Баки немного теряется первые несколько секунд. Он совсем забывает, как нужно дышать и говорить, и потому только загнанно молчит. — Бак… — зовет его Стив и тянет к нему руку, и тогда Баки наконец отмирает, чтобы наклониться и поцеловать его в уголок рта. Они не целовались с того самого дня связки, и теперь, вновь ощущая горячую теплоту рта Стива, Баки готов продолжать это хоть всю оставшуюся жизнь. Он стягивает рубашку так быстро, как только может, и стаскивает майку. Стив делает то же самое; теперь, глядя на его тело, Баки кажется, что он оказался в постели с кем-то другим. Но запах все тот же, и во время течки он только сильнее, и Баки практически тонет в нем. Они целуются долго и влажно, с мокрыми звуками и укусами. Баки вдыхает полной грудью, на миг отстранившись и прижавшись носом к его шее, и вспоминает почему-то лабораторию Золы, то, как среди вони ржавого металла, крови и прочих запахов других альф-солдат он почувствовал аромат своего омеги. Тогда Баки решил, что сошел с ума, но спустя минуту аромат лишь усилился, а потом перед глазами Баки появился образ высокого сильного мужчины, напоминавшего Стива Роджерса. Стив не рассказывал о том, как вообще попал на Эксперимент Эрскина. Он только сказал, что доктор нашел его сам, увидев, что ради армии он пошел на связку. Стив пояснил, что попал в один из тренировочных лагерей, а оттуда — прямо в лабораторию ученого. Затем он некоторое время плясал на сценах вместе с труппой девчонок в коротких платьях, а потом узнал, что сто седьмой полк разбит, и отправился искать сержанта Джеймса Барнса. На этом история его обрывалась — дальше Баки и сам знал — и потому они как-то не объяснялись на эту тему. Теперь, чувствуя под руками крепкие мышцы и горячую кожу, Баки наконец понимает, что произошло. Его болезненный слабый Стив исчез насовсем, растворился в чудодейственной сыворотке, а на его место пришел высокий широкоплечий офицер, готовый дать фору любому, даже самому сильному альфе, готовый сунуться в пекло, вести за собой людей и победить. Может, поэтому все остальные парни, включая Воющих Коммадос, охотно согласились пойти за капитаном-омегой. Но он все равно остался омегой. И Баки ощущает знакомую горячую влагу смазки на ладони, когда ведет рукой вниз, чтобы провести пальцами между его крепких округлых ягодиц, собрать вязкую жидкость и размазать меж подушечками пальцев, словно убеждаясь, что все по-настоящему. — Давай, Бак, — бормочет Стив, смотря на него из-под все таких же длинных ресниц. Баки кивает и поскорее расстегивает свои штаны. Он входит медленно, но уверенно, и Стив больно закусывает запястье, чтобы не застонать в голос — он не хочет, чтобы остальные Коммандос слышали его, даже если они и так знают, что здесь происходит — по запаху. Тем не менее, у Стива все еще до чокнутого острое чувство такта, потому он изо всех сил сдерживается, чтобы не начать вскрикивать, когда Баки наконец погружается до самого конца, до шлепка бедер о ягодицы. Он смотрит на Баки, не отрывая взгляда, и Баки наклоняется, убирает прочь его руку и целует так крепко, как только может. Под его пальцами — округлые мускулы, упругие и живые, и ничего от прежней угловатости и костлявости. Он двигается быстро и ритмично, отрывается от его рта, только чтобы вылизать шею и ключицы, провести языком по месту укуса, который оставил несколько месяцев назад. Стив виляет бедрами, вцепляется в его спину и плечи до синяков, а кончает с протяжным подавляемым стоном, прикусив кулак. Баки смотрит на него, не отрываясь, пока продолжает двигаться, и кончает внутрь — как тогда, в день связки — спустя бесконечность. Он сваливается на Стива, затем перекатывается рядом, на спину, и молча глядит в потолок палатки. Все его тело — раскаленная печь, по лбу сбегают капельки пота, и он готов просто взять и уснуть. — Спасибо, — говорит Стив. Он облизывает губы и скашивает на Баки виноватый взгляд. — Это было непрофессионально. В смысле… Не нужно было звать тебя. Мы на задании и все такое. Просто я… — Все в порядке, — говорит Баки, прерывая поток его бессвязных извинений. — Ты бы провалялся все три дня, если бы мы этого не сделали. Сам знаешь. — Да, — соглашается Стив без особых возражений. — Я не знаю, почему это вновь случилось. Эрскин говорил, что течки, скорее всего, совсем прекратятся. Ее и не было все три месяца. А сейчас… — Я понимаю, Стиви, правда, — обрывает его Баки. — Все путем. — Он успокаивающе улыбается, давая Стиву знать, что все в порядке. — К тому же, — добавляет он, — хотим мы этого или нет, ты теперь мой омега. И это, можно сказать, моя обязанность. Так что — обращайся. Стив фыркает, и Баки тут же получает тычок в бок. — Прости меня, — тут же говорит Стив, и улыбка исчезает с его лица. — За то, что… Ты не хотел этой связки. Прости, что вынудил. Баки вздыхает. — Я не хотел не связки, Стив, — тихо говорит он. — Я не хотел, чтобы ты был тут. На это Стив не находится, что ответить. Он отводит виноватый взгляд и больше ничего не произносит. Баки расценивает это по-своему и садится, чтобы начать одеваться. Застегивает штаны, натягивает майку, рубашку и куртку. Стив следует его примеру, и спустя пару минут они уже полностью готовы воевать. Баки по запаху чувствует, что секс помог, и течка отступила — как это и должно быть. Поэтому через какое-то время они уже сидят у костра в компании Коммандос и агента Картер. Может, они побыли бы в палатке подольше, если бы знали, что это — последняя их близость в этом столетии.3. вашингтон
Когда Стив просыпается, первое, чего ему по-настоящему хочется, — это уснуть обратно. Он чувствует себя потерянным и абсолютно одиноким, и новый мир ему совершенно точно не нравится. Дело даже не в том, что за семьдесят лет его ледяного сна наступила новая эпоха, что появились миллионы новых и непонятных ему вещей и поменялись моральные устои. Даже тот факт, что в мире больше не осталось мужчин-омег — они прекратили рождаться после сорок восьмого — не беспокоит Стива больше, чем осознание, что он остался один в новом столетии, без своего друга и своего альфы. Спустя неделю после воскрешения Стив находит Пегги Картер, свою боевую подругу. Она уже почти столетняя женщина, страдающая от страшных болезней, и когда Пегги, седая, иссохшая, слабая, видит Стива, пришедшего навестить ее с букетом лилий, она уверена, что на дворе все еще сороковые, а Стив вернулся с того сумасшедшего задания, чтобы с ней потанцевать. Это настолько больно — видеть ее такой, зная, что для Стива буквально неделю назад она была сильной, красивой и молодой женщиной — что Стив не может усидеть рядом с ней и часа. Он сбегает, говоря, что должен переделать кучу дел, и что совсем скоро вернется. Потом он отправляется на кладбище, где стоит над пустой могилой Джеймса Бьюкенена Барнса, обложенной цветами, и долго-долго молчит. Непроизвольно поднимает руку и касается своего левого плеча, того места, где побледнел шрам от укуса, оставленного в день связки шестьдесят восемь лет назад. Затем Стива Роджерса знакомят с Мстителями, и это действительно хорошая идея — вновь начать служить и приносить пользу. Этому он обязан ЩИТу и Нику Фьюри, который оказывается их лидером. Вообще-то, Мстители — неплохие ребята, по крайней мере, большинство из них. Стив знакомится с русской девушкой Наташей Романовой, ее другом Клинтом Бартоном, учеными Брюсом Беннером и Тони Старком, сыном старого знакомого Стива Говарда Старка, а еще Стиву представляют настоящего бога — Тора Одинсона, оказавшегося вполне милым и добрым парнем. Всего их шесть человек — два альфы, две омеги, один бета и Тор, который не принадлежит ни одному из этих видов, поскольку в Асгарде подобного нет. Они вполне неплохо сплочаются, если не считать того факта, что первое время Стив терпеть не может Тони Старка. Тони мало похож на своего отца — он раз в сто язвительнее, надоедливее и бестактнее. Его мерзкие подколки и шуточки по поводу вида Стива первое время злят настолько, что они почти всерьез берутся драться. Однако затем им приходится найти общий язык, поскольку мир в опасности, и единственные люди, способные предотвратить порабощение Земли — это Мстители. В конечном счете, остановив апокалипсис, Стив приходит к выводу, что Тони неплохой парень, просто до жути избалованный и самовлюбленный, но и в нем есть что-то хорошее: например, он готов взорваться вместе с атомной бомбой, чтобы не допустить ее падения на Манхэттэн, и очень любит свою девушку Пеппер Поттс. Поэтому они перестают ругаться и даже могут назваться приятелями, хотя Стив не уверен, что между ними есть дружба — по крайней мере, он не доверяет Тони так, как Наташе или Клинту. Тем не менее, Мстители становятся его друзьями и единственными людьми, которых в будущем Стив мог бы назвать семьей. У Стива нет течек все три года, что он живет в новом мире, и он связывает это с сывороткой и семьюдесятью годами заморозки. По правде говоря, открывшемуся факту Стив чертовски рад, поскольку три дня невыносимой боли вряд ли были бы ему на руку — а он знает, что это были бы мучения, а не желание, потому что его альфа погиб. И никакого другого альфу Стив не собирается подпускать к себе ни на шаг ближе, чем того позволяют современные этикет и нормы. Позднее Стив знакомится еще с двумя отличными ребятами — альфой Сэмом Уилсоном и бетой Шэрон Картер. Они оба военные и замечательные товарищи. Сэм Уилсон в рекордные сроки становится добрым другом Стива, и Стив счастлив, что может положиться на кого-то в этом новом пугающем мире. У Стива более-менее размеренная жизнь, наполненная миссиями, общением с Мстителями, Сэмом и Шэрон. Ему предоставляют собственную боевую группу — У.Д.А.Р. — во главе с альфой неплохой подготовки Броком Рамлоу, который вертится вокруг Стива совершенно очевидно, однако Стив предпочитает игнорировать его знаки внимания. Они сражаются бок о бок, и драки — это все, что Стив готов с ним делить. Неожиданно даже для себя Стив принимает свою природу. Это происходит как-то само собой, и он вдруг осознает, что не стыдится быть омегой. Ему становится проще работать и отражать бестактные нападки Тони Старка, однако он жалеет, что это осознание не пришло к нему гораздо раньше. Но и эта жизнь заканчивается, стоит ЩИТу пасть, а Нику Фьюри погибнуть. Когда Стив бежит за его убийцей, ему кажется, что ноги сами несут его; и все его тело прошибает страшной волной, когда незнакомец в маске ловит пущенный в него щит, чтобы вернуть Стиву обратно с удвоенной силой. Наташа говорит, что знает, кто такой наемник для Фьюри. Она называет его Зимним Солдатом и уверена, что никому не удастся его отыскать. Он всегда приходит сам и всегда без приглашения, и если в деле Зимний Солдат, значит, кто-нибудь точно умрет. Однако Стив Роджерс давным-давно не верит в призраков, потому отыскать стрелка становится для него делом чести. Они превращаются в преступников, когда Стив узнает, что ЩИТ давно пал, и весь предыдущий год он дрался плечом к плечу с гидровцами. И, несмотря на великолепную подготовку и отточенную технику боя, появление Зимнего Солдата все равно становится неожиданностью. Он нападает на мосту, посреди города, пока Стив, Сэм и Наташа едут с гидровским заложником; он превращает машину Сэма в металлолом, а его группа поддержки делает из пассажирского автобуса решето. Стив делает все возможное, чтобы справиться с ним, но у противника преимущество благодаря протезу левой руки. Стив не чувствует его запаха, пока не схватывается с ним в рукопашном бою. Когда Зимний Солдат приближается достаточно близко, чтобы Стив мог принюхаться, он понимает, что с ним дерется альфа. Запах, ударяющий в ноздри, на миг дезориентирует Стива, и тот пропускает несколько ударов в лицо, но довольно быстро находится и продолжает борьбу. Ему удается перенять инициативу благодаря щиту, но когда он лишает Зимнего Солдата маски, он явно оказывается к этому не готов, потому что за маской хладнокровного русского убийцы — лицо Баки Барнса, немного более взрослое, чем Стив помнит, но все еще его. Стив замирает, смотрит на него не отрываясь, и наконец понимает, почему его запах так сильно въелся под кожу всего за несколько минут боя. Он зовет его — своего Баки — но Баки рычит на него, его «Какой к черту Баки?» въедается Стиву под кожу, он направляет оружие, а затем исчезает. И Стиву ничего не остается, кроме как сдаться подоспевшему У.Д.А.Р.у. Пока они едут в бронированном фургоне, пока сбегают оттуда, пока встречаются с выжившим Ником Фьюри и готовятся к битве за Вашингтон, у Стива невыносимо болит укус, так, словно появился пару минут назад. Наташа видит выражение его лица и спрашивает: — Когда тебя повязали? Стив молчит какое-то время. Хоть он и знает, что может доверять Наташе, он все равно оказывается не готов к этому разговору. Но, тем не менее, он отвечает: — В сорок третьем, — и невольно улыбается, когда вспоминает те годы. — Он должен был уйти на войну. А я… Не мог отпустить его просто так. Я попросил его о связке и сказал, что иначе мне не дадут вступить в армию. Меня бы и так не взяли, если бы не Эрскин, но он… Это был мой последний шанс попросить его. Если бы я не попросил, может, у меня не было бы больше возможности. Я бы в жизни не простил себе, если бы не сделал этого. Я знал, что никому не позволю повязать себя, кроме него. — Стив замолкает, чувствуя себя так, будто с шеи его сняли непомерный груз, вытащили его из петли. — Я был эгоистом. Я знал, что он этого не хочет. Он всегда искал мне кого-то другого. Но я так любил его, что… Не мог позволить ему уйти без этого. Наташа невесомо улыбается пухлыми губами, будто понимает его. — Это был Баки Барнс? — говорит она. — Твой альфа? Стив не отвечает, только кивает едва заметно. — Он был моим лучшим другом. Помогал мне справляться с течками. Боль была такой невыносимой, что я не мог шевелиться все три дня. Первое время он работал наизнос, чтобы добыть обезболивающее. Потом нашел другой способ и продолжал помогать мне. Он не бросил меня, даже когда я попросил его о связке. Я не знал человека лучше. Наташа больше не спрашивает, а Стив чувствует себя так, будто исповедался за долгие-долгие годы. — А ты? — спрашивает он. — Ты еще не повязана? Наташа почему-то усмехается. На непонимающий взгляд Стива она легко говорит ему: — Омег уже давно не повязывают, Роджерс, — поясняет она. — Где-то с восьмидесятых. — Что? — не верит Стив. — Ты шутишь. — Не-а, — качает рыжеволосой головой Наташа. — В России от связки отказались в девяностых, например. Но где-то с нулевых она осталась разве что в Африке. Он собирается сказать что-то еще, но заходит Сэм и говорит, что пора выдвигаться. Наташа кивает, и они исчезают вместе с Фьюри. Сэм, Стив и Мария идут к Трискелиону втроем.* * *
Стиву больно сражаться с Баки, настолько, что эмоциональная боль становится физической. Он знает, что Баки никогда не выстрелил бы в него, будь он в своем уме, но психическое состояние его альфы очень далеко от здорового. Стиву страшно, что одному из них придется погибнуть. Именно поэтому он отдает Марии Хилл четкий приказ запускать самоликвидацию вместе с ним. Он знает, что, если удастся достучаться до Баки, они смогут выжить вместе. Если нет — Стив не собирается оставлять его умирать одного. Не снова. Они дерутся, когда вокруг все рушится и крошится. Стекла, металл, огонь — все сливается в один шквал. В какой-то момент Стив бросает щит и остается полностью безоружным, с одной колотой раной и тремя огнестрельными ранениями. Баки не останавливает запах его крови — он бьет и бьет своей железной рукой, и Стиву кажется, что все кончится прямо здесь. Его хватает, только чтобы сказать Баки, что он с ним до конца, что он не собирается сдаваться. И когда Стив падает вниз, летит куда-то в пропасть, ему чудится, будто это и есть смерть. Он ударяется о ровную гладь воды с чудовищной силой, которая мигом вышибает его в бессознательный вакуум. Проснувшись в белоснежной палате больницы, Стив больше не чувствует запаха своего альфы, и плечо совсем не болит.* * *
Течка настигает его на одной из миссий. Стив валится замертво, сраженный адской болью во всем теле. Каждая кость, каждый кусочек плоти будто жжется и крошится, и Стив не может сделать ничего, кроме как постараться сгруппироваться и притянуть руки к лицу, в попытке закрыть голову от возможных попаданий пуль. Сэм первый чувствует, что что-то не так. Он появляется из неоткуда и долго старается докричаться. Ощутив сладкий запах, ударивший в ноздри, он чертыхается и подхватывает Стива, чтобы утащить его из-под огня. Стив не может ничего ему ответить, все его тело похоже на один большой синяк, так больно ему не было никогда, поэтому он теряет сознание довольно быстро, и проснуться выходит лишь на больничной койке спустя пару дней. Он узнает, что вышел из строя прямо в бою, и если бы не Сэм, террористы легко застрелили бы его. Это все очень-очень плохо, и на внеплановом собрании Мстителей они пытаются понять, что с этим делать. — Есть вариант дать лекарства, — говорит Брюс Беннер. — Но дело в том, что эти лекарства, как бы, эээ… Они рассчитаны на женщин. Ведь мужчин-омег нет уже как минимум лет тридцать. Поэтому я не уверен, что они подействуют на тебя, Стив. Особенно если учесть, что ты — суперсолдат. Стив сосредоточенно кивает. — Я чего-то не понял, с какого черта у тебя вообще вдруг началась течка? — вмешивается Тони Старк. Стив поднимает на него взгляд. Немного подумав, он говорит: — Думаю, это из-за Баки. Ведь после битвы на гелликариере прошло ровно два месяца, так? Поэтому… — Погоди, — вмешивается Клинт Бартон. — Какой еще Баки? Твой старый приятель, что ли? При чем тут он? — Зимний Солдат, — поясняет Стив неохотно. — Это Баки. — Секундочку! — не дав удивиться Клинту, вновь подает голос Старк. — То есть ты хочешь сказать, что твой альфа — это русский наемный убийца, которого держали в морозилке черти сколько лет? А никого получше не мог найти? — Мой альфа — Баки Барнс, — рычит на него Стив. — Так что нам теперь делать? — вмешивается Сэм Уилсон, не дав спору развиться, за что Стив ему благодарен. — Думаю, можно будет использовать это, чтобы найти его, — пожимает плечами Стив. Старк со своего места фыркает. — И как, интересно? Встанешь на коленки и подставишь задницу в ожидании, что он придет по зову… — Тони… — Ладно-ладно, молчу, — сдается Старк под испепеляющим взглядом Капитана Америка и Черной Вдовы. — Но идея дерьмовая. — Он меня узнает, — уверенно говорит Стив, обводит всех присутствующих твердым взглядом. Наташа и Сэм почти синхронно кивают. Они идут за ним.4.бухарест
Стив не уверен, что Баки там будет. В конце концов, наводка, которую услужливо предоставила Шэрон, могла оказаться очередной пустышкой. Однако все следы, которые Стиву удалось собрать за год, привели его в Румынию, и если Баки здесь нет, он не представляет, куда податься дальше. Наташа и Сэм уже явно вымотались за все то время, что таскаются по миру вместе с Капитаном Америка, и Стив благодарен им за то, что они продолжают идти за ним. Квартирка, в которую он приходит, без формы и щита — просто обыкновенный парень в кепке и гражданском — выглядит бедной и дешевой. Матрац, брошенный на пол, несколько деревянных шкафов, газовая плита, выглядящая так, словно пережила не одну атомную войну, тусклый свет и множество пакетиков с готовой едой: быстрорастворимая лапша, кофе, батончики. Стив оглядывает небольшое помещение и приходит к выводу, что здесь явно кто-то живет. Он собирается сесть и ждать, когда вдруг чувствует чудовищной силы спазм во всем теле. Его скручивает болью, и он валится на пол. Матерится от души, когда не находит в кармане шприц с лекарством от Брюса, которое может отсрочить течку. Весь этот год Стив учился заново мириться с муками во время течек, которые настигали его каждые два месяца. Если бы не Брюс Беннер, сумевший разработать для него лекарство и сильнейшее обезболивающее, Стив мучился бы еще сильнее. Он не знает, что делать, лишь понимает, что не может подняться. Наспех просчитывает свои возможности, тут же, впрочем, поняв, что не сможет драться во время течки, к тому же с альфой. Со своим альфой. Он не знает, сколько времени проходит, прежде чем слышатся шаги. Он видит одни лишь ноги, но запах узнает мгновенно. Стиву удается поднять голову, и тогда он взглядывает прямо в потерянное лицо Баки. Баки выглядит помятым, в старой одежде и темной кепке, и взгляд у него такой, будто он увидел наряд боевиков в своей квартире. Стив не сразу понимает, что на него направлен пистолет. — Баки, — хрипло зовет его Стив. Он тянет к нему руку, собрав все силы, чтобы поднять ее, и не успевает понять, что произошло, когда получает удар по лицу. — Черт, — тут же сипит Баки. — Черт, прости, — говорит он. Неверяще смотрит на него, будто видит впервые. Неуверенно опускается на колени рядом с ним и кладет руку на лоб, убеждаясь, что у Стива температура под сорок. — Баки, — повторяет Стив. Баки пялится на него в неверии. — Что ты… — он не договаривает, не зная, что делать. Вскакивает, подлетает к двери, хватает рюкзак, вытащенный из-под досок, явно собираясь сбежать, но замирает, стоит Стиву зарычать: — Баки! — он смотрит ему в спину. Баки оборачивается и сглатывает ком в горле. — Не уходи. Не смей, Бак, просто… Пожалуйста. Баки смотрит. Он вцепился в дверную ручку и теперь держится за нее, как за круг. В его глазах — настоящий ужас. — Что я… — его голос садится. — Что я могу сделать? Стив невесомо улыбается, несмотря на ужасающую его боль. — Ты мой альфа, помнишь? — хрипит он. — Ты повязал меня. Ты не можешь уйти. Ты не… — Стив, — прерывает его Баки. — Не надо, пожалуйста. — Ты не можешь уйти, — повторяет Стив. Они смотрят друг другу в глаза, не моргая. Стиву хочется подлететь и схватить его, но он не может даже пошевелиться. Его альфа так близко, но и так далеко, что боли только усиливаются. И он облегченно выдыхает, когда Баки бросает свой рюкзак и несмело движется в его сторону. Он снимает кепку, стягивает куртку и ботинки. Приближается медленно, будто боится, что Стив растворится в воздухе. Оставшись только в красной кофте и джинсах, он садится рядом со Стивом на матрац и принимается снимать одежду с него. Они остаются в одних джинсах довольно скоро, и Стив почти вскрикивает, когда вновь чувствует кожей груди и живота Баки. Баки наваливается на него, отросшие черные волосы щекочут лицо. Стив тянется, чтобы поцеловать его, и наконец-то ощущает губы, сухие и теплые. Баки отстраняется, трогает пальцами правой руки его лицо, и Стив видит слезы в его глазах. — Прости, — говорит он, стирая кровь с нижней губы от недавнего удара. — Прости, я испугался. — Не страшно, — тут же уверяет его Стив, и это правда. Баки наклоняется и снова целует его. Правой рукой он ведет по его плечу, по руке, спускается к бедру и принимается стягивать джинсы. Стив тут же выпутывается из них, затем так же скоро избавляется от белья, и Баки касается его окрепшего члена, внутренней стороны бедер, чувствует начавшую выделяться смазку. — Баки, — выдыхает Стив ему куда-то в ухо. — Баки… — Я тут, я обещаю, — отзывается он. Стив целует его, его висок, линию челюсти, подбородок, скулу, пока Баки трогает его так, словно видит впервые. Боль во всем теле словно снимает рукой, и Стив ощущает острое горячее желание — оно даже острее, чем тогда, в лагере, на войне. Баки двигается в нем плавно, еще более плавно, чем в день связки. Он целует его и ласкает свободной рукой, и Стиву хочется никогда больше его не отпускать, даже если он будет жить здесь, в этом убежище. Он готов жить с Баки где угодно — здесь, в пыли Бухареста, или в снегах Сибири, или в дождях Европы, ему, правда, плевать. Баки — его альфа. Он понял это в пятнадцать, когда узнал, что является омегой. — Повяжи меня, — просит его Стив, когда чувствует, что они оба скоро кончат. Баки непонимающе смотрит на него. — Но мы же… — Знаю, — говорит Стив. — Но тогда это было ради войны. Из-за войны. Блять, да какая разница. Была виновата война. Я не хочу так. Я хочу, чтобы ты сделал это, потому что хочешь. Черт, Баки, если хочешь. Если… Он не успевает договорить — зубы Баки впиваются в его левое плечо, рядом со старым укусом. И будь Стив проклят, если не ждал этого всю свою жизнь.