Сумрак внутри

Майкл Джеймс Севло пребывал не в самом хорошем расположении духа. Во-первых, он получил от своих работодателей оповещение о том, что они не станут оплачивать ему отпуск за 3 месяца, потому что на данный момент уже не нуждаются в услугах бесполезного оборотня; затем у Северуса не нашлось для него аконита; после этого он позволил Гарри Поттеру исчезнуть из виду. Наконец, его бросила девушка. Все в один день. Он только-только обосновался в своей комнате номер четыре с книгой под названием «Темные искусства: 101 способ запытать грязнокровку» в одной руке и банкой кока-колы в другой, когда Дамблдор позвал его из камина. — Почему ты не на собрании Ордена, Майк? — спросил Дамблдор, слегка нахмурившись. — Потому что я устал, зол и только что осведомлен о том, что вынужден оплачивать трехмесячный отпуск за собственный счет, — огрызнулся Майк. Он смахнул с лица прядь своих темно-коричневых волос, открыв свои темно-карие глаза с небольшим зеленым оттенком. — Не надо так кричать, мистер Севло. — А не получается, — ответил мужчина, отпив немного колы. — Что вы читаете? — Майк не видел смысла скрывать это, потому ответил: — «Темные искусства: 101 способ запытать грязнокровку». — А почему, позвольте спросить, вы это читаете? — Потому что я так хочу! — Мистер Севло… — Отвянь, Дамблдор. Я не в настроении. Во-первых, мне не оплатили отпуск, потому что на данный момент им больше не нужен бесполезный оборотень, во-вторых, у Северуса не нашлось для меня достаточно аконита, затем Гарри Поттер куда-то пропал. Моя девушка бросила меня, узнав, что я оборотень. Все в один день. Так что я просто не могу поднять задницу и покинуть жаркую Турцию ради совершенно бессмысленного собрания Ордена. Дамблдор выглядел так, будто хотел что-то сказать, но все же ушел без слов. Майк вернулся к чтению. Собрание Ордена Феникса. Дамблдор вытащил голову из камина. — Кажется, мистер Севло не очень хорошо себя чувствует и в настоящее время прийти не сможет… — весело произнес он. — Теперь, давайте начнем. Где Гарри? Аластор Грюм поднялся с забавным выражением на своем изувеченном лице. — Мерлин знает где, он просто ушел с Нимфадорой в неизвестном направлении. Никто не знает, куда они пошли, — он зашелся истерическим смехом в ответ на их недоуменные выражения. — Мы только в-вытащили его, а Тонкс уже решила его прибрать… позвольте мне думать, что могут делать статный молодой человек и красивая молодая женщина, исчезнувшие бог знает куда. Тень понимания медленно отразилась на лицах, одни из которых выразили возмущение, другие выглядели веселыми, а третьи не показали никаких эмоций. Одним из возмущенных было лицо Молли Уизли. — ВОТ ШЛЮХА! ОНА СТАРШЕ ЕГО НА СЕМЬ ЛЕТ! АЛЬБУС! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПРИСМОТРЕЛ ЗА НИМ?! ОН МОЖЕТ БЫТЬ ГДЕ УГОДНО! — что есть силы надрывалась она. И тогда в дверях возник Севло. — Господи, какого хрена она орет так, что я слышу ее аж по ту сторону камина, и семь лет, между прочим, не такая уж большая разница. Может, Поттеру просто захотелось поговорить с кем-то, кто мог что-то знать о его родителях, — огрызнулся он. — Черт возьми, направляясь к вам, я выпил зелье от головной боли, но сейчас мне нужно чертово болеутоляющее от мигрени. К сожалению, его не продают. Так что просто заткнись, тупая Уизела, — Дамблдор заговорил прежде, чем шокированная Молли смогла открыть рот. — Мистер Севло, именно с такого отношения к людям начинал Воландеморт, — несколько человек вздрогнули. — Не надо становиться таким же, — предупредил Дамблдор, нахмурившись. — Да клал я на твое мнение, — лениво ответил Майк. МакГонагалл встала. — Как ты смеешь так говорить с Альбусом, он самый могущественный волшебник в мире! — огрызнулась она. — Во-первых: потому что он не сделал ничего лично для меня и во-вторых: Темный Лорд превосходит его в силе. Так что ваши данные немного устарели. Воландеморту просто не хватает последователей. Пока что. — Вы поддерживаете Того-Кого-Нельзя-Называть? — выкрикнул кто-то. — Нет, я поддерживаю Гарри Поттера. Так как я один из немногих здесь людей, которые знают пророчество о нем. Но, так как оно было сделано втайне, я не думаю, что вы о нем знаете. Поднимите руки те, кто понимает, о чем я говорю, — только один человек поднял руку. — Ну, Дамблдор, я думаю, ты должен им кое-что объяснить. Доброй всем ночи, а мне пора, наслаждайтесь, — он ушел, ухмыляясь. Альбуса Дамблдора тут же забросали вопросами о пророчестве. После того как все успокоились, он вздохнул и произнес: — Пророчество говорит о том, что Гарри должен убить Воландеморта либо пасть от его руки. Но у Гарри есть некая сила, о которой Темный Лорд не знает, — последовали вздохи возмущения и шока, несколько человек вскочили и начали выкрикивать возмущенные комментарии и спрашивать, почему им не рассказывали об этом раньше. Он жестом заставил их замолчать и поднялся. — Потому что вы не должны были это знать, — ответил он и исчез с громким хлопком. Маггловский ночной клуб. Гарри и Тонкс вошли в маленький клуб вслед за женщиной со светлыми волосами. Тонкс рекомендовала всем позавтракать в клубе, но Нарцисса и Беллатриса сказали, что им двоим нужно отлучиться и что они «догонят». Они подошли к свободному столику и сели. Гарри осмотрелся кругом. В этом заведении были черные стены, украшенные картинами с природными пейзажами, и красный бархатный ковер. Там также были довольно большой бар, просторный танцпол, установка диджея (использующаяся в настоящее время) и немного приподнятая платформа, которая выглядела так, будто использовалась для живых выступлений; их столик был очень близок к ней. Он повернулся к Тонкс, на которой были черные кожаные сапоги до колен, черная мини-юбка и белый топ без рукавов с надписью «Укуси меня» на груди. — Как называется это место? — Спросил он. — Секрет, — ответила она. — Пожалуйста, скажи мне. — Нет, это место называется «Секрет», — сказала она, посмеиваясь. — А, тогда ладно, — они продолжали непринужденно беседовать, пока на платформу не вышла группа людей, начавших играть песню, которая Гарри и Тонкс (и автору — прим.авт.) понравилась. «Глаза норовят захлопнуться, Но все же не закрываются. Ревут вентилятора лопасти, Но воздух не охлаждается. И даже если со мною ты, Я все еще очень одинок. Мне нечего дать тебе, что бы я Назвать твоим собственным смог. И я чувствую твое дыхание, Что держит меня в состоянии сна. Ты чувствуешь это биение? То сердце мое, как о скалы волна. Держу кое-что за стеною губ, Что мысли мои волнует, Что рвется, свободу почуяв вдруг С каждым любви поцелуем. Я мог не сдержаться, обидеть тебя, Но только сейчас — дело в другом. Вещи, в которых уверен был я, Сомнений во мне оставили ком. И я чувствую твое дыхание, Что держит меня в состоянии сна. Ты чувствуешь это биение? То сердце мое, как о скалы волна. Чувствую твое дыхание, Что держит меня в состоянии сна. Можешь ли ты остановить мое сердце? Оно всегда бьется. Как о скалы волна. После того, что я сделал, Как мне себя ощущать? Остановиться ль несмело, Иль, развернувшись, бежать? Знаю, не будет как раньше, Я причинил тебе боль, Тем навсегда потерявши Свою единственную любовь. И я чувствую твое дыхание, Что держит меня в состоянии сна. Ты чувствуешь это биение? То сердце мое, как о скалы волна. Чувствую твое дыхание, Что держит меня в состоянии сна. Можешь ли ты остановить мое сердце? Оно всегда бьется. Как о скалы волна». (Yellowcard — Дыхание) Люди рукоплескали группе, когда та уходила, и Гарри возобновил разговор. POV Майка Севло. Едва войдя в клуб, он сразу же увидел пару зеленых глаз, смотрящих на него. Он проверил внешний вид лица; изумрудно-зеленые глаза, черные волосы до плеч и шрам-молния над правым глазом. Он ухмыльнулся и прошептал «Орден». Лицо мальчика выдало шокированное выражение, после чего Майк произнес «Я никому не скажу», на что мальчик улыбнулся и кивнул. Он увидел блондинку позади Гарри и Тонкс, и вскипел гневом. — Какого черта она здесь делает? — бормотал он про себя. — Она бросила меня несколько часов назад. — Какую песню теперь? — спросил кто-то из толпы. — Как насчет «ATREYU — Правая сторона кровати»? — предложил Майк, подходя к сцене. Все сразу же согласились. Послышалась музыка. Майк запел. «Давай! Коснись взглядом. Теперь я вижу ее — Танцует рядом С бокалом в руке. И весь багаж, что есть у нее, Лежит в уголке. Хочу забыть я и отпустить Всю радость, всю боль. Твою вину в себя поместить, Проститься с тобой. Но танец наш финальный Закончился фатально». Он бросил короткий взгляд на блондинку. «Кто этой ночью спит на моей стороне кровати? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Детка, ты просто умерла (просто умерла ты!) Кто спит этой ночью на моей стороне кровати? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Ты когда-нибудь плакала так сильно?» Он заметил, что Гарри повел женщину, предположительно Тонкс, к танцполу, где и начал танцевать с ней. «Ну вот, она опять за свое В очередном желаньи ее. Новый маскарад в фальшивом антураже, Она трахнет тебя ради любопытства даже. Я всего лишь хотел заменить воспоминания, От которых в моих жилах стынет кровь. И пока эта кровь не застыла окончательно, Я говорю «Прощай!» тому, что звали мы «Любовь». До блондинки дошло, что он намекает ей об их отношениях через песню. «Кто этой ночью спит на моей стороне кровати? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Детка, ты просто умерла (просто умерла ты!) Кто этой ночью спит на моей стороне кровати? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Ты когда-нибудь плакала так сильно?» Блондинка выбежала на улицу. Гарри и Тонкс начали обжиматься на танцполе. «Она пришла и ушла, Я прикусил губу. Ее тушь потекла. Каждое рыдание — причина сказать «Прощай». Бывает так — упорствуя, Не замечаешь истинный рай. С цветами в распущенных волосах И пристальным взглядом в мертвых глазах, Она доселе не выглядела такой красивой, А я — не ощущал себя таким справедливым. С цветами в распущенных волосах И пристальным взглядом в мертвых глазах, Она доселе не выглядела такой красивой, А я — не ощущал себя таким справедливым. Настолько справедливым… Насколько и несправедливым. С цветами в распущенных волосах И пристальным взглядом в мертвых глазах, Она доселе не выглядела такой красивой, А я — не ощущал себя таким справедливым. Кто этой ночью спит на моей стороне кровати? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Детка, ты просто умерла (просто умерла ты!) Кто этой ночью спит на моей стороне кровати? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Ты когда-нибудь плакала так сильно? Ты только что умерла». Со стороны толпы раздались оглушительные аплодисменты, а Гарри и Тонкс даже не заметили, что песня закончилась. Майк покинул группу и подошел к ним после того, как они вернулись к действительности. — Вам двоим явно было весело, — сказал он, ухмыляясь. — Эээ, да, спасибо, отличная песня, — смущенно произнес Гарри. — Что ж, я думаю, вы были слишком заняты губами друг друга, чтобы заметить это, — оба его собеседника покраснели. — Увидимся позже, Гарри, мне нужно с вами кое-что обсудить. Меня зовут Майкл Джеймс Севло, а тебя я уже знаю, — он протянул руку, которую Гарри мгновенно пожал. — И, Тонкс, ты меня тоже знаешь. — Да, ты тот парень, который увлекается темными искусствами больше, чем большинство Пожирателей смерти, — с усмешкой ответила она, отчего ухмылка Майка только усилилась, и без лишних слов он вышел за дверь, успев трансгрессировать прежде, чем та захлопнулась. — Кажется, он… крутой, — закончил Гарри, посмеиваясь.