Жаркое лето песчаного лиса

Август выдался дождливым, видимо природа решила отыграться за весь зной прошлых месяцев, излив все одним нескончаемым потоком осадков. Дождь шел, круглосуточно, барабаня по окнам и крышам. Не прекращаясь, так же как и нытье по ночам за стенкой. Финник лежал в темноте комнаты освещаемой только светом фонарей за окном. Лис раздраженно пилил взглядом потолок. В один момент он не выдержал и выхватил первый попавшийся предмет, коим оказался пульт от телека. Он метнул его в потолок – пульт вдребезги, от потолка отломился шмат штукатурки и осыпался на пол – не полегчало. В квартире напротив рыдала Эйзи. Лисичка думала, что делает это бесшумно, но куда там с такими стенами... - ДА ЗАТКНИТЕ ЕЕ УЖЕ КТО-НИБУДЬ!!! – Заорал на весь дом сосед сверху.– УСНУТЬ НЕВОЗМОЖНО!!! - Простите… меня… – всхлипнула лисичка за стенкой. Она заглотила слезы и даже прекратила дышать. - Слышали?! – Бесился сосед сверху. – Она извиняется! ЗАСУНЬ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ СЕБЕ В… - ТЫ ОРЕШЬ ГРОМЧЕ!!! – Вмешался Фин. – Доканало?! Могу подняться – помогу захлопнуть уши! Гарантирую: ничего не услышишь! – У лиса лапы уже чесались навернуть кого-нибудь головой об стенку. Ответа сверху не последовало, что было вполне ожидаемо. И дуреха за стенкой перестала реветь. Наконец-то тишина. Фенек повернулся набок в постели и пошарил лапой. Потом, помотал головой, будто отряхиваясь, и улегся на спину, пристроив лапы согнутые в локтях под головой. Нахмурился. Забыл. Все же… непривычно без нее засыпать… Для него все произошло слишком неожиданно. В какой-то момент Фин не смог удержать лисичку на расстоянии вытянутой лапы, он потерял контроль над ситуацией. Ее становилось слишком много и он так не смог признаться себе в том, что испугался. Она была всюду: у него в квартире; в его постели; в телефоне в звонках, сообщениях; на его работе, когда заглядывала невзначай. На дурацких общих фото, которые она иногда делала. Его это все жутко раздражало. Не удивительно, что на этих фото у него вечно была морда убийцы. Как-то с утра, выходя из душа, он обнаружил у себя в ванной, то чего там быть не должно. Там стояла возникшая из ниоткуда вторая зубная щетка. Потом он перевел взгляд на какие-то подозрительные розовые пузырьки. Затем обнаружил блестящую щеточку для шерсти и коробочки, о содержимом которых оставалось только догадываться. Лисичка уже и сюда добралась. Это была последняя капля. Выражение его морды раз пять поменялось, переходя от недоумения до естественного феньку состояния – ГНЕВ. Он без лишних размышлений сгреб все инородное в одну большую кучу, вытащил в спальню и кинул на кровать прямо перед ее носом со словами: «Это еще че за херня?! Детка, мы так не договаривались!». Лисичка попыталась оправдаться, оправдания засчитаны не были. Ох, и что потом было! Крики, писки, сопли, слюни. То как два пустынных лиса грызутся, на весь квартал слышно было. - Ты хочешь, чтобы я ушла? – Спросила она в конце, виновато опустив ушки, к тому моменту ее мордочка уже превратилась в лужу. - Вали, – невозмутимо ответил он ей и отступил на шаг, чтобы открыть путь к проходу. А что? Это ведь был единственный логичный выход из сложившейся ситуации. Потому, когда дверь за ней захлопнулась, он почувствовал облегчение и убедил себя в том, что теперь ему хорошо. Тогда пошел дождь, с тех пор он не прекращался. *** После того случая Эйзи прекратила реветь по ночам. Лисичка притихла. Вела себя бесшумно. Казалось что в квартире напротив никто не живет. У Фина началась ломка. Когда она шумела, она создавала ощущение, что все еще рядом. Теперь оно исчезло. Оказывается, это засасывает – чувство, что твоя шкура кому-то нужна, и если помрешь, то кто-то… хоть поплачет, что ли… Первые дни было невыносимо плохо, хотелось кататься по полу, взять биту и расхреначить эту картонную стенку между ними. Потом Финник одернул себя и все резко прошло. Он всегда отлично давил ненужные эмоции, которые не приносят никакого толка. Это как третья нога или второй хвост. На кой они ему? Он не мутант. Просто берешь эту третью ногу и ампутируешь, а сосущую пустоту на месте открытой раны всегда можно прижечь злостью. Злость – это хорошо, она помогает выжить… - Эй, ты чего такой убитый? – Загнусавил над ухом шакал. – Колись, с девушкой проблемы? – Толкнул он его плечом в плечо. Фенек посмотрел перед собой и обнаружил там не по размеру большую пивную кружку. С другой стороны стойки, на фоне стены уставленной разноцветным стеклом бутылок поблескивающих в тусклом освещении, проскочила фигура койота в черном набедренном фартуке. Потом лис услышал шум переполненного вечернего бара и вспомнил, что шакал позвал его выпить, а он не отказался, потому что Саймон ему кого-то напоминал. Тут, в баре, он залип. Это от недосыпания. В последнее время спиться почему-то хреново. - Нет проблем, – очнулся пустынный лис, встряхнувшись. – Нет девушки – нет проблем, – уточнил он. - Зря ты так с ней, хорошая она у тебя! – Фонтанировал Саймон.– Вот моя меня бросила, знаешь как скучно, может пойти с волками повыть?! Ау-у-у-у! – Он соскочил с высокого стула и завыл, подняв голову, подражая манере волков. - Ау-у-у-у! – Донеслось с другого конца зала. – Ау-у-у-у! Ау-ау-аууу!!! Ау-ау-аууу!!! – Шакал обернулся, за угловым столиком была сходка байкерского клуба волков. Когда волки прекратили выть, они уставились на него, прожигая взглядом. - Ребят, я не хотел! – Открестился лапами шакал и поспешил сесть обратно на стул. - Тебе никто не говорил, что ты много треплешь? – Беззлобно отметил фенек. - А тебе, что ты невыносимая задница? – Перевел стрелки Саймон. – Знаешь, чего я никак не могу понять… что она нашла в таком засранце? Не, ну ясно – самки ориентированы на продолжение рода, вы одного вида и все дела, но… - Сам заткнешься или помочь?! – Фенек красноречиво намекнул, что обсуждать это не намерен, подтвердив взглядом исподлобья. Шакал замолчал. Количество морд, которые его ненавидят в этом баре росло как на дрожжах. Разговор перетек в менее напрягающее русло. А когда в бар зашла гиена в коротеньком обтягивающем платье с окрашенной в дикие цвета шерстью, зачесанной на один глаз, шакал присвистнул. Гиена запрыгнула на стул с другой стороны стойки, переговорила с барменом-койотом, и, очевидно, ждала свой коктейль. Саймон сидел уже в пол оборота к феньку, наблюдая за каждым ее движением, и что-то прикидывал в уме. - Глянь какая, прелесть, – зажмурился шакал. – Отошьет или нет, как думаешь? – обратился он к ушастому лису. - Придурок. – Финнику захотелось удариться головой об столешницу, от размышлений некоторых зверей у него частенько закипал мозг. – Ты либо подходишь к ней и спрашиваешь, либо нет! Или как кретин будешь сидеть, и весь вечер мне по ушам ездить, что хочешь подойти? - А… – открыл пасть шакал. Эти слова были как удар под дых. - А…!? – Передразнил его лис. – Язык проглотил? Способен только трепать, и то дерьмово выходит?! – Это был вызов. - Признаюсь, уделал, – рассмеялся шакал. – Я пошел. Ты тут не скучай! – Он поднялся со стула, поправил зеленую рубашку и похлопал по плечу лиса. Фин фыркнул, усмехнувшись. Скучать он не будет. У него всегда была своя роль в обществе. В его обязанности входило раздавать пинка зазевавшимся болванам, которые любят все усложнять. Он посмотрел, как шакал подошел к гиене, та, вроде как, была не против. Саймон подсел к ней, и они начали о чем-то ворковать. Он обильно жестикулировал, рассказывая ей что-то, она в ответ смеялась. Пустынный лис спрыгнул с высокого стула и пошел на выход. Тут до дома всего пара кварталов. Пройдется пешком. На улице почти никого не было. Только проезжающие мимо машины. Погода, как обычно, была отвратительной. Дождь, влажный холодный воздух и серое небо, под цвет толстовки, капюшон которой он натянул на свои уши. Из-за угла многоэтажки, внезапно, вывернул антилопа под зонтиком, беззаботно втыкающий в смартфон и слушающий музыку в наушниках. Когда он понял, что во что-то врезался, то широко раскрыл глаза и вынул один из наушников, принявшись озираться. Наткнулся взглядом на гневную морду внизу, и встал в ступоре. - Смотри куда прешь! – Напомнил непреложную истину лис. - Из-вини, – протянул антилопа, растерявшись. Фенек с очень злой мордой обогнул копытного, ударив его плечом по ноге. Иногда ему казалось, что он живет в мире идиотов. По сторонам не оглядываются, под ноги не смотрят, строят воздушные замки, как еще все не передохли, диву даешься! Зайдя за угол, Финник, тоже встал как вкопанный. В узком переулке между домами прогуливались горностай и лисичка. Он почувствовал, как начинает рычать. Это была ЕГО лисичка. И она улыбнулась этому хмырю только что. Он своими глазами это видел. Хотя, погодите, какого хрена его это должно беспокоить? Он же сам ее вышвырнул. Она ему больше не нужна. Пусть развлекается! Так он развернулся и ушел прочь от того места, где миловидная лисичка кружилась под своим зонтиком в клубничку с рюшками. Покачивалась, шагая по бордюру, и шлепала лапками по лужам, разбрызгивая капли вокруг… *** Вытянутый, как свечка, белый горностай в сером плаще с темным кончиком пушистого хвоста неспешно шел по улице, неся свой черный зонтик. Он улыбался, наблюдая за играми песчаной лисички в желтом дождевике, которая кружилась впереди перед ним. Брук – существо внеземное, слишком добрая и слишком наивная. Эйзис… созвучно оазису – месту в пустыне, приглашающему усталых путников отдохнуть. Так оно и есть. Ее вид всегда его успокаивал. Они учились в одном институте, затем стали работать вместе и… они с ней просто друзья... он давно уже отставил попытки добиться лапки милашки – это труд тяжелый и неблагодарный. Когда делаешь шаг к ней на встречу – она отступает на десять. Нет, Эйзи не отвергает ничего напрямую! Приносишь цветы – она с улыбкой благодарит, нюхает своим миленьким носиком, потом забывает их где-нибудь; даришь конфеты – она так же благодарит и раздает всем вокруг; зовешь на свидание – приходит, ведет себя так же мило, но либо делает вид, что ничего не понимает, либо – так оно и есть. По-хорошему ее не получить. Неуловимая, как мираж… - Мор, думаю, тебе не стоит на нее сердиться… – по-доброму заговорила лисичка, проводя ножкой по воде. - А?! – Очнулся горностай. Он понял, что потерял нить разговора, заглядевшись. - На самом деле она не считает тебя… таким… – продолжила лисичка. До него дошло, что они все еще говорят о его ссоре с главврачом, и он понимающе кивнул. - Она это не со зла, у нее просто… характер сложный… – объяснила Эйзи, успокаивая своего друга. - Ты всегда такая добрая, – улыбнулся он. - Я дура? – Спросила она, заглядывая на свое отражение в огромную лужу. - Совсем нет, – убедительно ответил ей Мор. Он не понял, с чего вдруг ее потянуло на такие разговоры. - Скажи, что я дура! – Вдруг закричала лисичка, затем резко переменилась в мордочке, опустив ушки. – Пожалуйста… – печально заскулила она. К кругам на воде в луже, добавилась еще пара капель. - Эйзи, прекрати так убиваться… – Он подошел к ней и потер по маленькой спинке. Эйзи молчала, закусив губу. Ее бровки подрагивали. Она плакала. Слезы текли по щечкам до подбородка, впитываясь в шерстку. - Что же с тобой происходит… – тяжело вздохнул он, – может, уже поделишься? – Он предпринял новую попытку вытянуть из нее хоть что-то, погладив, а в ответ снова молчание… - Эй, двинутая! Опять по лужам шлепаешь? – Нарушил тишину грубоватый голос. - Фин?! – Повела ухом на звук лисичка. Она прекратила плакать. - Домой пошли, – раздраженно ответил он ей. Фенек в толстовке с капюшоном подошел к лисичке в желтом дождевике. Он больно схватил ее за локоть, потащив за собой. Лисичка не сопротивлялась, она была этому даже рада, помахивая хвостом. - Ты, – вспомнив, обернулся лис. – Чтобы я тебя рядом с ней не видел, – стрельнул он уничтожающим взглядом из-под бровей, – хвост отгрызу, понял?! Они удалились под ее наивным зонтиком. Лисичка напоследок посмотрела на своего ошарашенного коллегу через плечо, пожав плечиками, мол, извини – такой он у меня! Тот постоял еще с отвисшей челюстью, затем многозначительно хмыкнув, развернулся в обратную сторону, и отправился к автобусной остановке под стук капель, отбивающих музыку по его черному зонту. Психотерапевт пришел к выводу, что все логично: противоположности притягиваются. Чему-то парящему внеземному нужно что-то приземленно дубовое. Жертва и агрессор… да они идеальная пара! *** Ушастая лисичка в нерешительности мялась на пороге своей квартиры, глядя своими круглыми медовыми глазками на то, как из комнаты в комнату метался лис. Он очень нервно собирал по ее квартире, то, что не так давно, выкинул из своей, а на пороге прихватил самое главное – СВОЮ лисичку. Он подцепил ее за талию и, перекинув через плечо, пошел к себе домой. Эйзис ухватилась лапками за его спину. Она была немного смущена и махала хвостом, на что Фин буркнул, чтобы она не ерзала и подкинул ее вверх. А ведь она, по наивности своей, даже не поняла с чего такие перемены. Но перемены ей нравились. Он кинул ее на кровать. У пустынного лиса накопилось много злости не по размеру. Нужно было ее как-то выплеснуть. Злость на себя, на нее, на того горностая с которым она гуляла, на весь дребанный мир с отвратительной погодой от которой шерсть сейчас была мокрой и слипшейся. Ему хотелось разорвать ее на куски. Он с упоением впивался зубами в ее шею, пока она тихонько скулила и дрожала, уткнувшись носиком в подушку. Потому что ЕГО лисичка любит грубо. О, эта маленькая песчаная прелесть с невинной мордочкой на самом деле та еще мазохистка. Оно и к лучшему – Финник совсем не умеет в нежность. После того, как она уснула, свернувшись на его груди клубком, он еще долго смотрел в потолок, обдумывая, что с ним, мать твою, творит эта Эйзис. От этого внезапно ударившего в голову коктейля чувств он напрочь позабыл о любых методах контрацепции. И, как водится, у любого необдуманного действия есть последствия. Он убедился в этом спустя неделю, когда его лисичка показала ему тест на беременность, виновато опустив свои хорошенькие ушки. Финник тогда конкретно так залип, глядя на эти две полоски, а потом ему потребовалось время хорошенько все обдумать наедине с собой. И теперь он стоит здесь, на пороге, и мнет в лапах чертово обручальное кольцо. После всего этого, как его можно назвать?! Нет, Фин знал как, но цензурных слов в этом описании было мало – только предлоги и одно местоимение. Дверь ему открыл рыжий лис, что немало смутило фенька. Увидев, на пороге ушастика с кольцом, лис на секунду опешил, будто его долбанули, затем понимающе прикрыл глаза и расплылся в ухмылке. Фенек заранее нахмурился, поняв, что процесс уже запущен, и теперь его не остановить. - Ух, как прихватило! – Схватился за грудь Уайлд. – Долго же ты терпел! Извини, дружище, ничем не могу помочь – я женат. Есть вакантное место любовницы – интересует?! – Он опустился ниже, расплываясь в подлой улыбочке. - Еще слово… – начал было Фин, но трепло сегодня было в ударе. - Да ладно тебе, я же только разошелся! Так давно тебя не видел, – продолжал Ник. – Милый костюмчик, кстати! – Приподнял бровь лис. Фенек скривился. Он так психовал, что даже переодеться забыл. - Это мне сейчас землеройка залечивает? – Сложил лапы на груди Фин. - Не просто землеройка, а ведущая землеройка. Ве-ду-ща-я! – Уточнил Уайлд. – Ну, давай, не стесняйся, иди к папочке, я соскучился… – рыжий лис сгреб лапами фенька, обнимая, второму это не очень понравилось. - Будешь меня тискать – дети без отца останутся, – схватил он рыжего за бок. – Доходит?! - Ауч, какие мы злые, – заметил Ник, когда почувствовал, что его шкуру начинают скручивать и отстранился. - Здравствуй, слоник, – помахала лапой, выглянув из-за угла, вечно позитивная миссис Уайлд. - Вечера, овощерезка, – усмехнулся фенек. Серая крольчиха подошла к рыжему лису и пихнула ему в лапы книгу: - Удачи, папочка! – Похлопала она его по плечу. - Извиняй, морковка, кажется сегодня твоя очередь, – ответил Уайлд.– Крошка Фин вернулся! - Вообще-то я не к тебе! Он не к тебе! – Хором перебили его ушастые. Один нахмурился, другая изогнула бровь. - О, да я чего-то не знаю!? – Решил отвесить острот напоследок Ник. Обручальное кольцо, его морковка, его друг, а у них восемь ни в чем не повинных деток… да как тут устоять? Ушастый лис и крольчиха, переглянулись и быстренько скооперировались, принявшись запинывать рыжего лиса к двери по коридору, если между ними и было что-то общее так это то, что они оба пришли к выводу, что разговаривать с ним бесполезно, проще разок вмазать. - Вернись ко мне, зайка! – Умолял Ник. – Я все прощу, только детей не бросай… – в конце лис очень фальшиво похныкал. Сразу чувствовалось, что плакал один раз в жизни – мастерства не хватало. - Иди уже! Вали уже! – Спровадили его фенек и крольчиха, захлопнув за ним дверь. - Напомни, где ты его откопала? – Спросил у нее Финник. - Расскажу – не поверишь! Чаю? – Улыбнулась Джуди. Они прошли на кухню, где в последующие полчаса кроличьи уши сворачивались в трубочку от увлекательных историй. Финник по щедроте описал сложившуюся ситуацию. На столе стояла чашка с чаем, еще одна находилась в лапках ушастой, но, надо заметить, к чаю так никто и не притронулся. Джуди следила глазами влево-вправо. Фенек рассекал по ее кухне взад-вперед, как загнанный зверь. Ему никого горлодера не нужно – отметила крольчиха, он всегда был немного диким... - И че мне ей сказать?! – Махал лапами Финник. – На, мля, держи… это, типа, тебе… люблю я тебя, двинутая!!! – Он намекал на то, что это лучшая мысль, которая появилась в его голове. Где-то глубоко Фин подозревал, что предложение делают не так и это его с чего-то бесило, да и вообще он дерганный стал в последнее время. Подумав об этом, он решил попробовать травяной чай, приготовленный крольчихой. Пожалел, сморщившись – гадость редкая! - А ты не мог бы изложить эту мысль как-то… поромантичней… – крольчиха зажмурила один глаз, предвкушая ответ. - Сложно, – закатил глаза лис. – Не понимаю, мне какую-то речь надо двинуть? - Не обязательно, думаю, она не расстроится, если ничего не скажешь, – улыбнулась крольчиха, наконец-то отпив чая из своей чашки. - Думаешь, прокатит? – Неуверенно спросил фенек. - Ну, конечно, – засмеялась ушастая, прикрывая рот лапками. – Она ведь тебя любит, глупый ты лис… Песчаный лис облегченно выдохнул и наконец-то сел. Отпустило. Кто бы думал, что от откровенного разговора становится легче. Возможно, он будет почаще заглядывать к Уайлдам, может даже познакомит их со своей лисичкой. Кто знает…