***
Замок внутри выглядел не лучше. Каменные стены, огромное количество коридоров, в которых, буд-то бы специально не было достаточно количества свеч, способных дать человеку представление о том, что вокруг него находиться и не попал ли он в настоящий ад, как думали девушки, идя за человеком в черном, который ступал очень быстро, но отчего-то подозрительно тихо и две молодые особы, старающиеся не отставать от него, а заодно и от единственного источника света в виде канделябра, поспевали едва-едва. И вот, наконец, они остановились около огромной двери, одним своим видом внушавшей непременное желание отойти подальше, километров на сорок, а лучше на сто сорок, чтобы больше никогда не испытывать подобного чувства трепета души, в данном случае от дикого страха и интуитивного предвкушения чего-то ужасного. Однако, молодой человек, открыв дверь, на удивление и ужас девушек, бросив короткое: «Ждите здесь!», скрылся за деревянной громадиной, оставляя прибывших в предвкушении чего-то неминуемо опасного, непременно, по их мнению, таившегося в коридорах замка. Возможно так и было. Девушки уже было собирались пойти на разведку в разные стороны, ибо женское любопытство все же брало верх над страхом. Надо сказать, для того, чтобы дорогой читатель лучше ориентировался в пространстве, что большой коридор, по которому несколько минут назад имели «удовольствие» идти молодые особы, упирался в стену и в самом конце, развеивая представление о тупике и единственной двери в конце «туннеля», делился на два других каменных прохода, поменьше, со все такой же жуткой темнотой, а источник света мог порадовать живое существо лишь где-то на середине; отголосок его и видели девушки. После нескольких минут тягостного молчания и приступов жуткого любопытства смешанных с диким желанием узнать, что же храниться здесь в самых тайных и тёмных углах, дверь с протяжным скрипом отварилась, являя взору всё того же хмурого человека в чёрном, который делано важно сообщил: — Учитель ожидает у себя мисс Хронимару Столлет. — а голос у него красивый и, если бы не напускная холодность, то лицо можно было бы тоже красивым, появись на нем хоть подобие теплой улыбки. Вообще весь образ его составлял впечатление высокомерности, эдакий ледяной принц на службе у дьявола. Обе девушки ринулись было к двери, но первую он пропустил, а перед блондинкой преградил вход рукой и сказал таким тоном, будто это было совершенно очевидно: — Учитель ожидает только мисс Столетт, прошу Вас ожидать здесь. — и после, развернувшись, как и прежде медленно, захлопнул перед носом девушки дверь кабинета. Это казалось ей не справедливым. Ну и что с того, что она приехала сюда просто как подруга одарённой Хронимары, которая, кстати говоря, тут, похоже, задержится.***
-О Господи… — прошептала девушка, вновь поворачивая неизвестно куда. — Кончаться ли однажды эти лабиринты. — блондинка шла уже двадцать минут, а может и час, да что там, она уже давно потеряла счёт времени, в каменных лабиринтах замка ориентироваться становилось все сложнее. Звук первого удара, кажется, часов разнёсся по всему пространству, рикошетя от гладких стен, эхом раздаваясь в пустых коридорах, создавая еще более жуткое ощущение, чем одиночество — неизвестность. Новоприбывшая вспомнила, что приехали они сюда довольно поздно, возможно часов в одиннадцать, значит сейчас, стало быть, полночь. От осознания этого факта стало ещё хуже и страх каплей пота спустился с виска к тонкой шее. Девушка уже проклинала ту минуту, когда решилась уйти от двери большого коридора вправо, хотя, возможно и влево, точно она уже не помнила. Более всего прочего в виде режущей слух тишины, неизвестности, которая от части уже не казалась таковой, ведь блондинке удалось разобрать который час, настораживал тот факт, что она до сих пор никого не встретила. Она успокаивала себя мыслью о том, что сейчас слишком поздно и замок с его обитателями спал, но это было ложью. В полночь оживала душа Змиулана и, рассчитывая на то, что все вокруг спят, летала, осматривая свои владенья, даруя часовщикам возможность видеть себя в тенях, отбрасываемых канделябрами и свечами, в осыпавшейся на мебель пыли, в отголосках звука бьющих часов, возвещавших о том, что тьма вступила в своё правление и не только ночная, но и душевная. Тьма сердца хозяина замка и Ордена. Всё это никак не относилось к светловолосой девушке с третьей степенью часодейства, которая едва ли в совершенстве знала смертоносные эферы, а уж об отсутствующих крыльях и говорить нечего. Часы всё еще отбивали привычные двенадцать ударов, а она, чисто по интуиции, шла на звук, надеясь выйти в главную залу, о которой слышала кучу историй от Хронимары, от занимательно-интересных до самых жутких. Но основной ценностью этой залы для блондинки сейчас было то, что из неё ожно было попасть в тот самый первый посещённый ею коридор. «Чёрт бы побрал моё любопытство!» — проклинала себя блондинка, опасаясь звать на помощь, мысленно гадая, какое наказание глава Ордена изберёт для неё только за то, что она ушла от двери, а уж за то, что «гуляла» по замку… И что саое интересное, как ей этого наказания избежать. Из угла метнулась какая-то тень, хотя возможно показалось, ну конечно показалось со страху ещё не такое покажется. Хотя всё же лучше проверить. Девушка метнулась к месту предполагаемого нахождения живого существа и резко направила подсвечник, найденный ранее на весьма странного вида тумбочке, в ту сторону. Ничего. Пусто и тихо, но отчего-то она почувствовала дикое разочарование из-за этого. «Хоть бы крысу что-ли встретить…» — подумала она, но тут же поспешила переплюнуть через левое плечо. Нет, все же крыс ей видеть не особо хотелось. И, видимо услышав её молитвы Бог, а возможно сам дьявол послал ей возможность разглядеть в темноте маленькую дверку, столь искусно замаскированную под стену, что даже если бы осветить таки этот коридор, она с трудом бы её обнаружила.***
С каждым новым шагом становилось все любопытнее и любопытнее. Дверь оказалось вела в подвал, ну или потайной подвал. Лестница была винтовой и чем ниже спускалась девушка, тем сильней одолевало её любопытство. Помимо этого она слышала разнообразные звуки, издаваемые либо человеком, либо зверем, столь страшны они были и немного притупляли желание блондинки разгадать тайну подвала. Свет, лившийся неизвестно откуда потоками янтарного, застилал глаза, после долгого путешествия во тьме. Девушка вошла в комнату, количество зеркал в которой превышало численность, кажется, во всём замке и все они, увеличивая пространство, создавали ощущение буд-то новоприбывшая в комнате не одна, будто есть ещё кто-то другой, до сего времени остававшийся невидимым.***
Тишину вновь разорвал душераздирающий крик и, бледная, словно сама смерть, девушка болезненно зажмурилась и сжала руки в кулаки, в попытке, возможно, силой мысли перенестись в другое место. Неизвестно сколько она уже сидела здесь. Страх и треклятое любопытство разрывали её на две части. Какое-то странное помещение, по её мнению чрезмерно сильно давило на живого человека. Последнее что она помнила, до того как очутилась в сырой холодной камере с железными прутьями, где даже стены были, казалось, какой-то странной формы с острыми, испещрёнными тысячами мелких дырок, выступами, это залитая светом комната с зеркалами, звук отворяющейся с неприятным скрипом давно не смазанных петель железной двери, глухой удар и… Ей непременно казалось, что там было что-то ещё, казалось, что она просто забыла, или её заставили забыть. Напротив решётки к которой примкнула светловолосая слегка отварилась дверь, создавая странное чувство дежавю и девушка с трудом различила картину, от которой у неё кровь застыла в жилах. В помещении на каменном полу, в луже чего-то тёмного корчилось тело. Это был человек, кажется, мужчина. Его головы девушка не видела. Но она чётко видела тень ещё одного человека на противоположной двери стене. В тусклом желтоватом свете свечного огарка блеснул очень острый металлический наконечник трости, которую держал второй человек. Судя по хлюпающему звуку и оглушительному крику мученика на полу, трость впилась в лежащее тело. Послышались ещё ряд неразборчивых звуков. Девушка поёжилась от сквозняка, который ещё сильнее приоткрыл дверь. Теперь обзор был лучше, но скопилось сильное желание, чтобы эта дверь поплотнее закрылась, а девушка вдруг проснулась и оказалась в своей спальне, или хотя бы в карете, подъезжающей к её дому. Но она не могла даже закрыть глаза, немигающим взглядом уставившись в дверной проём. Теперь она видела руку в белой перчатке, сжимающую трость, которая поступательными движениями разрывала органы лежащего человека. Металлический наконечник был окрашен кровью. Она залила некогда чёрные одежды мученика, крупными бордовыми каплями падала на холодный пол. У блондинки уже начало звенеть в ушах от пронзительных криков, отражающихся от каменных стен, когда трость покинула живот страдальца, который уже был жутким месивом из крови и плоти. Она видела, как выставленная вперёд нога в начищенном до блеска ботинке опустилась в район солнечного сплетения и рывком подвинула ближе. Всё та же рука схватила пленника (он же явно тут не по своему желанию) за волосы и потянула вверх. Насильник что-то говорил, но девушка не могла уловить ни одного слова. Противный холодный голос звучал в ушах, но вцепившаяся в холодные прутья леди акцентировала внимание на картине в десятке метров от неё. Она могла разобрать разорванный воротник, пропитанное кровью плечо, подбородок, но волосы и лицо были в запёкшейся крови. В голове у девушки проскользнула мысль, что человек, должен быть, на грани смерти от потери крови, столько её уже выпущено. Еле шевелящееся тело было резким движением отброшено обратно на пол. Судя по трепыхающимся теням, первый человек отошёл. Хотя, можно ли назвать человеком такое безжалостное существо. В том, что оно безжалостное, девушка даже не сомневалась. Она невольно прониклась состраданием к мученику, и не понимала, как его мучитель может вершить такое. Через пару мгновений «палач», как его мысленно окрестила наблюдатель, вернулся. Послышался глухой звук удара, и треск, будто что-то ломали. «Кости» — проскользнула догадка. Но всё вновь заглушал отчаянный крик. Удары сыпались градом, и девушка нашла в себе силы зажмуриться. Она приоткрыла глаза, когда вместо криков стало доноситься хрипение. Тело прекратило дёргаться. Разодранная грудь вздымалась, слышались тихие хрипы. Через несколько минут всё затихло. Девушке казалось, что в воцарившейся тишине она слышит своё сердцебиение, как кровь отливает от вцепившихся в металл прутьев тонких пальцев. Она старалась сильно не дышать, боясь, что её шумные выдохи выдадут её. Но она всё равно оставалось незамеченной. Неподвижное тело пнули и потащили вглубь комнаты. Только сейчас девушка заметила многочисленные орудия, названия многих затруднялась сказать, но точно знала — для пыток. Человека подтащили к раскрытому железному саркофагу, напичканному шипами. Насильник затолкал внутрь растерзанное тело. С громким лязгом створки закрылись. Послышался жуткий хрип… И всё опять смолкло. Блондинка отчётливо видела, как под Железной Девой натекла небольшая лужица крови. Ещё один внезапный сквозняк окончательно открыл дверь, заставляя её стукнуться о каменную стену. На мгновение девушка увидела силуэт мужчины. Потом свеча погасла и в комнате напротив воцарилась темнота. Послышались приближающиеся шаги. Девушка увидела блеснувшие холодные глаза. В этот момент в сознании что-то стукнуло и она резко отпрянула от железа и, одной рукой закрыв дрожащие губы, начала отползать к стене. Она смотрела на него с восторгом и диким испугом одновременно, сама не понимая природу появления первого чувства. Чёрные, слегка вьющиеся волосы были чуть выше плеч, прямой, относительно похожий на орлиный нос, видимо сама природа знала будущее убийцы, тонкие губы, сложившиеся сейчас в какой-то странной, слегка сумасшедшей улыбке; одет он был в чёрные брюки и белую рубашку, две верхних пуговицы которой были расстёгнуты, отчего кружевной воротник лежал не аккуратно, а край правого даже слегка съехал вниз, прикрывая мраморную кожу, отливавшую в свете этого помещения серебром. А глаза его были, казалось совсем чёрного цвета. Он подошел, каким-то хитроумным способом открыв дверь камеры и приподнял голову уже трясущейся в приходящей истерике девушки, заставляя посмотреть ему в глаза. — Милое создание, что же привело тебя сюда. — голос у него был довольно приятный, однако, блондинка, напуганная до смерти этого не замечала. Сердце птицей билось о рёбра и она, закрыв на секунду глаза, обречённо прошептала: — Л-л-юбопытство… — и выдохнула, готовясь в любой момент принять мучительную смерть, не лучше той, что видела пару минут назад. — Любопытство. — он повторил это с каким-то странным выражением лица, то есть совершенно нормальным, как у любого адекватного человека и девушке на секунду подумалось, что должно быть казнь временно откладывается. Но на всякий случай она сжала в правой руке камешек, который удалось отыскать. — Оно может привести к разным последствиям, порой к самым плачевным. Осторожнее на поворотах, дорогуша, так легко и в ловушку попасть. — мужчина снова сумасшедше рассмеялся и вдруг случилось то, чего девушка никак не ожидала. Он развернулся и, выйдя из камеры, закрыл дверь таем же хитроумным способом с помощью часовой стрелы. Ей вдруг стало очень дурно. Голова налилась свинцом и начала неестественно склоняться к полу. Глаза безвольно закрылись, тонкие руки упали на подол платья. Она слышала как кто-то смеётся. Странно и жутко. Девушка потеряла сознание.***
— Белла! Белатрисса! Вставая немедленно! — кто-то тряс блондинку за плечо. — Мы уже едем. Ну вставай! Белла распахнула изумрудно-зелёные глаза и устремила свой взгляд на Хронимару, которая обратив внимание на её пробуждение вышла из комнаты, бубня себе под нос что-то про слишком ленивых людей. Блондинка оказалась в своей комнате. О том, что увиденное было лишь сном и останется в воспоминаниях, говорило всё вокруг. Отчего-то ей стало грустно. Хотелось вновь оказаться в подземелье и увидеть этого странного мужчину, лицо которого она так четко видела, закрывая глаза, буд-то вот он, стоит перед ней и сейчас рассмеётся своим холодящим кровь смехом. Белла вдруг спохватилась и, подбежав к белоснежной кровати, откинула в сторону подушку. Черный, не большого размера камень лежал на белой простыне.***
Кучер, покашливающий с каким-то странным призвуком от чего-то похожим на кряканье, дёрнул поводья, тем самым приказывая паре гнедых остановиться, затем сделал едва заметную попытку слезть и открыть дверь перед пассажирами, но тут же вернулся в прежнее положение, увидев, как из-за ворот выходит лакей как раз для этой цели. Капли дождя настоящего сильного ливня, настоящего, потому что дорогой читатель вряд ли мог иметь удовольствие видеть дождь похожий на этот, звучали так громко, что почти заглушали смех, лившийся из, лишенных стекол, окон кареты. Смех этот принадлежал явно девушкам и был столь чист и невинен, буд-то принадлежал пятилетним детям, этот факт составил бы довольно странное ощущение у нормальных людей, вряд ли ассоциирующих все это с поместьем Непростых.