Морфий в моих венах

Какузу резко вернулся в реальность. Он быстро поднялся на ноги, но тут же пожалел об этом. Его раны невыносимо болели при каждом движении. Потом Какузу вспомнил, что произошло всего несколько минут назад. Он был в самом сердце боя с несколькими шиноби Конохи и пытался поймать того мальчишку Девятихвостого. Мальчишка был гораздо сильнее, чем Какузу ожидал. За несколько секунд до того, как удар мальчишки настиг его, Какузу успел заменить собственное тело любезно предоставленным Пейном клоном. Итачи и Кисаме уже успели первыми испытать эту технику в действии, и это дзюцу оправдало все ожидания. Техника сработала, но Какузу знал, что не сможет надолго задержать шиноби Конохи, особенно если учесть, что они уже попадались в эту ловушку. Он должен был двигаться дальше. А потом он вспомнил Хидана. Этого безумного фанатика словно на привязи затащил в лес мальчишка с тенями. Он должен был вернуть своего напарника. Какузу, пошатнувшись, сделал шаг вперед, и мир завращался вокруг него в бешеном темпе. Он споткнулся, но, к счастью, успел облокотиться на дерево, прежде чем упасть. Мышцы болели, раны жгло словно адским пламенем, а уровень чакры был критически низок. Его дыхание было хриплым и неглубоким. Постояв некоторое время с закрытыми глазами, он медленно вздохнул и раскрыл глаза, а затем сделал пару тяжелых шагов вперед. Он двигался на звук воды. Он вышел с пустынной территории, полной мертвых деревьев, и теперь шел по густому пышному лесу. Он побрел к небольшому ручью, так заманчиво журчащему среди высокой травы, и упал на колени у воды. Он сложил ладони лодочкой и погрузил их в прохладную воду. Холод воды ужалил его порезы и раны на руках. Затем он медленно поднял руки к губам и жадно выпил прохладную жидкость. Сейчас обычная холодная вода на вкус казалась такой сладкой, когда приятная прохлада скользнула в его пересохшее горло. Какузу знал, что он был обезвожен и очень голоден. Он, не вставая с колен, подполз к ближайшему кусту, сел в его тени и сорвал горсть ежевики. Стоило ему только проглотить пару ягод, как тошнота дала знать о себе тугим комом в горле. Какузу понимал, что находится в стране Огня дольше не имеет смысла. Он должен как можно скорее уйти, но прежде надо найти Хидана. Он поднялся на слабых и дрожащих ногах. Мужчина качнулся вперед. Чакра была истощена, тело с каждым движением болело все больше, и он знал, что дальше будет только хуже. И все же она продолжил идти. Малейшее дуновение легкого ветерка заставляло открытые раны отзываться жгучей болью, от которой Какузу то и дело морщился и еле сдерживался, чтобы не упасть прямо тут. Высокие деревья стояли близко друг к другу, а их пышные кроны откидывали на землю густые тени. Тени, падающие на лицо мужчины, делали его и без того похудевшее лицо нереально худым, словно у мертвеца. Какой-то могильный холод веял от Какузу, и мрачные тени в этом лесу словно вторили его настроению. Идти было трудно, но он упрямо шел вперед, изредка останавливаясь на минуту, и остановился он только тогда, когда по глазам резанул яркий белый блеск. Прикрыв глаза окровавленной рукой, он пошел на источник света и вскоре присел рядом с маленьким, поблескивающим на траве металлическим предметом. Предмет был наполовину погружен в землю, и тревога вдруг наполнила сердце Какузу. Он дрожащей рукой стер грязь с предмета и этим лишь подтвердил собственные опасения. На его плечи словно опустился огромный груз, когда он поднял к лицу руку, на которой земля смешалась с алой жидкостью. Кровь Хидана. Какузу резко вскочил на ноги, что при его состоянии было просто чудом. - Хидан! - Закричал мужчина, сжимая пальцы в кулаки так, что костяшки побелели. - Хидан... - Прохрипел он и резко выдохнул, когда ноги протестующе подогнулись от резкой боли. Какузу опустился на колени, хотя мышцы опалило огнем боли. Он не понимал как и почему, но что-то заставляло его искать своего напарника. Хидан был невозможно раздражающим типом, крикливым, упрямым, самоуверенным... Он не знал, как так получилось, но Хидан всегда был рядом с ним. Была ли это дружба? Какузу знал, что это просто дикая мысль, но ведь у него уже много лет не было друга. Он никогда не позволял себе привязаться к кому-то. Все эти связи не приносили ему ничего. кроме боли, поэтому он предпочитал не допускать их, а если уж и случалось так, что возникало какое-то чувство, он решал самолично устранить источник этих чувств. Но, как ни странно, Какузу нравился этот мазохист с его извращенной религией и, откровенно говоря, Какузу наслаждался его компанией. Даже если этот невежественный тупица всегда действовал ему на нервы, Какузу не мог не признать, что его напарник частенько заставлял его хоть ненадолго вырваться из обычной хмурой задумчивости. Сейчас, когда он думал об этом, ему вдруг стало приоритетным найти напарника. По какой-то необъяснимой причине Какузу почувствовал необходимость защитить Хидана. Потому ли это, что теперь, возможно, он потерял Хидана навсегда? Или то, что он не хотел, чтобы Хидан погиб? Или это было нечто более странное? Была ли это все-таки дружба? Или даже... Любовь? Какузу замер, как громом пораженный, и скептически ухмыльнулся. Любовь? Это было невероятно глупо. Пусть ему и нравился Хидан, но любовь? Какузу никого не любил уже несколько десятилетий. И все же какое-то странное чувство толкало мужчину вперед, принуждало к действиям. Все, что он сейчас знал, так это то, что он должен найти Хидана. Но затем холодный поток реальности окатил его волной. То джутсу Пейна с заменой тела требовало колоссального количества чакры и огромной концентрации. Какузу вдруг четко осознал, что в любой момент может потерять сознание от двух минут до двух дней. Какузу почувствовал, как кровь отхлынула от лица, и , не обращая внимания на вопящие от боли раны, он бросился через лес, крича имя напарника до тех пор, пока его горло не стало болеть, а затем Какузу и вовсе закашлялся кровью. Наконец, он добрался до темной, даже немного зловещей поляны. Он опустился на одно колена возле свежей земляной насыпи. Пот стекал по его лицу и, капая с подбородка, просачивался в рыхлую темную землю. Этот курган, возможно, был создан недавно. Какузу, тяжело вздохнув, на мгновение закрыл лицо руками и сильно зажмурился, как вдруг из-под земли раздался тихий, хриплый голос. - Эй?... Там есть кто-нибудь?... Помогите мне... Мне так холодно... - Прозвучал какой-то тихий и беспомощный голос. Какузу мгновенно признал этот теперь такой жалкий голос, просящий о такой же жалкой просьбе. Хидан был похоронен в земле прямо под ним. Какузу даже не заметил, что земля, трава и деревья тут покрыты кровью. - Хидан! - Крикнул Какузу в землю. Прошел долгий момент, показавшийся Какузу вечностью, а затем из-под земли вновь раздался голос Хидана. - Кто это? Джашин-сама?... Ты здесь, чтобы забрать меня домой? Какузу принялся остервенело рыть землю голыми руками. - Нет, Хидан. Я не твой бог, и никто тебя никуда не заберет. Это заняло минуты две, но Хидан все же узнал этот голос. - Какузу? Мужчина принялся копать еще быстрее. Он видел, как его пальцы уже начали кровоточить, но обращал на это ровно никакого внимания. - Да, это я. - Хрипло ответил он. - Держись... Какузу не был набожным человеком, как его партнер, но сейчас он молился, чтобы хоть какое-то божество помогло ему и Хидану. Он молился о том, чтобы не было слишком поздно.