Записки Али Вороновой

В классе повисла гробовая тишина. Наша историчка всегда была «немного» неуравновешенной и сейчас уже в десятый раз за день старалась сорвать своё бешенство на мне. То повернулась, то заговорила, то посмотрела не так… Короче, во всем виновата одна я. Иногда у меня просто бешено чесались руки взять и подкинуть ей «сюрприз» в виде какой-нибудь гадости с лапками из двора. И почему я этого не делала? В конце концов, терять мне нечего, а повеселиться не мешало бы нам всем. Я, мечтая, растянулась в довольной ехидненькой улыбке во все 32, совсем позабыв о том, что стою у доски перед одноклассниками и училкой и, по идее, должна просить у неё прощения за своё «плохое поведение». Ну, уж извините! Я же ещё ничего «великого и ужасного» не сделала, хотя была бы не прочь размяться. — Воронова, ты меня вообще слушаешь? Во… Воронова! Тебя не смущает то, что я уже полчаса должна стоять над тобой и рассказывать о приличном поведении на моих уроках?!.. ВОРОНОВА!!! — противный голос сутулой Дарьи Ивановны оторвал меня от моих размышлений и заставил опять спуститься в эту идиотскую школу для сирот. В принципе, тут было намного лучше, чем у меня дома. Тут хотя бы никто не напивался и не приводил жирных мужиков, от которых на километр несло вонючими носками и перегаром, разогревать вечно неубранную постель. А ещё кормили более или менее нормально… Обычно готовят довольно вкусный суп, всегда пересоленный (прям как я люблю), а в особые дни — сосиски с водянистым пюре. Одним словом, жить можно. — Так, всё. Сил моих больше нет! Вон из кабинета и марш к директору! — не дождавшись мольб о прощении, взвыла историчка, зло ткнув указательным пальцем в сторону двери. — Аллилуйя! — буркнула я себе под нос настолько тихо, насколько могла, склоняя голову и делая несколько неуверенных шагов по направлению к подобранном двери. На самом деле, я не очень-то любила выводить Дарью-Кошмарью из себя. Как-никак, а синяки от прошлых моих «похождений» ещё не зажили… Мои ноги стали ватными и начали подкашиваться под всем остальным моим телом. По спине пробежалась армия мерзких холодных мурашек, отбившись гулкой болью в висках. Сердце начало биться с ещё большей скоростью, а дыхание прерываться. Я, конечно, трусихой не была, но перед встречей с директором любой бы оробел. Эта женщина была настоящим дьяволом. Она всегда носила исключительно яркую красную юбку-карандаш, в которую заправляла чёрную выглаженную рубашку, на плечи «цепляя» белый пиджак, что не сходился на её выпирающем животе. Директриса обладала резкими, четко очерченными чертами лица, испорченного несколькими глубокими морщинами на лбу, и прожигающим насквозь взглядом. От одного её присутствия становилось не по себе, а когда она ещё и открывала рот, распространяя по комнате ужасный запах гниющих от курения зубов, можно было и вовсе прятаться в кусты. Когда я, тяжело выдохнув, открыла дверь, ведущую в её «адскую обитель», директор сидела за столом и неспешно потягивала кофе из огромной белой чашки, на которой красовался нарисованный Чеширский кот. Интересненькое сочетание… — Заходи, Воронова,- безжизненным охриплым голоском кинула мне «начальница», заставив чуть ли не лишиться чувств на месте. Оказавшись в помещении, я окинула все его беглым взглядом, видимо, на подсознательном уровне ища ходы к «отступлению» (и, желательно, быстрому). — Василиса Петрововна, я… — Опять проблемы, Воронова? Ну, мы это быстро решим… Говори, что случилось, но только четко и ясно. Ненавижу, когда все вокруг мямлят!- поднявшись со стула и отставив кружку на стол, почти проревела женщина, заставив меня вздрогнуть. Петровна — страшный человек и для того, чтобы связываться с ней, нужны либо железные кости, либо не нужны мозги. - Василина Петрововна, я виновата перед Дарьей Ивановной и очень об этом сожалею...- наигранно изобразив саму невинность сказала я и опустила голову. Вынести этот жгучий взгляд не смог бы даже Арнольд Шварценегер, не говоря уже обо мне! Вряд ли в этой ситуации мне поможет раскаяние, но, хотя бы, не навредит... - Так-так... Ну, и что же мы сделали?- директриса подошла ещё ближе, нависнув над моей несчастной "тушкой" разноцветной скалой тоски. Это был настоящий комок злости,- ей Богу! И всем своим весом он, походу, решил обрушиться именно на меня. Плюс, мне на ресницы упала моя челка и начала вовсю щекотать лоб. Вряд ли в данной ситуации было бы уместно чесаться в присутствии директора, так что надо терпеть... Вот идиотская челка! Кто же тебя вообще придумал?! - Разговаривала на уроке,- безразлично пожала плечами я, стараясь не привлекать к этому паливному жесту слишком много внимания. Хммм... Бури моему "кораблику", наверное, не избежать... Женщина нахмурилась, а затем ухмыльнулась, напоминая мне Сусанина. Он, скорей всего, тоже такое "выдавал", когда шёл в лес. Типа: "Ну, все! Щас я вам всем покажу! Хо-Хо-Хо!" ***** - Она не выходит оттуда уже целых сорок три минуты... Диан, по-моему, дело хуже, чем я думала! - Так, возьми себя в руки! Если и мы начнём паниковать, то начнётся настоящий Конец Света! Ну, или трагический конец моих нервов... Алинка вполне может за себя постоять. - Да она же там с директором, а не одна! С диким львом в кампании и то лучше! - Все!.. Хватит!.. Диана сердито притопнула ногой, стараясь успокоить сразу двоих: себя и Наденьку. Они обе были излишне переживательны, но я бы тоже боялась за каждую из них в такой "хорошей обстановочке". К счастью для них, послышались мои шаги, отдающие в коридоре эхом. Я не шла - скорее, шаркала, еле шевеля конечностями. Эта ведьма в пиджаке абсолютно бесцеремонно высосала из меня всю кровь своими разговорчиками, а потом влепила добрую пощёчину. Надеюсь, синяка на моем фэйсе не будет. - Аль!- крикнула Надя, бросившись ко мне обниматься. Дианка немного подождала и, когда "кое-кто-" перестал меня душить в своих объятиях, также прильнула меня. Я чувствовала, что они волнуются (хотя бы по тому, как тряслись их тела). - А что она тебе сказала? Она тебя била? - Ну-у-у...эээ...м... Забудь, Дин... Вы-то как? У вас же биология была, вроде?