Полная чашка

У неё был самый очаровательный носик на свете. Вообще, она вся была прекрасна, но Винсента поначалу зацепил этот самый носик. То, как она его задирала к потолку, когда спорила с Ходжо. То, как она его морщила, если очередная реакция не желала проходить так, как запланировано. А ещё у неё были удивительные глаза, нежные руки и озорные смешинки в глазах. - Винсент, вы не хотите кофе? Юный турк – такой собранный, такой серьёзный – улыбается в ответ, потому что не улыбаться мисс Крессант просто невозможно. - С удовольствием, мисс. - Пойдёмте тогда отсюда, а то этот сухарь нам не даст покоя, - махнув в сторону сгорбившегося за микроскопом поодаль Ходжо, она тянет его за собой. - А профессор? - Он пьёт холодный кофе. Привык… так что, мы ему захватим пару чашек. Винсент не против. Да что там – он только за. Оставить позади худую фигуру Ходжо и выпить чашечку кофе с очаровательной Лукрецией… он всего лишь смертный, от таких предложений не отказываются. Лукреция - это латинское имя. Оно означает «светлая». Винсент совершенно согласен. Мисс Крессант – маленькое солнышко лабораторий. И ничего удивительно в том, что юный турк влюбился в неё, нет. Сейчас вспоминать об этом больно и сладко. Каждый момент прошлого становится драгоценным, ведь прошлое нельзя вернуть. И не важно, что произошло потом. Винсент набросил свой форменный пиджак на хрупкие плечи Лукреции – ещё не настолько холодно, чтобы покидать уютную полянку, на которой они наслаждались пикником, но уже достаточно прохладно, чтобы по-джентльменски предложить свою помощь. Бутылка вина – вне службы им обоим можно расслабиться, ведь так? – уже почти пуста, а на щеках учёной играет лёгкий румянец. - Наверно, вам очень скучно томиться в лабораториях, Винсент. - Нет, что вы… - он там хоть ночевать готов с некоторых пор. - Зато у нас – такой прекрасный защитник. - Я сделаю всё, чтобы защитить вас, мисс Крессант… - Винсент потянулся к ней, склоняясь к лицу Лукреции, и уже почти ощущал её губы под своими… - Не нужно, Винсент… - Лукреция мягко, но безоговорочно отстранилась. - Но я… - Мне жаль… но это плохая идея… Солнце, опускаясь, окрашивало небосвод в кровавый. - Наверно, нам пора. Винсент всё пытался понять, почему так. Почему так получилось? Ведь, казалось бы, мисс Крессант он нравится… да и не совершил юный турк никакой оплошности. Не торопил события… И хотелось бы думать, что это из-за чувства вины – Гримуар Валентайн, отец Винсента, погиб, защищая её… Но всё банально. Полоска золота на безымянном пальце – и колючий взгляд Ходжо. -«Не подходи, турк» Сид Хайвинд похож на варвара из каких-нибудь северных кланов. Он грубовато шутит, заразительно смеётся и дружески хлопает его по плечу. Яркие глаза, кажется, впитали в себя все краски синего неба. - Небо, Валентайн, оно трусов не любит. И слабаков не жалует. Винсент согласен. Глядя с борта дирижабля на безбрежное небо, он готов признать, что тоже в него влюблён. А глаза Сида туманятся восторгом каждый раз, как тот говорит о полётах. У Хайвинда сильные руки – он легко может поднять стрелка, не напрягаясь даже особо, и вечная сигарета в зубах. Он не дурак выпить, он азартный… И горячий. Человек-печка. А Винсент сильно мёрзнет. - Эй, Валентайн… - улыбка у Хайвинда обезоруживающая. И немного пьяная. – Скажи ведь – красиво… - Красиво, - негромко соглашается Винсент. Выпивку они отставили, свет потушили – и теперь всё небо, ночное, звёздное, необъятное – перед ними. – Что вон там за созвездие? - А шут его разберёт… - Хайвинд рывком притягивает его к себе, обнимает за плечи и смеётся. – Винс, ты знаешь кто? - Кто? - Граф Отодракула. - Очаровательно. - Поди, кровью молоденьких девственниц питаешься… - Ты меня раскрыл. - Судя по всему, у нас с моралью нынче хреново дело обстоит. То-то ты худой и бледный, - Хайвинд заливисто хохочет, а Винсенту так хорошо под его рукой, тепло… А потом и вовсе горячо. До стонов. Заканчивается вечер ожидаемо. - Валентайн. - Что? - Я не знаю, чего я опять… - Хайвинду стыдно. Ему каждый раз стыдно. Даже пальцы, лениво перебирающие длинные волосы Валентайна, замирают. – Ты… прости. - Всё нормально. - Мы же… ну… друзья? Просто друзья. - Да. Конечно, - Винсент прикрывает глаза, чтобы не видеть, как тускло поблёскивает обручальное кольцо Сида. – Ты ведь не рассчитываешь на любовь до гроба? - Шутник, - Хайвинд расслабляется. – Я спать. - Спокойной ночи. Валентайну снится Ходжо. Профессор ничуть не изменился. Только, может, в хвосте серебристых нитей стало чуть больше… да черты лица заострились сильней, будто от болезни. Они сидят за столом, похоже, в каком-то кафе. - Так что же, профессор… чашка наполовину пустая или наполовину полная? – Винсент поднимает взгляд на мужчину. - Моя чашка? Полная, - фыркнув, Ходжо делает глоток. Стрелок почти поручиться, что кофе – холодный. – Половина – кофе, половина – воздух. Валентайн невольно улыбается. Неожиданно. - Знаете в чём ваша проблема, Винсент? – серые глаза смотрят почти сочувственно, а губы кривит усмешка. - В чём? - Вы вечно влюбляетесь в тех, кого не можете заполучить… - одним махом допив кофе, Ходжо поднимается со своего места. Плащ тихо шелестит, когда он проходит мимо. – Всего доброго.