Превратности судьбы.

Пресс-центр СМ entertainment. «Сообщаем, что с 20… года прекращает свою деятельность коллектив под официальным названием Dong Bang Shin Ki (TVXQ, ToHoShinki). Исполнители: Чон Юнхо и Шим Чанмин - больше не являются представителями данного бренда». Джеджун оторопело смотрел на сухие строчки сообщения. Его подмывало что-то сделать, позвонить парням или, не дожидаясь ответа, поехать к ним, чтобы выбить правду. Почему? У них же были гастроли, готовился к выходу новый альбом. Чанмин же активно светился в ток-шоу, продвигая их будущий тур. Правда, Юнхо в последнее время мало мелькал в медиа-новостях. И Касси недоумевали, куда же пропал лидер. И тут, как гром среди ясного неба - эта новость. И опять тишина. Ни интервью с парнями, ни пояснений от представителей агентства. Полнейшая тишина, словно группу просто стёрли, вытравили, и не осталось ни следа от некогда громкого имени. *** Телефон настойчиво жужжал на прикроватной тумбочке. Джиджи спросонья от такой бесцеремонности впился в хозяина когтями, побуждая того, наконец, разобраться с настырной машинкой. Джеджун выпростал руку из-под одеяла и в последний момент подхватил телефон, который находился в опасной близости от края тумбочки. На экране мигал значок принятого сообщения. На автомате, не особо задумываясь над своими действиями, Джеджун открыл смc. Короткий адрес и приписка: «Ты нужен ему». У него не возникло ни малейшего сомнения в авторстве этого послания. Джеджун тут же нажал на кнопку вызова. Пара гудков и знакомый голос насмешливо произнёс: - Так и знал, что непременно позвонишь. - Нам надо встретиться. - Жду тебя через час в твоём кафе, - ответил Чанмин и повесил трубку. Джиджи с удивлением наблюдал, как хозяин по собственному желанию носится по квартире, вместо того, чтобы ещё полежать рядом с ним в такой тихий выходной. «Их у него и так немного», - с укоризной подумал кот, но вслух, конечно же, ничего не сказал. *** Ровно в назначенное время Джеджун подсел за столик к Чанмину. - Что с Юнхо?! – тут же выдохнул он, пристально глядя на друга. От него не ускользнула грустная улыбка, которая едва тронула губы парня. Но тот быстро взял себя в руки и усмехнулся более язвительно. - А это как посмотреть. Он жив – это хорошо, но на этом собственно и всё, больше хороших новостей нет. - Чанмин! – Джеджун даже немного повысил голос. И это будто сорвало с парня маску. Его рот исказился в грустной усмешке, глаза полыхнули гневом и болью. - А что, Чанмин! – раздалось злобное шипение. – Он прогнал меня! Меня! Того, кто поддерживал его всё это время, кто был с ним рядом! Прогнал! Сказал убираться! И как будто я не знаю про него и тебя! И ведь до сих пор! До сих пор ты нужен ему, - еле прошептал Чанмин, устало закрывая глаза. – Ну почему всегда только ты?! Джеджуна не испугали его гневные слова. Он, молча, протянул руку и несильно сжал пальцы своего младшего друга. Словно, говорил: «спасибо», - за его поддержку, за то, что был рядом. - Что произошло? - Повреждение межпозвоночного диска, вызванное постоянными нагрузками и отсутствием правильного лечения старой травмы. Он не может ходить, Дже, - и голос Чанмина дрогнул. Он поднял на друга глаза полные детской обиды. На ресницах блестели непрошенные слёзы. Чанмин был обижен и испуган. Человек, на которого он всегда мог положиться, который всегда его поддерживал и был сильным, оказался уязвим. Он крепко сжал губы, вспоминая их последнюю тренировку. Вот Юнхо делает очередное па, которое они прогоняли уже несколько часов подряд, и вдруг его лицо сереет, и он падает на пол. Больница, безликий коридор, где они с менеджером ожидали врача. Смертельный приговор – ходить, с трудом, но сможет, от танцев придётся отказаться. Пока менеджер выяснял подробности и созванивался с руководством, Чанмин проскользнул в палату. Юнхо спал, и выглядел таким слабым и уязвимым на этих стерильных больничных простынях. Очнувшись от наркоза и выслушав слова доктора, он лишь спросил, когда его выпишут. Потом Юнхо замкнулся в себе. Отказался от физиотерапии, сколько Чанмин его не упрашивал. Спустя неделю, после выписки, случилась первая истерика, только в последний момент удалось предотвратить непоправимое. После этого Юнхо прогнал его. Растерянная сиделка даже не пустила Чанмина на порог. Девушка исправно сообщала ему о состоянии Юнхо, и больше ничего. На все его просьбы о встрече в ответ слышалось короткое: «нет». - Я не хотел ни звонить, ни писать тебе, - Чанмин и тут показал, своё отношение к происходящему. – Но я не дурак, чтобы не понимать. Ты единственный, кто сможет ему помочь. По какой-то абсурдной причине, он всё ещё любит тебя. - Я помогу ему, - помолчав немного, ответил Джеджун. Он уже набрал воздуха, чтобы продолжить, но его резко перебил Чанмин. - Не играй в ложное благородство, - он резко ударил ладонью по столу. – Ты останешься, он даже просить не будет, а ты останешься. Ведь теперь вам ничто не мешает быть вместе. И столько горечи было в его словах, столько боли, что Дежджуну с трудом удалось сдержать себя, чтобы не притянуть к себе строптивого друга и не заключить его в крепкие объятья. По его взгляду он прочёл, что всё это ради Юнхо и их больше ничего в этой жизни не связывает. Чанмин поднялся из-за стола и, не прощаясь, пошёл к выходу. Не дойдя до двери, он вернулся к столику, где Джеджун смиренно ожидал его последнюю реплику. - Заставишь его снова страдать, тебе не жить. Чанмин уже давно покинул кафе, а Джеджун продолжал сидеть за столиком и думать о них с Юнхо, о Юнхо и Чанмине. Он ревновал и злился. На себя, на Чанмина и даже на Юнхо. Может даже больше всего на Юнхо, за то, что так обошёлся с их Чанмином. Хотя и упрекать его Джеджун не мог. Ведь он сам не забыл, не разлюбил, а они же договорились ещё тогда, что будут искать счастье вдали друг от друга. Но не смогли, или не захотели этого делать. Джеджун грустно улыбнулся своим воспоминаниям. *** После короткого сообщения: «Сиделку предупредил. Действуй» - Джеджун поехал к Юнхо. Адрес, как и дом, в котором сейчас жил Юнхо, были ему незнакомы. Похоже, агентство вежливо «попросило» Юнхо переехать. Джеджуну хотелось ворваться в офис давно уже бывшей альма-матер и разнести там всё к чёртовой матери, но вместо этого он в обычном многоквартирном доме поднялся на лифте на нужный этаж. Квартира была самой последней в длинном коридоре. Внутри, как и снаружи, дом оказался чистым и ухоженным. Было видно, что владелец заботиться о своём деле, а не просто зарабатывает деньги. В квартире не было звонка, и Джеджуну пришлось какое-то время стучать, прежде чем сиделка подошла к двери. - Чанмин, Юнхо не хочет никого видеть, - раздался усталый девичий голос из-за двери, прежде чем щёлкнул замок, и сиделка выглянула в коридор. Когда она увидела, что за дверью стоит вовсе не Чанмин, девушка растерялась, и хотела было закрыть её, но Джеджун оказался проворнее. - Чанмин должен был предупредить вас о моём приходе, - Джеджун почти протиснулся в квартиру. Девушка испуганно оглянулась, а потом продолжила, сильнее нажимая на дверь и не давая Джеджуну пройти дальше. - Он предупредил, но я написала, чтобы никто не приходил. Юнхо никого не хочет видеть. Он даже Чанмина прогнал. - Меня он не прогонит, - Джеджун решительно отодвинул девушку со своего пути и прошёл в квартиру. – Тебе лучше пойти прогуляться, пока я буду говорить с ним. Девушка продолжала испугано оглядываться вглубь квартиры. - Вы не понимаете, - отчаянно зашептала она. – Он с трудом переносит своё состояние, мне стоило больших трудов добиться того, что есть сейчас. Он доверяет мне, и не простит… - Мне надо с ним поговорить, - Джеджун не собирался отступать от своей цели. – И я это сделаю. Не бойся, последним на кого Юнхо будет злиться - будешь ты. - Но… - Ты хорошая девочка и ответственно относишься к своей работе, но сейчас тебе лучше пойти прогуляться, - с этими словами Джеджун открыл дверь и не слишком аккуратно вытолкал девушку из квартиры, впихнув ей в руки плащик, чтобы та не замёрзла на улице. Прикрыв дверь за сиделкой, он постоял какое-то время, пытаясь обрести ту уверенность, с которой убеждал девушку. Вдохнув поглубже, он развернулся и пошёл искать Юнхо. По обстановке сразу было заметно, что здесь живёт человек передвигающийся на инвалидной коляске. Широкие проходы, ни одной неоправданно высоко расположенной вещи. Квартира была чистой, но не чувствовалось в ней уюта. Джеджун подумал, что не захотел бы сюда возвращаться каждый вечер после работы, но за тем он и пришёл, чтобы вернуть в мир Юнхо его самого. Друга он нашёл в самой дальней комнате. Окно было занавешено плотными шторами. Комната освещалась единственной лампой, которая стояла на низком столике при входе. Юнхо сидел спиной к двери, и, казалось, будто он спит. - Хандришь, - Джеджун скривился, услышав в своём голосе ворчливые нотки. Юнхо вздрогнул и с трудом подавил в себе желание немедленно повернуться к нему. От Джеджуна не ускользнуло это его мимолётное желание. - Убирайся, - хрипло произнёс Юнхо. По его голосу было заметно, что он мало говорил в последнее время. – Я не нуждаюсь в твоей жалости. - Как был упрямым дураком, так им и остался, - Джеджун прошёл вглубь комнаты и резко дернул шторы, пропуская в комнату дневной свет. Когда он обернулся, то увидел, как Юнхо упрямо поджал губы. Джеджун ласково улыбнулся. Подошёл к креслу и присел перед ним. Он накрыл руки парня своими. - Я здесь не для того, чтобы жалеть тебя или упрекать в чём-то. Я пришёл, чтобы попытаться тебе помочь. Юнхо намеренно не смотрел на него, но не пытался высвободить рук. Он прекрасно понимал, если Дже что-то вбил себе в голову, то его уже не разубедить. - Это бесполезно, - прошептал Юнхо. - Давай что-нибудь перекусим, - произнёс Джеджун бодрым голосом, поднялся и взялся за ручки кресла. Даже не поинтересовавшись желанием Юнхо, он развернул кресло и покатил его на кухню. – Твои слова мне напомнили наши первые дни в группе. Помнишь, как мы дожидались, когда парни заснут, и уходили на кухню. Мы могли пить чай, или просто сидеть, молчать и держаться за руки, глядя на ночь за окном. Нам это было нужно, чтобы не сломаться и быть сильными для них. Мы были самыми старшими, и на нас было больше ответственности. Ты брал на себя больше ответственности… - Хочешь сказать, что я всегда был идиотом, - прошипел Юнхо. Он продолжал отводить взгляд от своего гостя, намеренно пытаясь разозлить его. Но они уже дошли до кухни, и Джеджун быстро нашёл предлог игнорировать его слова. Он начал по-хозяйски инспектировать холодильник. - Салат или бутерброды, потому что для полноценного обеда мне понадобится время. - Джеджун! – крикнул Юнхо, пытаясь не проиграть самому себе. - Значит бутерброды и кофе, - он кивнул соглашаясь с самим собой и выложил на стол необходимые продукты. Джеджун очень хорошо чувствовал спиной недобрый взгляд Юнхо, но продолжал и дальше игнорировать эту злобу, прекрасно понимая её причину. - А что касается твоих слов, - произнёс он, когда Юнхо уже отчаялся услышать ответ. – Я никогда бы не сказал, что ты был идиотом. Мои слова означали, что и самые сильные нуждаются в поддержке и волшебном пинке. На последних словах он обернулся и широко улыбнулся хмурому Юнхо. Парню оставалось только закатить глаза. - Думаешь тебе это удастся? - Тебе надо ещё поучиться у Чанмина язвительности, - Джеджун поставил перед ним тарелку с бутербродами и чашку с кофе. – У меня всё получится, - и хитро подмигнул ему перед тем как отвернуться и заняться приготовлением обеда. Юнхо предпочёл промолчать. Обед прошёл во взаимном молчании, которое не ощущалось неудобным или тягостным. Они окунулись в атмосферу их общего прошлого, когда было легко и сложно одновременно. Когда ещё были надежды и неисполненные мечты, к достижению которых они стремились все вместе. Их прошлое не ощущалось сейчас тяжёлым грузом, они будто отбросили его, как что-то ненужное, и остались сами по себе. Сейчас на кухне сидели двое. У них на двоих было множество воспоминаний. Начало общей карьеры. Первые ссоры и примерения. Не первое, но самое яркое чувство – любовь. Теперь между ними осталась, возможно, только любовь. Джеджун с каждой минутой всё уверенней чувствовал, что принял правильное решение, даже если они и не будут вместе. Он не смог бы сделать для Юнхо меньше, чем помочь ему снова встать на ноги. Юнхо старался не думать о том, что будет дальше. Он знал, что случившееся, сломало его. Ему не на что было надеется, везде чудилась ненавистная жалость. Не хотелось видеть это во взгляде Чанмина, и ещё больше страшило увидеть её в глазах Джеджуна. Этого он бы точно не перенёс. К ужину вернулась сиделка. Девушка старалась быть незаметной, ощущая напряжение между мужчинами. Пока девушка готовила, Джеджун составил ей компанию, заставив и Юнхо остаться вместе с ними на кухне. Он просто не дал ему вернуться в комнату. Джеджун не сидел молча, рассказывал последние новости из жизни Джунсу и Ючона. Юнхо всё ещё был не в настроении. Даже за ужином просидел молча, изредка бросая тяжёлые взгляды на Джеджуна, но тот не обращал на них внимание. Он расспрашивал девушку о её жизни. Они даже умудрились немного поспорить о чём-то. Юнхо так погрузился в свои невесёлые мысли, что на время выпал из реальности. Он пришёл в себя, только в тот момент, как услышал прощальные слова Джеджуна. Юнхо малодушно обрадовался, что тот уходит. - Юнхо, - стоя в дверях произнёс Джеджун. – Я заставил Чанмина записать тебя к физиотерапевту, так что завтра жди меня в восемь утра, и мы поедем на сеанс. Юнхо мысленно обругал себя за забывчивость и наивность. Он должен был помнить каким упрямым может быть Дже. - А тебе не кажется, что в этом вопросе последнее слово остаётся за мной! – вспылил он. – И ни на какую физиотерапию я не пойду. - Нет, не кажется, - ответил Джеджун и перед тем как за ним закрылась дверь он произнёс. – Если ты будешь сопротивляться, то я отведу тебя силой. В закрытую дверь полетел телефонный справочник, и только чудом Юнхо не задел девушку. *** Как Юнхо и ожидал, физиотерапия прошла ужасно. У него болело всё, что только может болеть. Даже во время пред-дебютной подготовки, когда они тренировались по десять часов в день, он не хотел так сдохнуть от боли, как сейчас. Во всем был виноват Джеджун и его чёртово упрямство. Он, видите ли решил, что должен помочь ему. Позаботиться о нём, поставить на ноги и прочая сопливая чушь. Чёртова, «мать Тереза». С каждым новым сеансом боли становилось всё больше, а восторженные разглагольствования Джеджуна о враче просто бесили. А ведь от присутствия бывшего одногруппника, который провожал и встречал его с сеансов, было больнее всего. Юнхо не хотел, чтобы Джеджун видел его таким. Слабым, беспомощным, корчащимся от боли, и глотающим слёзы. Это угнетало и лишало сил. Джеджун не понимал, не хотел видеть, что его присутствие убивает его и причиняет ещё больше боли. Хотя больше всего угнетало то, что он не мог быть с ним как прежде. Такой близкий и одновременно такой далекий, недосягаемый. И всё из-за этого увечья, навсегда приковавшего его к инвалидному креслу. Какая ирония судьбы. Теперь между ними нет препятствий, но Юнхо калека, неспособный позаботиться о себе. Джеджун сейчас рядом с ним только из жалости, но когда он поймёт, когда до него, наконец, дойдёт, что Юнхо уже никогда не встанет с инвалидного кресла, он уйдёт. Снова. А значит, пока Юнхо не начал мечтать об их общем будущем, его надо прогнать. *** Юнхо не смог сдержать болезненного стона, когда решил подтянуться на подушках. Джеджун появился в комнате, как по волшебству. Он медленно, под недоверчивым взглядом Юнхо, прошёл к кровати и подоткнул подушки ему под спину. Так же молча, взял с прикроватной тумбочки графин и налил воды в стакан. - Тебе надо выпить, - он протянул ему две таблетки на раскрытой ладони. – Это лёгкое обезболивающее. Врач предупредил, что после первых сеансов будет болеть, потому что восстанавливаются какие-то там связи, и мышцы вспоминают как надо работать. Юнхо зло ударил его по руке, выбивая таблетки. - Теперь можешь уходить, - он резко отвернул голову. – Ты увидел, что физиотерапия бесполезна, а значит я никогда не смогу ходить. Джеджун продолжал молчать. Юнхо чувствовал на себе его взгляд. Его душу разрывали на клочки желания, которые противоречили друг другу. Он так же страстно хотел прогнать Джеджуна, как и остаться с ним навсегда. - Не видишь, я даю тебе шанс уйти без лишней неловкости. Не дождавшись ответа, Юнхо посмотрел на того, кого сейчас так страстно любил и ненавидел. - Убирайся! – прокричал он, и ударил кулаком по кровати. Джеджун даже не вздрогнул от крика, а молча сдёрнул с него одеяло и начал массировать его ноги, стараясь уменьшить боль. Он понимал Юнхо, но и ему было больно. Недоверие Юнхо, его убеждённость, что Джеджун уйдёт, как только поймёт бесплодность своих усилий, резали по живому. Но именно сейчас, Джеджун никуда не хотел уходить. Тогда казалось, что только так и правильно. Расстаться, забыть друг друга, но ничего не получилось. И всё это время хотелось вернуться. Не вернуть прошлое, а просто вернуться и быть вместе. И если быть абсолютно честных, хотя бы с самим собой, Дже был рад, тому что произошло. Нет, это конечно было ужасно то, что случилось с Юнхо, но при других обстоятельствах у него не было бы ни единого шанса. Сейчас же, он был уверен, у него есть возможность остаться вместе с Юнхо навсегда, и не в качестве друга. - Ты думаешь, - произнёс Джеджун глухо, - тому, кто раньше летал, лучше умереть, чем научится ползать?! - Я знаю, что сейчас ты со мной только из жалости, а когда ты устанешь, а это обязательно произойдёт, то ты уйдёшь, - Юнхо не отвел глаз, когда Джеджун пристально посмотрел на него. – А я, просто не смогу этого пережить во второй раз. Я сломался, Дже. Больница, инвалидное кресло. Разрыв контракта со словами: «ты не можешь танцевать, значит ты нам не нужен». Это подкосило меня. Юнхо не замечал, как всё глуше становиться его голос от едва сдерживаемых слёз. Он яростно комкал простыни, только бы не сорваться. Джеджун одним плавным движением перетёк по кровати, и обнял его, ласково поглаживая по волосам. Юнхо не выдержал, боль, страх и слёзы, так долго удерживаемые внутри, хлынули наружу. Он с отчаянием вцепился в Джеджуна, с силой прижимая его к себе, чтобы заглушить рвущиеся из груди рыдания. - Шшшш, - тихо шептал Джеджун. – Не уйду, теперь. Никуда не уйду, даже не надейся. Ты можешь быть какой угодно задницей! Как угодно изводить меня, но я всё равно упрямее и никуда не уйду. Юнхо вскинулся, чтобы сказать всё, что он думает о нем самом и его словах. - Неееет, - Дже даже криво улыбнулся, предупреждая гневную тираду Юнхо. – Тебе надо ещё поучиться у младшего кидать убийственные взгляды, но даже к ним у меня иммунитет. Я уже один раз совершил глупость. Сдался и отпустил тебя. Но сейчас я не повторю той ошибки. Теперь ты от меня так просто не отделаешься, Чон Юнхо. Джеджун, прикрыв глаза, чтобы не напугать Юнхо их хитрым блеском, наклонился и нерешительно коснулся его губ своими. Юнхо сначала замер, ощущая лёгкое прикосновение к своим губам, но быстро отбросил свои страхи, оставляя сомнения на потом, и впился в желанные губы страстным поцелуем. Он потянул его на себя, вынуждая Джеджуна забраться на кровать. Они оторвались друг от друга спустя несколько долгих минут, наполненных страстью и желанием. - Секс, - задыхаясь шептал Юнхо, - у нас будут проблемы. - Мы теперь всё сможем решить, - простонал Дже, выгибаясь под ласкающими руками. *** Вообще-то Юнхо был миролюбив, но не сейчас. Вот в данный момент он ненавидел всё и вся! Проклятое Солнце, которое светило и грело. Проклятых птичек в парке, которые радостно пели. Проклятый парк, рядом с которым он купил квартиру. Ну а больше всего он ненавидел Кима-мать-его-Джеджуна, который вытащил его на эту чёртову прогулку. Спина ныла, видать скоро будет дождь. Идти было не так чтобы очень больно, но неприятно. Даже с тростью было плохо. А Джеджун скакал вокруг и улыбался, скотина! Ещё и подгонял его. Юнхо сам понимал, что все его болезненные ощущения по большей части проистекают из нежелания куда-то идти, особенно в такой: «солнечный и приятный день». Но разве Джеджуна переспоришь?! Юнхо не смог, а ведь даже у Чанмина иногда опускаются руки и ему бывало проще согласиться, чем переубедить Дже. Именно по этому, сейчас вместо того чтобы сидеть дома на диване и просто наслаждаться покоем и Джеджуном, они гуляют по этому долбаному парку. - Юнхо не куксись! – подлетел Джеджун, и ведь не скажешь, что ему пошёл уже четвёртый десяток. – Доктор сказал, чтобы ты почаще гулял. Грех этого не делать, когда рядом с домом такой замечательный парк, а на улице такой тёплый и солнечный день. - Я тебя ненавижу! – скорее, чтобы подпитать свою злость, чем для Джеджуна, произнёс Юнхо. – Я хочу домой! Против его воли, губы обиженно надулись, а Юнхо терпеть не мог выглядеть как обиженный щенок. Джеджун приобнял его за талию, и они теперь пошли вместе. - Ещё десять минут, а потом пойдём домой, обещаю, - Джеджун тепло ему улыбнулся. – К тому же вечером к нам придут гости. - И кто же? Юнхо уже заранее не нравилась программа на вечер. Джеджун тем временем начал загибать пальцы: - Ючон и Джунсу, Чанмин и его девушка, - он замолчал, задумавшись. – Ещё к нам окончательно переедет Джиджи, я попросил Чанмина захватить его. А то несправедливо, он видит меня так редко и скучает, поэтому я решил, что теперь он живёт с нами. И в этом случае я тоже переезжаю к тебе окончательно. Ты рад? Джеджун резко остановился и впился взглядом в лицо Юнхо. Тот даже не знал, что ответить и на какое именно заявление. Он был рад, что Дже переедет к нему, но вот его кот вызывал у Юнхо сомнения, потому что он уже собрался забрать от родителей Тайпуна. Но с другой стороны собаке не место в квартире, а кот всё равно переедет, хочет Юнхо этого или нет. - Я, конечно же, не против, - Юнхо растерялся, непонимая как охарактеризовать тот вздох, который он подавил в себе, когда отвечал на вопрос. Конечно, если думать в позитивном ключе, то Джеджун окончательно обоснуется в его жизни. Врачи всё охотнее сообщали результаты очередных обследований, а значит Юнхо шёл на поправку. Друзья рядом. Семья во всём поддерживает его. Даже кое-какие предложения стали поступать от различных студий. Он уже не мог выступать так, как раньше, но был способен научить танцевать и уверенно двигаться на сцене. Создать свою танцевальную студию было самым лучшим в сложившихся обстоятельствах. Его ещё помнят, с кем-то он уже поговорил. Вместе с отцом они нашли подходящее помещение и на днях там должен начаться ремонт. Осталось дело за малым найти людей, так же как и он одержимых танцем. Отношения между Джеджуном и Чанмином понемногу налаживались. Они оба хотели ему счастья. Младший начал оттаивать. Чанмин теперь понемногу начал принимать то, что Юнхо всегда принадлежал Джеджуну. Жизнь налаживалась и становилась всё более радостной. «Пожалуй, самое страшное уже осталось позади», - подумал Юнхо, крепче прижимая к себе своего невозможного парня.