Вылечить тебя

Когда на востоке еле загоралось зарево нового дня, хотелось отказаться от мыслей, преследовавших по ночам. Казалось, что с новым рассветом будет легче разобрать поток сознания, в котором яркими вспышками проносились неясные образы, и незнакомые ощущения. Но просыпаясь с первыми лучами солнца, уставший и измученный ночными размышлениями, Окуясу не чувствовал облегчения. Он едва мог, обхватывая двумя руками голову, оторваться от подушки. Веки изнутри прижигало осадком ночных видений. Стоя перед изрисованным трещинами зеркалом, смотря в свои краснеющие глаза, он пытался определить сны в отдалённое подобие рассказа. Слова яростно просились наружу, но на языке никогда не находилось ни одного подходящего. И только один образ в этом вихре отточенных мыслей-лезвий заживляюще ложился на память. Каждое утро, прежде чем постучать в дверь Джоске, он делал глубокий вдох, тяжело выдыхал и нервно проводил рукой по волосам. Но Окуясу знал, что как только дверь откроется, тяжёлые мысли осядут глубоко, до самого вечера. Ещё до того, как он успел дотронуться до звонка, внутри дома послышались быстрые лёгкие шаги, и в следующее мгновение дверь открыла тонкая женская рука. Томоко, очевидно куда-то торопившаяся, на секунду растерялась, увидев на крыльце утреннего гостя, но через секунду расплылась в вежливой улыбке и пригласила его в дом. Обронив ещё пару стандартных фраз, она вышла, громко хлопнув дверью. Внезапное резкое и энергичное появление Томоко заставило Окуясу взять себя в руки, он встряхнул головой и дважды со шлепком ударил себя по щекам. Впереди был долгий день, который никак нельзя было проводить, витая в тяжёлых грозовых облаках никому не интересных размышлений. Не собираясь больше ни секунды оставаться наедине с собой, ещё раз сделав глубокий вдох и выдохнув, Ниджимура представил, что через какое-то мгновение он увидит то самое лицо, и этого ориентира в эмоциональном шторме ему было достаточно. Поднимаясь по лестнице, ступенька за ступенькой, его шаги становились всё быстрее, сердце разгоняло кровь по телу, наливая жаром лицо и пульсируя в висках. Волна, поднимавшаяся откуда-то из-под рёбер, теперь подпирала горло, ступени казались бесконечными. С шумом поднявшись на второй этаж, почти задыхаясь от скорости своего сердцебиения, он оказался в дверном проёме. Разгорячённое лицо ощутило прикосновение свежего потока уличного воздуха. На широком подоконнике, на фоне рассветного неба был вычерчен тёмный сидящий силуэт. Непривычно растрёпанные длинные волосы падали на плечи, длинные пальцы правой руки нетерпеливо барабанили по оконной раме, левая рука нервно сжимала колено, запотевшее стекло на уровне головы сидящего хранило отпечаток щеки и носа. Почувствовав на своей спине волнительный взгляд, Джоске обернулся, его губы растянулись в обеспокоенной улыбке. Неожиданно резко оттолкнувшись руками от подоконника, он опустил ноги на пол, и было направился к двери, но на полпути остановился, будто вспомнив о чём-то, и принялся нервно ходить кругами по комнате. Попутно громко и во всех подробностях он рассказывал о том, как проспал, и какая чушь ему снилась, активно жестикулируя руками, бродя туда-сюда в поисках чего-то, рылся по ящикам и шкафам, избегая зрительного контакта. Окуясу не слушал, а только следил глазами за мечущейся из стороны в сторону фигурой, машинально кивал, оставаясь в дверном проёме, и чувствовал, как тепло разливалось по телу и оседало в голове тлеющей мыслью. Когда и без того неразборчивые слова Джоске совсем потеряли смысл, и уже не хотелось просто говорить ради того, чтобы говорить, он подошёл к окну, опёрся на него руками и прислонил лоб к холодному стеклу, издавая не то стон бессилия, не то негодования, не то нарастающей злости. Будто разбуженный этим звуком, пошатываясь из стороны в сторону, Ниджимура направился к нему. Приблизившись, он обхватил ладонями подрагивающие плечи и уткнулся носом в затылок друга, выдыхая в его волосы горячий воздух, чувствуя, как краснеют собственные щёки, и тяжелеет голова. Спустя несколько глубоких вздохов, как будто в бреду, он скользнул рукой с плеча вверх по шее и дотронулся до чужой разгорячённой щеки, обжигающей остывшую кожу на кончиках пальцев. Оставив большой палец на ребре алмазно-острой скулы, указательным и средним он потянулся к приоткрытому рту. С небольшим усилием отгибая верхнюю и нижнюю губы, пальцы в рассинхроне скользили по влажной коже, иногда касаясь ногтями зубов, утопая в прерывистом дыхании, иногда опускаясь на подбородок. Очертив ногтем среднего пальца полукруг от одного уголка рта до другого, Окуясу направил свою ладонь выше по крыльям носа до переносицы, ему хотелось попробовать на ощупь каждую черту этого лица. Правой рукой он повторил маршрут левой, путаясь в распущенных волосах, проводя указательным пальцем за его ушной раковиной и через височную впадину стремясь охватить ладонью половину лица от скул до линии роста волос. Перемещая средние пальцы симметрично, он очертил крутой подъём бровей и провёл ногтями по краю глазных впадин. Джоске, поддавшись успокаивающему движению чужих пальцев на своём лице, откинулся назад, заставляя чужую голову переместиться влево. Теперь ухом он чувствовал дрожащие губы и горячее дыхание, отдававшееся тяжестью внизу живота. Холодные пальцы скользнули по краю лица, двигаясь навстречу друг другу, встретились под подбородком. Беззвучный хрип сдавил горло, испугавшись собственных ощущений, его бросило в пот. Повернувшись через плечо, он ушёл от тесного контакта с Окуясу, который не повернул головы и стеклянным взглядом оценивал отражение в окне, где секунду назад их было два. Джоске попятился назад, ловя воздух ртом, нащупывая руками опору. Сделав два шага вслепую, он рухнул на кровать, прижал ноги к подбородку и обхватил их руками. - Уходи, я сегодня болен – срывающимся голосом прохрипел он. Ниджимура, до сих пор чувствовавший в руках остатки прикосновений, со злостью ударил себя по щекам, затем вдохнул через нос и громко выдохнул. Это всегда помогало. Потерянно оглядев комнату, он зацепился взглядом за цветной плед, свисающий со спинки стула, взял его и, приблизившись к кровати, осторожно накрыл дрожащую фигуру. - Пойду заварю чай и попытаюсь вылечить тебя.