Моя любимая По

В очередной раз пробежавшись глазами по скудному тексту смски, я нажимаю "Отправить" и блокирую телефон. Последние пять лет я поздравлял тебя с этим днём, как только мог. Будь то букет цветов, отправленных тебе с доставкой, или же звонок рано утром перед рейсом на самолёт. Я строчил поздравления в "Instagram", посылал открытки, иногда приезжал, а год назад… чёрт, ровно год назад… в этот день я проснулся с тобой. Я был первым, чьё поздравление ты получила. Но сегодня всё было по другому. Сегодня я просто отправляю тебе смску. И всё. Не будет ни цветов, ни подарков, ни наших танцев сегодня вечером на твоём празднике. Не со мной ты сегодня просыпаешься. Не со мной сегодня танцуешь. Не мои поцелуи ловишь на своих губах. И не я, совсем не я, сегодня рядом с тобой. Да, я получил твоё приглашение на день рождения. В каком-то клубе, в 19:00, а ещё подпись была такая странная:"Твоя По". Я сослался на то, что ты меняла только имена в приглашении, но не меняла текст. Хотелось ошибаться. Хотелось верить, что это МНЕ. Только мне. Только моя По. Только для меня сегодня вечером. Да будь я хоть тысячу раз конченным эгоистом, только МОЯ. Я обещал прийти, прилететь, приехать, прибежать, приползти… Глаголов не хватит, понимаешь? Но я не приду. Найду себе более важные дела сегодня вечером. Приготовить ужин, подстричь газон, например… Дерево посадить, сына родить… Последнее, увы, не с тобой. День пролетает незаметно, а я так и не удосуживаюсь сделать хоть что-то полезное. Яна ненавязчиво интересуется, поздравил ли я тебя и когда поеду на праздник. А я ей так же ненавязчиво отвечаю, что никуда не поеду, потому что у меня нет ни времени, ни желания. Вот только лучше Рудковской о моём "отсутствии времени" знаешь только ты. Спустя час мне звонит Полина и навязчиво спрашивает:"Где тебя, мать твою, носит, Билан?". Когда говорю, что не приеду, она не понимает и не знает, что сказать. А потом считает нужным добавить: "Он на сборах, а она очень тебя ждёт". И ей удаётся меня убедить, что я нужен тебе этим вечером. И в меня вселяется вера, что эта подпись, действительно, только для меня. По пути я заказываю корзину цветов в ближайшем цветочном, чтобы забрать её. Белые орхидеи. Ты полюбила их как-то на досуге, а я запомнил это. Внутри меня бушует целый торнадо от одной только мысли, что я увижу твою улыбку сегодня вечером. И чем ближе я подъезжаю к назначенному адресу, тем сильнее нарастает желание уехать отсюда сегодня с тобою же. Но это, знаешь ли, предел мечтаний. У входа в клуб замечаю тебя, разговаривающую по телефону. - Не порть мне настроение сегодня. Приедешь и поговорим, ладно? - доносится до меня, пока я забираю корзину с заднего сидения. Счастливая улыбка тут же появляется на твоём лице, когда ты видишь меня. - С юбилеем! - улыбаюсь я и протягиваю корзину. - Как будто мне уже пятьдесят, а не тридцать. Слово "юбилей" ассоциируется у меня с пенсионерами, - хохочешь ты, целуя меня в щёку и принимая цветы. А потом ты вдруг замолкаешь и смотришь на меня, счастливо улыбаясь. - Блин, как же я рада тебя видеть… - Пойдём внутрь, а то гости уже потеряли именинницу, - смеюсь я, игнорируя этот порыв. Просто эмоции берут верх. Народу в помещении достаточно много. Громкая музыка, коктейли, кальян и только хорошее настроение. Всегда удивлялся тому, что всех этих людей ты считаешь своими друзьями. Так не бывает. Многих из присутствующих я действительно рад видеть, потому что не видел достаточно давно. Некоторых ровно год. Не замечаю Добряковой, которая всегда была в нашей компании, и это настораживает. - Поль, а где Катя? - спрашиваю я, в очередной раз оглядываясь по сторонам в поисках подруги. Взгляд твой в ту же секунду становится серьёзным и недовольным. - Её здесь нет, - отвечаешь ты, - Я сейчас вернусь… Остаюсь стоять с бокалом в руках, ничего не понимая. Чья-то рука ложится на моё плечо и я разворачиваюсь лицом к собеседнику. - Приехал всё-таки, - усмехается Полина, осматривая меня с ног до головы и опустошая свой бокал. - Почему Добряковой нет? - отчего-то думаю, что Гагарина знает, а когда выражение её лица меняется, то убеждаюсь в этом окончательно. - Я пойду ещё чего-нибудь выпью, - говорит она, намереваясь уйти, но я успеваю перехватить её за локоть. - Ты, когда выпьешь, врать не умеешь, - ухмыляюсь я, раскусив подругу. - Тебе лучше спросить это у них. Я не хочу вмешиваться, - пожимает плечами Полина, икая и переминаясь с ноги на ногу. - А если в двух словах? - А если в двух словах, то они уже около месяца в контрах. Поля её послала так далеко, что вряд ли Катя оттуда когда-нибудь вернётся в наш тесный круг общения, - отвечает она, а я не верю своим ушам. Ты не могла послать Катю. Она была одной из немногих, кого я действительно считал твоей подругой. Настоящей подругой. Я выхожу на улицу, набирая номер Добряковой, но та, увы, недоступна, а я вспоминаю фотографию, что видел сегодня в ленте "Instagram'а" и не придал значения. Подруга благополучно путешествовала по Италии и явно не собиралась возвращаться в ближайшие несколько дней. Конечно не собиралась. А зачем, если в этом году она твой праздник пропускает? На душе становится как-то тоскливо от мысли, что ты теряешь друзей. Ты ими попросту разбрасываешься. Наверное, в компании жён и девушек хоккеистов тебе куда лучше? Зачем нужны старые, проверенные временем подруги, если есть новые? А ты не вписываешься в их компашку, прости. Ты для них слишком чужая. Что они могут знать о тебе, если не забирали тебя в пять утра из караоке и не вытаскивали из твоей привычной для всех нас мартовской депрессии? Из клуба выходит Полина, и я снова встречаюсь с её взглядом. - Уже уходишь? - спрашиваю я, прекрасно помня, что она всегда оставалась до конца. - Да, мне уже пора. За мной Дима приехал, - пожимает плечами подруга и кивает в сторону машины мужа. - Рад был увидеться с тобой, - отзываюсь я, тепло улыбаясь, а она приближается ко мне, оборачиваясь по сторонам. - У тебя есть десять дней, - говорит Гагарина, будто выдаёт мне какую-то секретную информацию. - А потом что? Конец света? - усмехаюсь я. - А потом Ваня возвращается со сборов, - отвечает она. - И посвятит ей всё свободное время. И если ты попытаешься, то она проведёт это время и всю оставшуюся жизнь с тобой. - Полин, она не свободная девушка и… - И я помню, что было в прошлом году в туалете какого-то клуба, в котором мы праздновали её день рождения. И не говори мне ничего, потому что я, хоть и проснулась на следующее утро с больной головой, но отчётливо запомнила ваши танцы. Я помню, как ты её зажимал у каждой стенки, что под руку попадались. Хочешь сказать, что я была не в себе и мне приснилось всё это? - уточняет Полина. - Ты была не в себе, - вдруг раздаётся за моей спиной, и мы оборачиваемся. Ты стоишь у самой двери, смотришь на нас. - Пооля… - вздыхает Гагарина, прижимая руки к груди. - С одной любительницей вспоминать, что было год назад, мы уже распрощались. Хочешь присоединиться? - ты ужасно злая, как будто она сказала что-то отвратительное. Неужели тебе так противно наше совместное прошлое? Полина теряется и приоткрывает рот. Я знаю, как сильно она боится потерять тебя и дорожит вашей дружбой. Только это не дружба, когда ты боишься лишнее слово сказать, чтобы не быть посланным. - Нет, - она мотает головой. - А я, пожалуй, присоединюсь, - заявляю я. - Я не хотел приезжать и лучше бы не приезжал. - Дим, стой, - сдаёшься ты и делаешь ко мне шаг. - Не уходи. - Если ты готова так легко отказаться от близкой подруги, то ты не та Пелагея, которую я знал. Я знаю, какой ты можешь быть, и твои эти выкрутасы ни к чему не приведут. Я с тобой спал, Ханова. Тебе меня не обмануть, - зачем-то говорю я. - Хватит вести себя так, словно ты встречаешься с каким-то неземным существом. Он того не стоит. А если тебе так противно то, что между нами было, то я не гордый, могу и не появляться в твоей жизни. Гагарина молча направляется к машине, где её ждёт муж, видимо, сделав для себя выводы. А я тоже не считаю нужным задерживаться здесь. - Ты ведь ничего не знаешь о нашей ссоре с Катей, - слышу твой всхлип, а за ним ещё один. Хочешь сказать, я неправильно понял Полину и твои слова? Но я не оборачиваюсь, чтобы выяснить все подробности и поговорить с тобой. И вроде бы я должен вернуться и извиниться, но я иду дальше. Я испортил тебе день рождения. Я довёл тебя до слёз. И, кажется, поссорил с подругой. Сказочный идиот. И я уже ни на что не надеюсь. Никакого положительного исхода уже не будет. Лучше бы действительно не приезжал. Ты кого-то настоятельно просила по телефону не портить тебе настроение сегодня, но в итоге испортил тебе его я. Прости. Тысячу раз прости. И не за настроение прости, а за год. Не удержал. Не дотянул. Не долюбил. Прости. На одном из светофоров в мою голову приходит сумасшедшая идея. Десять дней. Десять дней, которые мы можем потратить на отпуск. На совместный отпуск, которого мы так и не дождались когда-то не так давно. Разворачиваюсь на первом же перекрёстке и еду обратно. И плюю на все эти "она не свободная девушка". У меня как минимум есть "твоя По". У меня есть пять лет, что я знаю тебя как близкую подругу, а не просто коллегу. У меня, чёрт возьми, есть целая ты, которая целых полтора года сопела рядом. Разве мало? Разве не хватит? И мне абсолютно всё равно на то, как ты повела себя полчаса назад. Я тебя знаю настоящую. Этого вполне достаточно. Просто запуталась, заигралась, засмотрелась, залюбилась. У того же самого входа вижу тебя и ещё несколько человек, с которыми ты обнимаешься и прощаешься. Напротив стоит такси, а это значит, что ты уже уезжаешь. Может быть, ты задержалась бы подольше, но я ведь всё испортил. Выхожу из машины и слышу твой хриплый голос: "Корзину я с собой заберу, а остальное завтра". Ты удерживаешь в руках корзину орхидей, которые я вручил тебе. Ты вцепляешься в них так крепко, что, когда тебе предлагают помочь подержать их, ты отступаешь назад, словно это не цветы, а добыча, и у тебя вот-вот выхватят её из рук. Молча подхожу к тебе, когда ты уже собираешься сесть в машину, и всем своим видом даю понять, что услуги такси тебе сегодня не понадобятся. Девушка, которую я вижу впервые в своей жизни, удивлённо ахает: "Это что, Билан? Интересно, а Ваня в курсе?". Если бы ты не так сильно дорожила этой корзиной, я бы непременно запустил ею в брюнетку. Беру тебя под руку и направляюсь к своей машине. Твой взгляд точно такой же, как в тот день, когда мы решили, что нам нужно перейти на новый уровень отношений - просыпаться вместе. Ты смотришь на меня так, словно нет в твоей жизни ничего более важного, словно не вернётся через десять дней твой благоверный. Откуда такой взгляд, Поль? Откуда он снова в тебе? Я ведь повода не давал… А он тебе вообще нужен был? Ну, повод… - Поль, - из клуба выходит Антон и бежит к нам. - Ты телефон на стойке забыла… Привет, Дим. - Привет, - киваю я. - Спасибо, - ты забираешь гаджет и проверяешь наличие входящих. - А вы снова, что ли, это?… - непонимающе уточняет Беляев. - Ну, до дома друг друга подвозите… Я начинаю смеяться от того, что он всё ещё помнит нашу любимую отмазку. Ну, не могли же мы объяснить, что уезжаем со съёмок на одной машине, потому что живём в одной квартире и нам "прям совсем" по пути. Поэтому приходилось убедительно врать. Но Антон раскусил нас сразу. Как раз после того как я заявился к вам на репетицию со словами: "Поль, что у нас сегодня на ужин?". - Да, - отвечаю я, - Пелагею Сергеевну лично до подъезда подвезу. А потом до лифта, до двери, до двери спальни и так далее… Пока мы едем до дома, ты вырубаешься и полностью погружаешься в сон. Ты слишком устала за сегодня. На заднем сидении стоит корзина всё с теми же орхидеями, а я периодически поглядываю на них через зеркало. Только сейчас вспоминаю про открытку, что находится где-то в середине. И теперь меня посещает вопрос: видела ли ты содержание этой открытки? Припарковавшись во дворе собственного дома, я нащупываю небольшую картонную бумажку и выуживаю её из самих цветов. Тут же разрываю её на мелкие кусочки и выкидываю в окно. Ты всё ещё мирно сопишь рядом, даже не думая просыпаться. Беру тебя на руки и вытаскиваю из машины, подмечая, что ты снова села на какую-то диету и прилично сбросила с прошлого раза, когда я поднимал тебя на руки. Статус невесты спортсмена обязывает, да? Когда я просыпаюсь, то не обнаруживаю тебя рядом с собой, что сразу портит моё настроение. И каково же моё удивление, когда я застаю тебя на своей кухне в своём фартуке, который ты надела, по всей видимости, чтобы не испачкать платье. - И что у нас нынче на завтрак? - интересуюсь я, а ты вздрагиваешь. - Дима, блин, - выдыхаешь ты, разворачиваясь ко мне. - Я у тебя в холодильнике творог нашла и решила сырники сделать. - Я думал, ты уже удрала от меня, - честно признаюсь я. - Я подумала, что лучше дождаться, пока ты проснёшься, и потом уезжать, - отвечаешь ты, намекая на то, что не планируешь задерживаться у меня. Нахожу в кармане штанов телефон, который успел прихватить с тумбочки, когда покидал спальню, и открываю ссылку, что специально добавил в закладки, протягивая тебе. - Это что? - глядя на экран, спрашиваешь ты. - Италия? - Италия, - киваю я. - Летишь в отпуск? - не понимаешь. Совсем не понимаешь. Конечно. Тебе даже в голову не придёт поехать в отпуск с бывшим. С бывшим. Как же это непривычно. И вроде я уже полгода в этом статусе, а всё равно не привычно. - И предлагаю тебе полететь со мной, - итак, развязка. Кульминация этого утра. - Куда? - кто-то, видимо, ещё не проснулся. А мне показалось, что ты очень даже выспалась. - Я предлагаю тебе полететь со мной в Италию, - так понятнее? - Как ты себе это представляешь? - недоумеваешь ты. - У тебя есть три часа, чтобы собраться, - ставлю перед фактом. Уж больно нерешительная вы, Пелагея Сергеевна. - Дим, подожди, - останавливаешь ты. - Я не могу так… - Окей, - поднимая руки и поворачивая к тебе раскрытыми ладонями, говорю я. - Будешь уходить, дверь захлопни, ладно? Поднимаюсь наверх, вспоминая, где мой чемодан, и слышу твои шаги. Идёшь за мной. Второй день подряд идёшь. Что с тобой такое? Что происходит? Откуда ты такая снова рядом? - Дим, ну, давай поговорим? - просишь ты, а я тебя игнорирую, доставая из шкафа чемодан. Ты преграждаешь мне путь и встаёшь прямо перед шкафом, скрестив руки на груди. Рассматриваю тебя, не понимая, что изменилось, а спустя считанные секунды я снова чувствую этот огонь между нами. Нас разделяет только несколько сантиметров и твоё семейное положение. И в тот момент, когда ты делаешь шаг вперёд и сама подаёшься в мои объятья, я понимаю, что семейное положение тебя не ограничивает. Я прижимаю тебя к себе, поглаживая по волосам. Но тебе, видимо, мало, и ты прижимаешься к моим губам, завлекая меня в поцелуй. Я отвечаю, проталкивая свой язык тебе в рот, сплетаясь с твоим языком. Мы падаем на кровать, и страсть поглощает с головой. Рывком сдергиваю с тебя одежду, отбрасываю ее в сторону – не нужно это сейчас. Покрываю поцелуями твою шею, грудь, оставляя засосы на нежной коже – плевать! Ты моя! Моя По, и я имею право делать с тобой все, что хочу. Ты тянешься ручками к моим джинсам, расстегиваешь ремень. Я занимаюсь твоей набухшей грудью, кусая, а потом зализывая каждый миллиметр кожи. Ты постанываешь, а затем вдруг переворачиваешь меня и садишься сверху. Твои бедра оказываются в районе моего паха, где все давно стоит на тебя. Я сейчас полностью под твоим контролем, но знаешь, мне это даже нравится. Ты так же полупоцелуями-полуукусами спускаешься к моему животу, и я тяжело вздыхаю от каждого твоего прикосновения. Ты не забыла, как именно я люблю. Спускаешь с моих бедер джинсы, трусы, касаешься своим ротиком моего члена. Внутри разливается сладкая истома. Я уже задыхаюсь, еле сдерживаясь, чтобы не кончить раньше времени, но ты сама прекращаешь ласки, языком проводишь влажную дорожку и снова впиваешься в мои губы. А между ножек твоих уже совсем мокро, я чувствую, как твоя влага уже на моем животе. И это последняя капля. Я сбрасываю тебя с себя, нависаю сверху, проникаю сквозь тонкие трусики к твоей промежности, круговыми движениями ласкаю клитор. Ты стонешь, извиваешься, и я затыкаю тебя поцелуем, продолжая издеваться над тобой, чувствуя, как все больше и больше влаги изливается на мою руку. Ввинчиваю в тебя два пальца, двигаю ими. Ты сжимаешь их так сильно, словно у тебя давно не было мужчины (хотя мы оба прекрасно понимаем, что это не так). Скорее, ты слишком распалена и уже не можешь себя контролировать. Твои ногти давно впиваются в мои плечи, однако я настолько возбужден, что не чувствую боли. Достаю мокрые пальцы из тебя, облизываю, смакуя, пробуя на вкус. Этот жест так возбуждает тебя, что ты начинаешь двигаться промежностью к моему члену, пытаясь насадиться. Понимаю, что уже пора, на ощупь дрожащими руками достаю из тумбочки маленький пакетик, кое-как натягиваю презерватив (вот о предохранении забывать нам сейчас вообще не следует) и одним махом вхожу в тебя. Ты кричишь, страстно, неистово, а внутри у тебя все пульсирует. Несколько толчков – и я чувствую, как твои мышцы сжимают меня. Ты кричишь, выбираясь из-под моих губ, а я не выдерживаю и кончаю, впиваясь губами в твой сосок.

***

Мы идём по зданию аэропорта в поисках какого-нибудь кафе или кофейного автомата. Стоит ли уточнять, что после такого экстаза, в котором мы оба бились ещё последующие минут сорок, ты просто не могла отказаться от этой поездки? И ты себе даже не представляешь, как трудно мне было сидеть рядом с тобой в своём красном креслице после таких физических нагрузок в твоей гримёрке. Вручаю тебе картонный стаканчик с капучино и решаю завести разговор о вчерашнем вечере. Наш прошлый разговор в моей спальне так и не сумел начаться, но сейчас мы в аэропорту и абсолютно лишены возможности повторить наш так называемый пароксизм страсти. Хотя… - Поль, что у вас произошло с Катей? - прямо спрашиваю я. - Мы больше не общаемся, - ты делаешь глоток своего напитка и спокойно смотришь на меня. Как всё у тебя просто, прям не могу. - А конкретнее можно? - уточняю я. - Дим, давай не будем портить такой момент? - ты тяжело вздыхаешь и берёшь меня за руку. Давай-давай. Тебе же мало кричащих заголовков о твоей неземной любви с твоим этим… Одёргиваю руку, пока ещё отдавая отчёт своим действиям. Если б всё было так просто, я бы взял тебя прямо на этой стойке, не думая о последствиях. Но мы всё-таки публичные люди. - Ты мне скажешь, что у вас произошло, и не будем, - я тебе не твой благоверный, и один твой взгляд не заставит меня растаять и растечься на стуле. Хотя кого я обманываю? Ты молчишь, упорно игнорируя мой ультиматум, и вовсе не планируешь посвящать меня в подробности вашей ссоры. - Скажи хотя бы, с чем это связано? - С тобой и не с тобой, - отвечаешь ты. - С ним? - осмеливаюсь предположить я, а ты киваешь. - Что такого могла сказать Добрякова, что вы перестали общаться? - Катя сказала ему, что я встречалась с тобой. Он устроил мне жуткий скандал, и мы чуть не разошлись, потому что я, видите ли, скрыла от него тот факт, что "спала с Биланом". А потом, когда мы с ней последний раз виделись, то снова вернулись к этой теме и… она сказала, что не очень-то я и убивалась из-за нашего с тобой расставания и быстро нашла себе замену в виде "малолетки-хоккеиста", - ты выдаёшь это слишком резко, потому что тебе неприятно всё это говорить. И вся эта тема тебе уже осточертела. - Ты сейчас точно говоришь про нашу общую подругу? - я не верю, просто не верю. - Про свою бывшую подругу, - подмечаешь ты. - Самое обидное, что она прекрасно знала, как я переживала наш разрыв и как трудно мне было решиться на новые отношения. Возникает безумное желание крепко сжать тебя в своих объятьях, спрятать от всего этого мира и никогда не показывать. И я больше не пристаю к тебе со своими расспросами, потому что сейчас ты со мной. Идёшь со мной. Летишь со мной. Дышишь со мной. В самолёте ты укладываешь голову на моё плечо и прикрываешь глаза. Тебя что-то гложет. Что-то, что не даёт тебе расслабиться. Ты сцепляешь наши руки в замок и рассматриваешь свой маникюр. Ты тяжело дышишь и вот-вот заговоришь со мною. Я чувствую. - Дим, - и я в очередной раз предугадываю твои действия. Ты поднимаешь голову и смотришь на меня снизу вверх. - Я видела открытку в цветах. И я ошибался, когда думал, что ты не заметила её. Наивно разорвав её вчера в машине, я надеялся, что ты никогда не прочтёшь её содержание. Отличительной особенностью этой открытки было то, что я написал это сам. Нашёл в бардачке ручку и черканул первое, что взбрело в голову. Черканул от души так, скажу я тебе. - Круто, - отвечаю я, не думая, а ты продолжаешь изучать меня взглядом. Продолжаешь смотреть, и я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать сейчас. - Почему ты так написал? - такой банальный и неправильно поставленный вопрос. Просто не понимаешь. Серьёзно. - Потому что ты первая так написала, - пожимаю плечами я. - Ты всем так написала. Поль, не бери в голову… - Нет, Дим, не всем, - говоришь ты, - Это ведь вы с Катей так привыкли меня называть. Если хочешь знать, то… я написала так только тебе. Так было задумано. Это не случайно было, понимаешь? Готов поспорить, если бы не моё это несчастное "моей любимой По", то ничего бы этого не было. Я расцепляю наши руки и обнимаю тебя одной рукой, а ты устраиваешь голову на моей груди и не произносишь больше ни слова.

***

Ресторан нашего отеля, что расположен на первом этаже, выглядит достаточно уютно, чем сразу меня привлекает. В нём царит домашняя атмосфера, а живая музыка придаёт этому заведению ещё больше тепла и умиротворения. - Я так и не поняла по телефону, что ты тут делаешь, - усмехается Катя, откладывая телефон в сторону. - Мы здесь с Полей, - отвечаю я, наблюдая за её реакцией. - Здесь? С ней? Вдвоём? - обводя рукой здание отеля, спрашивает она. - Я знаю о вашей ссоре, - говорю я, а выражение её лица точь-в-точь такое же, как твоё вчера вечером. Тема не из приятных. - Я не хотела её обидеть, но у меня, к сожалению, не вышло, - Добрякова ёрзает на диване, чувствуя себя некомфортно. - Вам нужно поговорить, - заявляю я. - Нет, Дим, не нужно нам говорить. У меня завтра вечером самолёт, поэтому сделаем вид, что не виделись, ладно? - Не ладно, - я отрицательно мотаю головой. - Ты, как минимум, не должна была говорить ей всё это. Это её жизнь, и ей решать, с кем встречаться, а с кем расставаться. Мы разошлись мирно, никто никого не бросал, и ты об этом знала, поэтому я тебя просто не понимаю. - А обоюдно? - не сдерживается Катя. - Что? - Кто из вас хотел этого? Она или ты? - И она, и я, - уверенно отвечаю я, не понимая, к чему она клонит. - Ну-ну… - ухмыляется Добрякова. - А ты спроси у неё и посмотри на её реакцию, а потом сделай выводы. Когда я возвращаюсь в наш номер, ты уже не спишь. Листаешь ленту "Instagram'а", а потом отрываешься от телефона и смотришь на меня непонимающим взглядом, ожидая объяснений. - Я узнавал, какие тут есть рестораны, нашёл один поблизости. Может, сходим поужинать? - предлагаю я. - А может, просто погуляем? - скулишь ты, поднимаясь с кровати и приближаясь ко мне. И мы рискуем остаться без прогулки по Милану, если ты сделаешь ещё хотя бы шаг. Но риск - твоё второе имя, поэтому ты подходишь вплотную ко мне, хитро улыбаясь. - Поль, - и ты не ожидаешь моего дальнейшего вопроса, а значит, не будешь к нему готова. - Когда мы расставались, ты действительно этого хотела? Отлетаешь от меня, как ошпаренная, и взгляд твой становится недовольным, как вчера, когда ты услышала наш с Полиной разговор. Только я - не твои подруги, и могу тебя успокоить, если ты вдруг начнёшь буйствовать. - Почему ты спрашиваешь? - как можно спокойнее интересуешься ты. - Потому что я только сейчас об этом задумался, - пожимаю плечами я. - Ты не мог сам об этом задуматься. Ты разговаривал с Катей? - возмущаешься ты. - С чего ты взяла? - у меня хотя бы получается совладать с собой и не палиться так, как это делаешь ты, теребя край кофты. - В тот день, когда мы встретились, она спросила меня, кто из нас хотел разойтись? Я, не задумываясь, ответила, что мы оба этого хотели. А потом подумала и поняла, что это не так, - ты нервничаешь, отводя взгляд и упорно стараясь не смотреть мне в глаза. - Эти отношения ещё могли бы просуществовать благодаря твоему характеру и моему терпению. Но это уже не важно, потому что ничего не вернуть. Ты всхлипываешь, а я замечаю, как по твоим щекам текут слёзы. И сейчас я понимаю, что Катя была абсолютно права. Мне на секунду показалось, что кто-то в другом углу этой комнаты неопределенно хмыкнул и усмехнулся, мол, опоздал ты, Димочка, и твоя По уже вовсе не твоя. А затем бесшумно ушёл, тихо прикрыв за собой входную дверь. Не спасать тебя нужно было тогда от наших отношений, а любить. Может, и был бы толк сейчас. И на свой страх и риск я задаю тебе ещё один вопрос, от которого зависит наше дальнейшее будущее. - Давай попробуем снова? - я крепко сжимаю тебя в своих объятьях, как давно хотел, и закрываю глаза. Это же, наверное, не так больно, да? Это же не смертельно, правда? - Давай, - тихо шепчешь ты, а в следующую секунду я чувствую твой поцелуй на своих губах. Внутри что-то переворачивается и я распахиваю глаза, удивлённо рассматривая тебя в своих руках. Тебя-мою. Мою По - в своих руках. И теперь я с полной уверенностью могу смело заявить, что это МОЯ любимая По. - Поль, я не должна была тогда всё это тебе высказывать. Прости меня, я такая дура… - Ты не дура, Кать, не дура. Ты была права. Во всём права. И ты меня прости…