Полно

— Здравствуй, — тихо шепчешь, не поднимая голову, в руках извечно крепко сжимая книгу. — Здравствуй, моя дорогая, — только и остаётся шептать в ответ, узнавая до дрожи родной голос, дуновение мятно-малинового аромата, а твоя скромность и преданность поистине завораживают, дают взлететь до самых небес. Извечно дорогая и любимая сердцу. Пальцы путаются в твоих волосах, а твой тихий выдох и дрожь в пальцах — унять невозможно, буквально нельзя. Горячий июльский ветер сам заставляет поддаться собственным чувствам, от чего крепкие объятия чрез далёкое расстояние — чудо и волшебство. Привыкая постепенно и осторожно, с каждым отчётливым шагом ты — у моей груди. Остаётся лишь расстелить плед на песке, предаваясь шуму прибоя, опуская свою голову на твои колени, рассматривая бесстыдно и восхищаясь; пальцами касаясь щёк, замечая извечно лёгкий румянец. Моя дорогая. Моя любимая. Сплетаешь пальцы рук. Ни за что не отпускаешь. Держи. Не отпускай. Склоняешься. Касаешься. Остаётся лишь вновь сходить с ума, а тихий шёпот на ушко, один-единственный поцелуй в шею… Один-единственный поцелуй на изгибе талии. Считаешь звёзды, уже умостив голову на мою грудь. Какое же сокровище в моих руках… Какое же… Поднимаешь голову и спрашиваешь. Не понимаю. Вновь и вновь касаясь тебя. Вновь и вновь прижимаясь губами ко лбу. Что может быть важнее тебя и этого мира? Только держи. Не дай очнуться. Дай ощутить тебя полно и извечно. Навсегда.