Суббота. Сегодня Чуе повезло, день выдался на редкость солнечным и теплым. Он решил провести этот выходной с пользой, отправившись в кафе, находящееся неподалеку от дома. Сама кофейня выглядела довольно-таки старой: потрепанная вывеска уже в некоторых местах свисала клоками, отпугивая, таким образом, посетителей. Несмотря на этот ужасный вид, любитель шляп знал, что тут готовят самый замечательный кофе в округе. Чуя, оттолкнув потрескавшуюся дубовую дверь, вошел в здание. Изнутри оно выглядело мило и доброжелательно, чего не скажешь о внешнем виде. Запах, только что приготовленного молотого кофе, дурманил рассудок. Чуя присел на свое любимое место, возле окна, заказал одну чашечку любимого «Эспрессо», посматривая в окно и вспоминая чудесные моменты. Рыжий любил проводить здесь свободное от работы время, поскольку кафе находилось недалеко от его дома. Тут очень тихо и спокойно, лишь изредка мелькают силуэты людей за окном.
Особенно было здорово устраивать здесь посиделки во время дождя: умиротворенный стук капель по крыше успокаивал Чую. Но сегодня, к сожалению или к счастью, погодка удалась. Наконец-то, Чуе принесли его кофе, и он, поглядывая в окно, разглядывал такие знакомые здания, делая один глоток за другим. Любитель шляп думал, что сейчас все идет слишком идеально. Достав разбитый телефон из кармана, он начал набирать номер, который знал наизусть.
Долгий гудок… Еще один… И так раз за разом… Чуя начал заметно нервничать: руки тряслись, а пот капал вдвойне. И это не потому, что кофе горячий. Нет. Просто его напарник, молодой глава Портовой Мафии, не отвечал на звонок. Рыжий не находил себе места и думал: "Что могло случиться с Осаму?" Чуя звонил и звонил, откровенно злобно матерился на Дазая про себя, но шатен как в воду канул. Голубоглазый очень волновался за своего ненавистного напарника, и вот, выпивая четвертую чашку кофе, раздался громкий телефонный звонок. Чуя перевернул мобильник, который лежал экраном вниз, и посмотрел на входящий вызов. Он был от Дазая. Рыжий, трясущимися руками провел по экрану, отвечая на звонок. Из трубки донесся резкий недовольный голос, будто бывший глава мафии только что проснулся, хотя на улице вовсю разгуливал полдень. Дазай недовольно начал возмущаться на Чую, будто тот разбудил его «ни свет ни заря». Тот был немного шокирован таким ответом, поэтому неуверенно начал разговор:
— Дазай, я разбудил тебя? — с опаской спросил рыжий.
— Конечно разбудил! — голос из трубки донесся резкий и агрессивный, такой расклад не предвещал ничего хорошего.
— Но уже полдень! Чего ты до сих пор дрыхнешь?! — Чуя немного пожалел за свой длинный язык и дерзость.
— Что ты хотел, петух? — с презрением и долей игривости спросил Дазай. — Вообще-то я звонил тебе, чтобы… Эй! Не оборзел ли ты так меня называть? Страх потерял, что ли?! — рыжий уже начал откровенно злиться на брюнета, как вдруг из телефона раздался злой смешок:
— Тебя грех боятся! И, вообще, зачем ты мне звонишь? — уже более спокойно ответил шатен.
—Для того, чтобы ты составил мне компанию. Приходи в наш любимый кафетерий, тут кофе стынет, — Чуя уже приготовился услышать резкий отказ, но к великому удивлению, шатен согласился прийти.
— Жди, скоро буду, - Дазай положил трубку, даже не дав Чуе что-нибудь сказать.
И вправду, через минут пятнадцать, Осаму уже входил в заведение. Чуя обернулся, заметив Дазая и помахал ему. Тот ,увидев руку в дорогой черной перчатке, приблизился к рыжему. Шатен присел рядом с Чуей, и заказав себе чашечку кофе, начал разговор:
-Шляпник, зачем ты меня пригласил сюда? — его пронзительный взгляд уже сжигал Чую, от такого рыжий опустил взгляд, лишь бы только не видеть его.
— Я… п-просто хотел…- заикаясь на каждом слове, ответил рыжий, - хотел пойти с тобой в кино… Сейчас как раз идет премьера ужастика «Заклятье», вторая часть.
Чуя, чуть ли не сгорая от стыда, приготовился услышать пронзительное «нет». Но Дазай, как будто не замечая его смущения, ответил жизнерадостно и без капли сомнения:
— Конечно, идем! Как ни странно, но я тоже хотел тебя пригласить, как с языка снял.
Дазай допил чашечку « Латте » и поднялся со своего места:
— Идем? — сказал он, протянув рыжему руку, обмотанную бинтами. Так же поднявшись, Чуя неуверенно взял Дазая за руку. Когда они вдвоем вышли из кафе, в котором можно было хоть как-то спрятаться от жары, то на улице было чуть ли не под сорок градусов по Цельсию. Идя вдоль старинных улиц, знакомых им с детства, Чуя, как будто оказался здесь впервые и оглядываясь по сторонам, боялся пропустить что-нибудь интересное. Дазай же невозмутимо шел позади своего старого напарника, его шаги были уверенные- без сомнения и малейшего колебания. Даже человек, не знавший шатена в лицо, мог с сказать, что он является либо директором крупной компании, либо очень важной шишкой в правительстве. Отчасти оно так и было, ведь бывший глава такой организации, как Портовая мафия, действительно имело большое значение в Йокогаме. Взгляд Дазая постоянно был устремлен куда-то в даль… Казалось, что он видит то, что не дано увидеть обычному, простому человеку. Может, так оно и есть? Может этот доброжелательный на вид юноша, на самом деле является и Богом, и Дьяволом одновременно? От таких размышлений по коже бегут холодные мурашки, а по лицу скатывается ледяной пот… Никому, даже злейшему врагу, не пожелаешь встретить этого человека где-нибудь в подворотне или за темным углом…
Спустя некоторые время, бывшие напарники наконец-то дошли до пункта назначения. Это был огромный торговый центр под странным названием « Малина ». Зайдя в холодное помещение, «друзья» сразу же направились в гардероб, дабы отдать свои длинные и черные плащи, от которых все ещё очень парило нагретым солнцем. Как только они освободились от этой ноши, сразу же направились на третий этаж, где находится кинотеатр. Проехавшись на эскалаторе до места назначения, Чуя успел рассмотреть все витрины магазинов, а особенно ему понравился винный отдел, где можно было приобрести как не очень дорогое вино, так и по довольно внушительной цене. Рыжий уже мечтательно разливал дорогое вино по бокалам, пока они стояли возле этого прилавка, но Дазай спустя три минуты вывел его из этих далеких мечтаний, ведь таких денег у мафиози при себе не оказалось, но, наверное, это к счастью. Наконец-то, подойдя к кассе с билетами, Дазай приобрел два, на самые последние ряды. До сеанса оставались считанные минуты, поэтому быстро купив большую упаковку с попкорном, помчались вдоль длинных коридоров, по бокам которого были залы с разными номерами. Как назло, нужный зал никак не виднелся, словно по иронии судьбы он оказался самым последним, зато был достойно украшен, видимо, предназначался для богатых гостей. Зайдя внутрь, отдав милой девушке билеты, друзья прошли на самый верх и уселись на места, ожидая начала фильма. Реклама перед началом сеанса затянулась настолько, что можно было бы нормально поспать. Чуя уже закрыл глаза, как чья-то рука коснулась его плеча, она была такая холодная, будто сама смерть за ним пришла. Шляпник приоткрыл глаза, и на экране появилась «живая марионетка». Кукла смотрела прямо в лазурные глаза рыжего и ехидно улыбалась. Спросонья Чуя хотел завизжать от только что пережитого ужаса, но чьи-то мягкие и манящие губы остановили его… Голубоглазого настолько затянул поцелуй этих губ, что от наслаждения он даже закрыл глаза, положив руки на мужские плечи. Обвивая шею руками, Чуя зарылся рукой в каштановые волосы Дазая и начал перебирать шелковые пряди. Брюнету понравилось реакция рыжего, поэтому он начал целовать Чую с новой силой, и проведя по губам своим языком, начал углубляться. Вскоре, от нехватки воздуха, Чуе пришлось прервать поцелуй и немного отдышаться. Потом он вопросительно посмотрел на напарника:
-Д… Дазай…- слегка смущенно и заикаясь проговорил рыжий, — з…зачем? Чуя, отведя взгляд в сторону, в глубине души понимал, что этот поцелуй был самым превосходным.Пускай даже он был с тем человеком, которого Чуя так ненавидел, но одновременно любил… Любить, но одновременно ненавидеть- вот, что за чувство и какая буря творилась в душе у рыжего…
"Как же это ужасно", - в который раз повторял себе Чуя, но ничего не мог поделать с этим предательским чувством. Дазай являлся предателем, он предал его… предал всю их «семью»… Эта боль… боль прошлого… она никогда не отпустит, будет преследовать тяжелым бремем… Подло! После всего этого, Чуя позволяет целовать себя… Это делает предатель… Очередная ирония судьбы? Или просто игра Дьявола? Во что он играет с Чуей? Чего хочет добиться? Все эти вопросы не укладывались в голове, продолжая на протяжении долгих месяцев мучить Накахару… За что все это? Почему все люди, к которым Чуя успевает привыкнуть и назвать «друзьями», так внезапно исчезают из его жизни, будто их и не было? За что? В очередной раз Чуя задавался одним и тем же вопросом, но ответа так никто и не давал. Подсознание молчало… Люди, словно молчаливые статуи, так же продолжали молчать, будто они пытаются так хорошо что-то скрыть, нечто такое, о чем Чуе лучше не знать- вот оно, то, чего Накахара боялся больше всего…
страх перед неизвестностью… Все люди считают, что самое страшное в жизни- это смерть. Как же они заблуждаются, глупые людишки… Смерть- это всего лишь то, через что должен пройти каждый, это вариант жизни.
Чуя не боялся смерти, он не боялся умереть от вражеской пули на поле боя. Он не боялся погибнуть от холодного оружия соперника. Накахара боялся неизвестности. Выходит, грозный боец Портовой мафии, обычный человек. Такой же, как все…
***
Из раздумий Чую вывел Дазай, который уже расстегивал жилетку и рубашку Накахары. Рыжего сразу же осенило, зачем Дазай это делает и что хочет. Поймав растерянный взгляд Накахары, шатен сразу же понял, что времени на объяснения у них нет, поэтому сняв с Чуи ненужную ткань, Дазай коснулся холодными пальцами хорошо сложенного торса Накахары. От неожиданности, Чую хватил озноб. Шатен приблизил к себе Чую, заметно сократив между ними расстояние. Дазай оставил алый засос на шее рыжего, после чего Накахара, не сдерживая эмоций, простонал. Брюнет подставил указательный палец к губам Чуи, намекая на то, чтобы в следующий раз он был не таким громким, а то люди, сидящие в зале, их услышат. Накахара кивнуть не успел, как юркие пальцы Дазая уже расстегивали ремень на его брюках. После того, как шатен почти раздел его полностью, он встал на колени и начал делать рыжему приятно, проводя языком по всей длине его ствола. От наслаждения Накахара начал тихо стонать, повезло, что эти звуки были заглушены криками из фильма. После того, как Дазай закончил, то сел на место и посадил на себя Чую. От резкого входа в себя, рыжий довольно громко простонал, счастье, что его «музыку для слуха» никто не услышал. Дазай проговорил на ушко Чуе, чтобы тот был потише и вошел не так глубоко, как в первый раз. Брюнет начал двигаться в том же темпе, не набирая ход. Стоны Чуи были слышны лишь дьяволу-Дазаю, постепенно он набирал ход, тем самым делая своими действиями все больнее своему напарнику. Шатен не сдержался, поцеловав Накахару в губы. Тот, от боли, пронзившей все тело, простонал прямо в рот. Дазаю очень понравился этот стон , а особенно в исполнении его любимого Чуи. Осаму, наверное, специально называл так своего рыжего, потому что любил. Хотя, понятие «любовь» у Дазая ассоциируется с «двойным самоубийством», что, кстати говоря, Чуе очень не нравилось…
***
Иногда, в дождливый осенней вечер, после долгого задания, Чуя любил отдохнуть в компании дорогого вина. Как он оправдывается:« Вино лучше всяких людей- выслушает, и всегда поможет…» Вот и этот вечер не стал исключением, вскрыв очередную бутылку дорогого «Петрюса 1889» года, он налил себе половину бокала.
Окна квартиры Накахары выходили прямо на пристань. Взяв бокал, Чуя садится на подоконник и начинает с наслаждением втягивать табак. Дым от сигареты он запивал вином. Это странное чувство… Как будто ты сочетаешь несочетаемое… Эти смешанные ощущения так напоминали их дуэт- в одно время такие несовместимые, взаимоисключающие , но на деле дополняют друг друга , создавая незаменимый вкус терпкой любви. Всматриваясь куда-то вдаль, Чуя вспоминал старые времена, когда они с Осаму были еще полноценным «Двойным Черным», сейчас же… этого и в помине нет…
«Забудь прошлое, забудь… его больше уже никогда не вернуть, - кричит разум, но сердце никогда не отпустит. С этими словами, повторяя их уже сотни раз, Чуя выпивал одну бутылку за другой. Забудь… Нет, слишком многое связывало и будет связывать этих двоих. Ведь, не зря же они- самый опасный дуэт Йокогамы?..
***
Сейчас эти мысли не давали покоя Накахаре. Он хотел отключить сознание, но не мог, будто какая-то неведомая сила заставляет его держать все в памяти и не отпускать. Но, зачем? От этого разве изменится будущее? Сможет стать проще? Хм… Вряд ли…
***
Оба были уже на пределе, поэтому Накахара, чтобы забыть этот вечер на всю свою жизнь, предложил Осаму кончить одновременно. Как Чуя и ожидал- Осаму согласился . Спустя пару мгновений, белая жидкость стекала по телу Чуи. Дазай посмотрел в лазурные глаза рыжего и прочитал в них удовольствие и… радость? Такая непорочная… Будто, счастливый ребенок, которому подарили новую игрушку. Но, почему? Почему Чуя так рад?
«Почему так рад?»- сказал Накахара, словно отвечая на поставленный вопрос, прочитавшийся в его карих глазах, - «Просто потому, что ты со мной.»
Секунду… Еще одну… И от того счастливого ребенка не осталось и следа, вместо него появился человек: серый, мрачный. Будто он что-то потерял, что-то поистине дорогое и имеющее для него ценность. Но, чего он лишился? Впервые безысходность накрыла Дазая Осаму с головой. Он не знал, что делать. Как помочь. Пока Чуя одевался, Дазай размышлял, как помочь другу.
До окончания фильма оставалось пару минут, поэтому напарники решили уйти пораньше. Все равно, большую часть фильма, они просто не смотрели. Выйдя из здания торгового центра уже было темно, и накинув плащи на плечи, бывшие напарники решили пройтись по знакомой им набережной. Идя вдоль дорожек из разноцветного камня, оба молчали. Никто не проронил ни слова. Чуя раздумывал, как будет жить дальше, а Дазай смотрел на Накахару грустными карими глазами. Когда бывшие напарники подошли к памятнику, где они обычно расходились по домам, Чуя и Дазай остановились. Шатен посмотрел на рыжего, но тот смотрел куда-то в сторону, даже не заметив взгляда. Осаму на прощание наклонился к Чуе, чтобы поцеловать его, вновь почувствовать манящие губы, которые в поцелуе, уносят куда-то вдаль… Но… Накахара отстранился. Оттолкнув от себя Дазая, Чуя сделал полшага назад. На Осаму устремились пара холодных, леденящих душу, глаз:
-Дазай, это лишнее, не надо, — очень холодно произнес Чуя. Сейчас на него смотрела безэмоциональная кукла.
-Ч…Чуя? — заикаясь начал Дазай, - Почему ты…? Что случилось…?
Шатен протянул руку Накахаре. Тот лишь отстранил ее, намекая на то, что никакого поцелуя не будет.
— Прости, Дазай, я сделал ошибку, полюбив тебя. Это ирония судьбы, не больше. Обещаю, что никогда не появлюсь в твоей жизни.
Чуя развернулся, приготовившись уходить, как вдруг, что-то заставило его обернуться:
- Еще раз прости, Дазай…- в лунном свете было видно, как из голубых, словно небеса глаз, потекли слезы. Слезы радости. Но, в то же время, печали, осознание потери кого-то близкого. Только что он порвал связь с единственным дорогим ему человеком. Сейчас Чуя оказался подлецом и негодяем. Одним словом, он -полная сволочь! Ему нет прощения за то, как бездушно он разбил сердце своему возлюбленному. Чуя был уверен в том, что сейчас Дазай смотрит уходящему Накахаре вслед. Затем он отвернется. Вспомнит эти холодные, как лёд глаза, и заплачет… Заплачет, как никогда не плакал, ведь он любит. Любит по-настоящему. Почему судьба так жестока с ними?.. Подняв голову, Осаму посмотрел на луну. Вновь слезинка упала на холодный и мокрый асфальт…растворилась… так же быстро, как и появилась.
Может, это и есть, та самая ирония судьбы? Она распоряжается чужими чувствами, как хочет и где хочет… Почему? Потому, что обычному человеку не подвластна ни судьба, ни чужие чувства.
Дазай схоронит в себе это гадкое и омерзительное чувство под названием «любовь». Он больше ни к кому не испытает это, ни к кому.. Дазай будет беречь это сокровенное чувство лишь для одного. И, Осаму верит, стоя у окна и втягивая сигаретный дым, что его любимый и родной Чуя все-таки появится на пороге его квартиры, и они будут вместе. Он не переставая верит… И будет верить…
"Ты вернешься, я верю в это",- неустанно повторяет бывший член мафии, стоя у окна и смотря на пристань."
