Горячее огня

У Баки кошмары. Это уже становится рутиной: просыпаться от криков, врываться в комнату и тормошить друга, пока тот не придёт в себя. Просыпается он с трудом. И, пока в серых глазах не появится узнавание и облегчение, Стив рискует пару раз получить кулаком в ребра, а то и в глаз, и наслушаться всякого. Роджерса это выматывает и волнует ужасно, но утром он неизменно улыбается и говорит, что все в порядке. Баки на это виновато поджимает губы и прячет взгляд. Однажды он устает настолько, что, успокоив Баки в очередной раз, ложится рядом и проваливается в сон. Эту ночь они досыпают спокойно и утром оба чувствуют себя гораздо лучше. Вечером Стив молча перетаскивает в комнату Баки одеяло и подушку. Тот хмыкает, но не возражает. На самом деле он только благодарен за эту очередную попытку помочь. — Надоело ходить туда-сюда? — усмехается Баки. — Со мной ты спал спокойнее. Может, и в этот раз поможет. Баки щурится и не торопится выключать свет, пристально рассматривая Капитана. Свет ночника выхватывает то, что Стив смог скрыть днем. — Это я тебя так? — кивает он на синяк на плече. Стив никуда не выходил из дома последние два дня, так что и соврать толком не может: — Об раковину ударился. Баки издает короткий нервный смешок, потом все-таки выключает свет и ложится на бок, отвернувшись к стене. — Спокойной ночи, Баки. — Да уж, это вряд ли. Ты правда не боишься со мной спать после всего? — А чего мне бояться? — Конечно. В худшем случае я тебя всего лишь задушу, приняв за очередную цель. Стив кладет руку поперек его груди и прижимает к себе. От этого теплее и спокойнее, уютнее даже как-то. Баки выдыхает: — Спасибо. И забывает о том, что такое кошмары, на целую ночь. — Это потрясающе, — Баки сверкает белозубой улыбкой. — Ты — мое снотворное. Как мишка, с которым ты в детстве спал, помнишь? Стив смеется и наливает ему чай. Он-то, конечно, помнит. Но вот то, что помнит Баки, рождает надежду. И он с радостью переселится в его спальню, чтобы только видеть Баки таким радостным чаще. В итоге так и выходит. Они спят вместе, и Баки расслабляется с каждой ночью все больше. Он обнимает Стива и сквозь сон притягивает к себе ближе, прижимается к широкой спине, утыкается носом в плечо. Когда его нога оказывается закинутой на Стива, а губы и нос касаются сведенных лопаток, Стив чувствует что-то совсем не то. Это непонятное чувство и напряжение усиливалось с каждой ночью, и вот, его накрывает окончательно. Возбуждение. Осознание припечатывает к кровати, и Стив в ужасе распахивает глаза. Аккуратно переворачивается на другой бок и рассматривает безмятежное лицо друга, ощущая себя гнусным предателем. Как он может? Как у него рука-то поднялась, а точнее, кое-что другое? Наверное, это все воздержание. Он просто давно ни с кем не был, вот и… Но сам Баки тоже спит всегда только с ним, а таких проблем не испытывает. Стив старается выбросить подобные мысли из головы и заснуть, но удается ему это только через несколько мучительных часов. Утром Баки привычно уже выглядит свежим и бодрым, а Стив скрывает зевки за кружками, книжками и телефоном. — Я, что, опять? — мрачно спрашивает Баки, устав делать вид, что не замечает состояния друга. — Нет-нет, я просто… Уснуть не мог. Не из-за тебя. Ты не при чем, — добавляет Стив. И это как-то подозрительно. — Не помню. Странно. Но ты буди меня если что, ладно? Стив только кивает и хлопает глазами, стараясь выглядеть менее сонным. Будить Баки он, конечно, и не думает. — Ты не обязан спать со мной, — тихо говорит тот. — Но я хочу, — горячо заверяет его Роджерс и осекается, тут же смущаясь. — Чтобы тебе спалось лучше то есть, хочу. Баки смотрит на него долгим взглядом, но ничего не говорит. А ночью снова прижимается, забывшись, и Стив беззвучно стонет, молясь всем богам. В трусах тесно, а сердце колотится как бешеное. Он поднимается и идет в ванную, а когда возвращается, то видит, что Баки не спит. — Что такое? — настороженно спрашивает он. — Все хорошо. Спи. — Стив, не молчи. Я сделал что-то? — Баки включает свет и начинает осматривать его и ощупывать на предмет синяков. Когда он без всякой задней мысли лезет под футболку, Стив не выдерживает и перехватывает его руку. — Ничего не было. Я просто в туалет ходил. — Ладно, — нехотя соглашается Баки. Уснуть они оба не могут долго. Стив серьезно задумывается о том, чтобы начать пить снотворное. Только как рассчитать дозу на его лошадиный организм, усиленный сывороткой суперсолдата? Вряд ли его вообще возьмет что-то, только если транквилизатор. Но это уже крайние меры. Но все же не настолько крайние, как вернуться к себе в комнату и оставить Баки страдать в одиночестве. Баки доверяет ему, нуждается в нем, а Стив… Стив принимает холодный душ, глубоко вздыхает и ложится в кровать. Но засыпает всего на пару часов, проснувшись с почти привычным уже стояком. Если выйти в ванную снова, можно опять разбудить Баки. И на этот раз он точно спросит, в чем дело, потому, что до этого Стив не ходил отлить ночью ни разу, а тут — два раза подряд. Когда терпеть становится невмоготу, он быстро пробирается рукой под резинку и сжимает напряженный член. Баки спит, отвернувшись к стене, и вряд ли проснется после бессонной ночи, если быть достаточно тихим. Стив закусывает губу и дрочит, представляя себе то, чего одновременно хочет и боится до одури: что Баки просыпается и застает его, а потом заменяет его руку своей и помогает кончить, глядя в глаза своим невозможным взглядом, и длинные волосы его так удобно, наверное, наматывать на пальцы, а стонет он наверняка низко и протяжно… Стив кончает, чувствуя наконец удовлетворение и опустошение, но стыд жжет его щеки. Только что он может с собой поделать? Успокоившись, он засыпает, и не знает, конечно, что Баки все-таки проснулся, только сделать или сказать ничего не решился. «Вот это Стив, надо же, шалун. Понятно теперь, зачем он в ванную бегал», — думает Баки и усмехается. Ночью его так и подмывало сцапать друга на горячем, но он не сделал этого из чувства вины и благодарности. Стив каждую ночь проводит с ним, хотя мог бы наслаждаться близостью какой-нибудь красотки. Он же Капитан Америка, герой, красавец, мечта. Любая была бы рада оказаться в его постели. Баки тоже рад, но он — не то, что нужно Стиву. И днем он всячески пытается намекнуть Роджерсу, что если у него есть какие-то личные дела, то он может спокойно отлучиться. — Я не умру без тебя одну ночь. — Знаю. Но у меня нет сейчас никаких миссий, — растерянно тянет Стив. Баки закатывает глаза, а потом подходит ближе и опускает руку ему на плечо. Стив вздрагивает и вздыхает как-то слишком резко. Неужели Баки до такого его довел? — Я не про это. Может, ты хочешь встретиться с Шэрон? Или с Наташей? — Может, Наташа придет сюда? — Можно и так. Скажешь, когда, я погулять схожу, — Баки подмигивает ему и убирает руку. Наташа нравится ему больше Шэрон, и он рад выбору Стива. Только вот когда она приходит, Стив ничего не говорит заранее, а зовет его к столу. И вечер превращается в несколько напряженные, но вполне приятельские посиделки. — Я спать пойду. А вы продолжайте, — Баки оставляет их наедине и идет в свою комнату. Сна ни в одном глазу, и когда Роджерс заваливается к нему через час, Баки не успевает притвориться спящим. — Ты не ложился? Меня ждал? — Стив ложится рядом. Выглядит он совершенно как обычно, одежда ничуть не помята, волосы лежат гладко, а глаза спокойные. Ясно. Наташа — просто подруга. Эта мысль вызывает неправильное облегчение, и Баки корит себя за это. Но когда Стив ночью тихонько все-таки выходит в ванную, Баки обреченно соглашается на Шэрон и утром уговаривает Стива сходить к ней. — Мы виделись пару недель назад, Баки. Если ты хочешь спровадить меня из дома — скажи прямо, я уйду. Стив не понимает, чего от него хотят, и тупо смотрит на друга. Он чувствует, что Шэрон ему не нравится, при упоминании о ней Баки всегда стекленеет, напрягается и становится... Зимним Солдатом. Таким, какой он со всеми, кроме Стива и, может, Наташи. Со Стивом он вообще почти прежний. Только более искалеченный, уставший и нуждающийся в поддержке, как никогда. — Не хочу, — шепчет Баки и лезет обниматься. В нем много этих порывов и нерастраченной несколько грубоватой заботы, но обычно он обнимает Стива только когда спит и не контролирует себя. Сложно открываться в реальности и привыкать заново к тому, что прикосновения — это нормально, и далеко не всегда попытка ударить или схватить. Стив с наслаждением прижимает Баки к себе и закрывает глаза, зарывшись носом в волосы. О, какая Шэрон, куда он должен уйти от своего Баки? — Тогда я с тобой останусь, — довольно говорит он и не отпускает Баки, пока тот сам не выворачивается. — Есть хочешь? — Да, давай, — соглашается тот. И Стив чувствует себя лицемером и двуличным подонком, по-дружески болтая с ним за завтраком и выстанывая его имя ночью. «Опять. Нет, он серьезно?» Баки едва сдерживается, чтобы не фыркнуть. На свидание сходить отказывается, Наташа ему, видите ли, как боевая подруга, а Баки что, должен терпеть этого девяностолетнего подростка со спермотоксикозом под боком? И кого Стив представляет вообще? Каждую ночь ведь развлекается и началось это недавно. Влюбился, видимо. Знать бы хоть, кто ему нужен, Баки бы все сделал, чтобы их соединить. Стив не понимает, что ли, что он может получить любую? Может, она замужем? Или в другой стране? Как они познакомились, и почему Стив не говорил? — Баки… Вот те на. Приплыли. Баки ошеломленно пялится в стену, не веря в то, что услышал. Что, если Стив его позвал, догадавшись, что Баки не спит? Но Стив бы скорее под кровать залез или под землю провалился, чем признал бы, что дрочит. Шутит? Тоже не похоже. Это скорее в стиле Барнса такие шуточки, да и то годов сороковых… Но не может же он и вправду представлять Баки. Кому он нужен? Только Стиву и нужен, но не настолько ведь. Он же сам себе противен, и Стива точно не достоин. Стив не заглядывался на него в этом плане и до войны, когда Баки был весёлым, красивым и здоровым. А сейчас… Калека с поехавшей крышей, приступами гнева и безумным прошлым. Убийца. Баки бы никогда не выбрал себя, и Стив бы не стал… Так ни к чему и не придя, Баки засыпает, а утром не может перестать игнорировать взъерошенный и смущенный вид Роджерса. — Ты хорошо спал? — с ухмылкой спрашивает он. Стив вздрагивает, и по лицу его пробегает тень. — Да, хорошо. А ты? — Как убитый! Пойду умоюсь. Капитан переводит дыхание и провожает его встревоженным взглядом. И то, как он смотрит за завтраком, и все заботливо подливает кофе, норовит прикоснуться при каждом удобном случае… Все это наталкивает на определенные мысли. — Можно волосы поправить? Мне они так нравятся. Не стриги их, ладно? — Стив гладит его по волосам, расправляя прядки, и ласково улыбается. Баки давится кофе, а потом клятвенно заверяет его, что стричься не будет, но вот Стив ему сейчас все волосы и так выдернет. Тот резко убирает руки и опускает глаза в стол. Баки может только языком цокнуть. Ночь проходит спокойно. Баки не спит, но не слышит ничего подозрительного. Решив проверить, он прижимается к Стиву и гладит его по руке. Стив не просыпается, только дышать начинает несколько чаще. Вполне удовлетворенный реакцией, Баки оглаживает грудь, живот, прижимается губами к шее. Он понятия не имеет, как будет все это объяснять, если Стив все-таки проснется. Скорее всего рассмеется и расскажет про то, что знает его грязный секрет. У Баки хорошо подвешен язык, но он все равно боится. Только Стив спит крепко, потому что снотворное он все-таки выпил, а недосып имеет свойство накапливаться. Увлекшись, Баки ловит губами сосок и замирает. — Баки… Ох, Баки… — стонет Стив, ворочаясь. И то, что снится ему далеко не кошмар, Баки понимает по тому, что упирается ему в бедро. Баки стаскивает одеяло и снимает с Роджерса боксеры. Стив в праве получить от Баки все, что угодно. Но если он хочет самого Баки — это то, что Баки даст ему с удовольствием. Он наклоняется к паху и обхватывает напряженный член губами. Реакции от Стива почти что нет, так что он двигается в своем темпе. За несколько секунд до оргазма Стив уже не спит. Он изумленно хватает ртом воздух и шепчет: — Что ты творишь? Баки берет глубже и сжимает горло, а когда Стив кончает с несдержанным стоном, отстраняется и говорит с усмешкой: — Я уж думал, ты так и не проснешься. — Баки, что ты… Какого… — Ой, не корчи из себя святую невинность. Ты которую ночь мне спать не даешь своими стонами и вздохами. И не стыдно? Стив краснеет до кончиков ушей. Баки не видит этого в темноте, но знает Стива достаточно хорошо. — Прости меня, Боже мой, прости… Так ты не спал? — Нет. Поэтому я и пытался свести тебя с кем-то, — честно отвечает Баки. — Хватит тебе мозоли натирать. — Но почему ты… — Стив даже не может закончить. Баки это почему-то смешно. Он подтягивается на локтях и ложится рядом. Обтирает губы и подбородок краем одеяла, стирая остатки спермы. — Что? Отсосал тебе? — Баки… — Именно. Ты стонал мое имя. Тогда и сейчас, — тихо говорит он и смотрит на Стива, силясь различить в темноте его эмоции. — Мое же? — Твое, — у Стива нет сил отрицать, только не после всего. Он запускает руку в темные волосы и гладит Баки по голове, которую тот опускает ему на грудь. — Я правда нужен тебе? Не эти чудесные девушки, а всего лишь я? — Все, что мне было нужно когда-либо — это ты, — признается Стив и целует его, неловко находя его губы в потемках не сразу. Баки отвечает на поцелуй жарко и жадно, приподнимается и оказывается сверху на Стиве. Его глаза лихорадочно блестят, а руки сжимают плечи слишком сильно. Но Стив не боится обдающих холодом прикосновений бионической руки. Потому, что это — единственный холод, который он чувствует от своего Баки, а поцелуи его горячее огня…