Преданные

Земля, за два дня до тринадцатилетия Лунной принцессы Покои Кунцита       Кунцит внимательно посмотрел на Верховного мага, безмолвно стоящего у окна. Металлия появился в его покоях уже час назад, но до сих пор не объяснил цели своего визита. — Сир, — Кунцит решился заговорить первым, — что привело вас темной ночью в мои покои?       Верховный маг медленно повернулся к юному магу стихии и внимательно оглядел его. Покачал головой, будто решая, стоит ли Кунцит доверия. Затем, чуть прикрыв глаза, Металлия сказал: — Всего пару часов назад у меня было видение, Кунцит. Видение страшное и жестокое. Я хочу, чтобы и ты его увидел. — Но зачем? — старший лорд принца не привык задавать ненужных вопросов, но тут слова сами вырвались из его уст. — Чтобы ты знал, что может ждать всех нас и Терру, если вы не пройдете свой путь до конца, если ослушаетесь меня, — голос Металлии стал жестче. — Ты готов, маг?       Кунцит только успел кивнуть, как сильнейшая боль сдавила его голову. От этой нестерпимой боли он закрыл глаза, заставляя себя погружаться в омут видений.       Все произошло слишком быстро. Еще минуту назад они были войском, гордой армией, которую от победы отделял один шаг, а теперь… Он вновь обвел взглядом картину разрушений, вызванных бурей, и все его существо воспротивилось тому, чтобы принять это за действительность. Войско террианцев было уничтожено целиком и полностью, до последнего человека в течение одной-единственной ужасной минуты.       Кунцит закричал от боли и страха, с силой вырывая свой разум из оков видений Металлии. — Прекрати, Верховный, — лорд практически умолял. — Нет, маг, ты должен увидеть все, — Металлия был неумолим. — Ты должен увидеть то, что видел я. То, что напугало меня настолько, что я, Верховный маг Терры, прибыл к тебе. Так увидь это.       И вновь сильнейшая вспышка боли заставила Кунцита упасть на колени.       Армия Терры. Еще не живая, но уже и не мертвая. Солдаты, вытянувшись цепью, двигались вдоль подножия горы по той самой дороге, по которой и пришли сюда. Молчаливая процессия двигалась практически бесшумно, оставляя за собой лишь кровь, стекающую с солдат. Желтые облачения армии Юга потемнели от запекшейся крови. Белый плащ командующего армии стал темно-красным. Солдаты выглядели ужасно: у некоторых из них были отрублены кисти или даже руки. Но они шли. Шли и неумолимо приближались к дворцу, в котором был их король. Король их Терры. — Хватит, — Кунцит резко вырвал свое сознание из власти Металлии. — Хватит, Верховный. — Так значит, ты понял, что это значит? — голос мага был мягок и тих. — Как? — Кунцит поднялся с колен и взглянул на стоящего напротив него мужчину. — Как такое может быть? — Увы, мой друг, я не знаю, — Металлия пожал плечами. — Правда, не знаю. Я не всезнающий. — Но у тебя же есть догадка? — серые глаза лорда Терры чуть сузились. — Есть. Во всей Галактике есть только одна сила, которая может проделать такое. — И что это? — Хаос.       Кунцит ошарашенно покачал головой. Хаос… Этого просто не может быть. Пандора, за сутки до тринадцатилетия Лунной принцессы       Золотоволосая богиня легкими шагами приближалась к тому самому месту, где много сотен лет назад сама заточила истинное Зло. И вот сейчас, как и тогда, она должна прибегнуть к его помощи. Хотя бы попытаться. А иначе… Лунная правительница с ужасом содрогнулась, вспоминая те видения и сны, посещавшие ее последние ночи.       Селена остановилась всего в шаге от нужного места. Тень сомнения мелькнула в прекрасных голубых глазах и тут же погасла. Нет, все правильно. Действия Хранительницы Кристалла не могут быть неправильными. Тонкие губы искривила усмешка, и голос ее эхом разнесся по пустынной Пандоре. — Ты, тот кто создал и Тьму, и Свет. Тот, кто породил всех Богов. Взываю к тебе, Хаос. Очнись от тысячелетнего сна и верни былую мощь, ибо нуждаюсь в тебе я, Хранительница Серебряного Кристалла.       Задрожала земля под ногами королевы, раздался жуткий вой, будто тысячи волков одновременно поют свои песни. Хаос услышал призыв. Вначале была боль. Тупая боль, не сосредоточенная на каком-то участке тела. Она была повсюду, ноющая, пульсирующая в рваном ритме. И все же это было первое проявление его существования, первое ощущение. А значит, он жив.       Затем был свет. Яркий, мерцающий свет, пробивающийся сквозь его закрытые веки. Этот свет лишь усиливал его муку…       И наконец, чувства. Ощущение, что у него есть тело, что он может шевелится. Но это чувство знакомо и амебе. Ему же не хватало главного — разума.       Он еще не полностью очнулся, но его мертвый мозг, ведомый лишь инстинктом, присущим каждому созданию во Вселенной, уже начал посылать телу слабые импульсы. Он жив… Воля его еще не восстала, и голос той, кто его звал, страшной болью отзывался во всем теле. Но несмотря на эту боль, он был счастлив. Он жив…       Болезненный удар пришелся по его большому, некогда сильному телу. Вокруг его практически безжизненного тела замелькали молнии, мышцы его напряглись. А потом… Потом забилось сердце. Один удар, за которым последовала мучительно долгая пауза. Второй… Третий. По его венам потекла смесь крови, яда и тьмы, наполняя организм новой жизнью.       Несколько минут пробужденный мозг собирался с силами, а затем отдал свой первый, настоящий, после долгого сна приказ.       И вот… его веки поднялись!