With Me

В жизни айдола всегда будет куча трудностей. Его многие будут ненавидеть, работать придется по 20 часов в сутки. Я понимал это, когда шел с определенной целью в эту индустрию. Но я никогда и подумать не мог, что это будет действительно настолько тяжело. Нужно постоянно себя контролировать, я даже не могу решить, что мне поесть. За меня все решает компания. Когда я первый раз увидел директора, то подумал, что мне повезло. Он со всеми был так вежлив. Он напомнил мне моего дедушку. Он поддерживал нас на протяжении всех лет. Но когда я на самом деле узнал его, я понял, какой он страшный человек. Он кукловод. Он управляет нашими жизнями так, как ему нужно. Он может самостоятельно пустить слух, чтобы раздуть скандал, привлекая к нам внимание. Я даже обращался к психологу, потому что мне казалось, будто я не живу. У меня были депрессии. Это действительно так тяжело. Улыбаться на публику, смеяться с друзьями, но на самом деле умирать каждую секунду от ничтожности своего существования. Потом я случайно увидел фотографии одной девушки в интернете. Она тогда еще не была так популярна. Она была еще только в самом начале своего пути. В её фотографиях я видел что-то такое очаровывающее, действительно что-то магическое. Это было так странно. Я смотрел на фотографии незнакомых мне людей, на фотографии моделей, на разные пейзажи, но в каждом фото я находил то, что именно хотела она передать. Каждый раз это что-то новое, уникальное. Она вдохновила меня на написание новых песен. Вдохнула жизнь. Я перестал мучиться от кошмаров по ночам, потому что поверил в себя. Я многое узнал об этой девушке, я читал её биографию. Она не была из богатой семьи, у нее не было особых заслуг. У нее не было ничего, кроме её таланта и любви к своему делу. Я поверил, что я такой же. Это придало мне сил, я стал бороться. Постепенно, день за днем, год за годом, она поднималась все выше, становилась известнее. А я все сильнее влюблялся в образ, созданный нелепой фантазией. Я не знал, какая она на самом деле. Я читал статьи о ней, слышал то, что говорили о ней другие люди. Я видел её на фотографиях, её красоту. Я был уверен, что в жизни она еще красивее. Я был уверен, что она невинна и до невозможного мила. Я будто стал маньяком-сталкером. Я следил за каждой её работой. Но никогда не видел её вживую. Не рвался даже, потому что понимал, что мой кукловод не позволит своей кукле разорвать веревки и сделать первый шаг самостоятельно. Я бы и не смог. Я бы упал, как простая тряпичная кукла. Я боялся этого, но с такой же силой желал эту девушку. Она стала моей навязчивой идеей, каждый раз она маячила у меня в мыслях. Я дышал, чтобы однажды встретиться с ней. И это случилось. Когда я узнал, что она согласилась на фотосессию с нами, я был до такой степени рад, что просто не знал, куда выплеснуть всю свою энергию. Парни не понимали меня, они и не знали моей страсти. Они думали, что я так возбужден от скорой работы над новым альбомом. Я боялся напугать её своими чувствами, своим напором. Я боялся, что когда увижу её, сорвусь и больше никогда не смогу жить без нее. Я боялся зайти в кабинет, боялся посмотреть ей в глаза. Но больше я боялся, что директор все поймет. Он запросто уничтожит её, но я не мог этого допустить. Я старался игнорировать её, не смотреть на нее. Но просто не мог. Она оказалась именно такой, какой я её себе и представлял. Я вдруг понял, что действительно любил её. Это не было зависимостью, навязчивой идеей. Я любил её за то, что она вытащила меня на поверхность с самого дна, хоть она даже и не догадывалась об этом. Я увидел возможность остаться с ней наедине, когда Хек нашел её телефон на столе в кабинете. Она забыла его, а я верну. Но я испугался. Испугался вот так просто заговорить. Я, взрослый мужчина с огромным опытом в общении с женщинами, испугался просто поговорить. Потом я так себя ругал за это. Я был так смущен всем этим, что не хотел попадаться ей на глаза, когда Кен увидел её на стоянке. Я спрятался от нее в нашей машине. Я ругал себя за то, что я такой трус. Отвращение к себе волнами накатывало на меня, заставляя чувствовать себе еще хуже. На фотосессии я решил показать себя с самой лучшей стороны. Я общался с ней, как с другом. Не показывал свои чувства. Но это было сильнее меня. Я так долго держал себя в руках просто для того, чтобы сорваться в один миг. Но меня напугало её быстрое согласие прогуляться со мной. Она не казалась мне охотницей за славой и деньгами, но она так быстро согласилась. Я хотел просто проверить её намерения, поэтому устроил такое поганое свидание. Хотя мне хотелось удивить её, хотелось пригласить её в самый шикарный ресторан мира. Подарить ей самые шикарные подарки и еще долго просто наслаждаться её присутствием. Страсть тогда застилала мне глаза. Я хотел эту девушку на протяжении долгих лет и сорвался на первом же свидании. Я не хотел пугать её своей напористостью, но как ей объяснить, что она не просто девушка на одну ночь? Как дать ей понять, что она небезразлична мне? Как заставить её поверить в то, что я люблю её так долго, и влюбить её в себя? Эти вопросы так долго мучили меня, я хотел задать их хоть кому-нибудь. Но не мог. Меня никто бы не понял. И она не поймет. И я тогда сказал ей совсем не то, что хотел изначально. Я хотел признаться ей в своих чувствах, а вместо этого предложил секс. Она, наверное, подумала тогда, что я озабоченный. Но согласилась. Это было для меня таким счастьем. Я хотел заорать о своей радости. Пускай это и не совсем то, что я хотел, но она стала моей. Я смогу влюбить её в себя. Так я думал. Я думал, что все сложилось просто идеально. Это было до тех пор, пока я однажды снова не остался с ней на ночь. Я не мог уснуть. А она уже спала. Я смотрел на нее, хотел присниться ей. И вдруг понял, что совсем не любовь держит эту девушку со мной. Люблю только я. Я не знал, что она чувствует, но думал, что это совсем не любовь. Но я изо всех сил старался ей понравиться. Но каждую ночь мне становилось так больно. Те мысли снова возвращались, я не мог видеть её и уходил. Я не знал, что обижаю её этим. Я ничего не знал. Я был так слеп. Я был ослеплен лишь своими переживаниями, в её глазах я, наверное, просто пользовался ей. На одном из ночных свиданий мы были очень неосторожны. Мы хотели просто прогуляться по Хондэ, но там нас и поймали. Я не смог поймать того журналиста, и на утро вышла статья о нас. Я испугался реакции директора, и прежде чем он вызовет нас обоих к себе, я поехал в компанию. Он ударил меня за то, что я подвел его. Кукла ушла даже на веревочках, пока кукловод отвернулся, но он снова вернул её на место. Он долго объяснял мне, какую ошибку я совершил, но собирался извлечь пользу и из этого. Я так боялся именно этого, боялся, что теперь и её будут использовать. Так и произошло. Я уже не чувствовал той радости, когда она согласилась встречаться со мной. Я был огорчен этим. Лучше бы она бросила меня. Она не понимала, во что я вовлек её, в какие страшные игры играл этот человек. Мы заявили о своих отношениях, и в ту же секунду все запросы были обращены к нашей группе. Такая огромная популярность, директор даже рассчитывал взять несколько наград. Компания продала двойную партию альбомов и различного стаффа. На наши шоу билеты были распроданы с колоссальной скоростью. И все благодаря этому скандалу. Я видел, что директор доволен. Но это было недолго. Я думал, что раз все так хорошо, то я могу расслабиться, могу больше не прятать свои чувства на публике. Но этим я все убил. Фанатам не понравилось мое поведение, и все рейтинги резко упали. Директор ударил меня снова. Он дал мне ровно месяц, чтобы я со всем разобрался. В этот месяц я хотел подарить ей столько любви, сколько она заслуживала от меня все это время. Я убью её. Я уничтожу в ней все прекрасное. Потому что я трус. Я испугался, я не мог пойти против своего кукловода. Когда я в последний раз смотрел на нее, пока она спала, рыдания рвались у меня из груди. Я хотел сбежать вместе с ней, но понимал, что это ничего не исправит. Он найдет меня везде. Так просто он меня не отпустит, он заставит меня заплатить за все. Я бросил её, но совсем оставить не смог. Я следил за ней, совсем как раньше. Я знал, как ей было плохо, и от этого мне хотелось умереть. Моя душа сгнила изнутри. Я сделал это с ней своими руками, разрушил её. Директор знал, что я слежу за ней. Но молча позволял мне это. Я присматривал за ней, иногда помогал, не выходя из своей тени. Она даже и не замечала этой мелкой помощи, но только так я мог хоть немного загладить свою вину. Я был готов убить себя, видя её заплаканные глаза и пустой взгляд. Живой труп. Я сделал это с ней. Но лучше б я умер сам, лучше бы я превратился в это. Я хотел забрать у нее всю её боль, все её страдания. Но я не мог. Мне связали руки, как только я вернулся к своему кукловоду. Но его было не остановить. Он видел мое состояние и каждый раз заставлял пожалеть о том, что я помог ей, что видел её вживую. Я старался игнорировать его, старался быть сильным, но я такой сопляк, возомнивший, что могу что-то изменить. Никогда. Он будет продолжать манипулировать мной. Это он и делал. Он нашел её и пригласил на встречу. Он хотел этим унизить меня и сделать еще больше. Потому что знал, что уже ничего не будет, как прежде. Ничего не вернется. Он хотел сделать мне так больно, чтобы я забыл о ней. У него это получилось. Её отказ уничтожил меня. Я потерял себя, когда за ней захлопнулась дверь. Сквозь слезы я видел ухмылку директора, и это лицо навсегда отпечаталось у меня в памяти. Люди на все готовы ради собственной выгоды. И я понял это именно тогда. Что мне не удастся противостоять ему. Сейчас не удастся. Я мысленно просил её подождать совсем немного. Не ставить на нас крест. Я надеялся, что мой план сработает. Но для этого нужно было много времени. Много сил. У меня не было этих сил. Но её фотографии спасали меня каждый раз, когда я уже хотел сорваться. Я вернулся в то время, когда я молча обожал её, ища утешение в её работах. Но я дождался. Наша популярность с годами почти угасла. Мы стали почти забытой группой. Оставались еще самые преданные фанаты, но появлялось все больше и больше новых групп, а мы становились старше. Эн-хен женился и у него был сын, директор позволил это и отпустил его. Лео-хен тоже собирался жениться. Директор позволил и это. Но когда я сказал, что тоже хочу уйти, он лишь посмеялся надо мной. Он просто издевался, сказав мне «нет». И тогда я ушел сам. Спустя столько лет я накопил в себе смелость. Я смог противостоять ему, я оборвал все нити, связывающие меня. Я стал свободным, с сердца будто спало тяжкое бремя. Я надеялся лишь на то, что она ждала, как я и просил… *** Галерея Искусств в Италии. Я уже некоторое время стоял напротив огромного полотна, с трудом осознавая изображенное на нем. Как меня занесло в Италию? Тут была она. Я знал, о чем она мечтает. Она уже давно хотела переехать сюда, жить здесь, сделать свою небольшую студию и работать именно в этой стране. Тут она тоже добилась успеха и признания. Я горд за свою девочку. Хотя она уже не девочка. Мы оба уже взрослые люди. Я нашел её спустя столько лет именно по этой выставке. Она не была так известна, чтобы о ней везде говорили, но за столько лет я приобщился к новостям из мира искусства, поэтому многое знал даже о самых маленьких событиях. — Странное изображение, да? — любимый голос. Я узнаю его даже после тысячи лет. Обернувшись, я посмотрел на нее. Она не изменилась. Она все та же. Только стала более женственной и немного постарела. Время не щадит никого, но её лицо было таким же красивым. Будто она стала выглядеть мудрее, это ничуть не портило её. Её тонкая фигурка, маленькие ручки, тонкая шейка, обвязанная шарфиком. Я боялся увидеть обручальное кольцо на её пальце, но его там не было. Даже белесой полоски от загара не было. Значит, она ждала. — Я помню этот день. Тогда мы с тобой впервые поехали куда-то вместе. Почему мы вообще тогда на море поехали? Зимой, — воспоминания о счастливых днях вогнали меня в тоску. Я видел, как её лицо осунулось. Видимо, ей тоже все еще больно это вспоминать. Я еще раз посмотрел на полотно. Оно огромное, почти во всю стену, и на нем я. Черно-белое фото, где я сижу на песке. Видно только силуэт и мою спину, потому что лучи заходящего солнца засветили изображение, но я знал, что это я. Она хранила эти снимки. Все это время, она не забывала меня. — Мы были молоды, горячая кровь. Ты говорил, что мог бы даже искупаться в зимнем море, помнишь? — её смех, будто перезвон колокольчиков, такой мелодичный, тихий. Такой родной. Я так давно мечтал услышать это вновь. Я мечтал увидеть её улыбку. — Конечно помню. Я не забыл ни секунды, проведенной вместе с тобой, — я серьезно посмотрел на нее, видя, как слезы стекают по её щекам. Она молча плакала все это время. — Зачем ты нашел меня, Воншик? — она не переставала плакать, и мое сердце сжималось от этого. Видеть её слезы спустя столько лет слишком больно. Это вызывает воспоминания о всех тех страданиях, пережитых нами. — Я люблю тебя и всегда любил, — она знала это, поэтому даже не шевельнулась, когда я произнес это. — А как же компания? Как ты вообще здесь оказался? Воншик, почему ты здесь? Что будет с нами? Я не хочу переживать это снова, — она обхватила себя дрожащими руками, спасаясь от отчаяния. Я хотел обнять её, но она отступила на шаг, желая ответа на все свои вопросы. — Забудь об этом. Прости меня, что я смог стать смелым спустя столько лет. Я знаю, что не заслуживаю этого, но найди в себе силы простить меня. Я любил тебя, люблю и продолжу любить до конца своей жизни, — я протянул ей дрожащую ладонь, ожидая, что она вложит туда свою ручку. С каждой секундой, что утекала, пока она думала и колебалась, мне становилось все хуже. Я боялся потерять её в третий раз. Я точно не смогу этого пережить. После того, как я нашел её и сделал такой шаг, для меня её отказ будет равняться смерти. Она смотрела на мою руку, смотрела мне в глаза. Вздохнув, она отвернулась к полотну и долго смотрела на прежнего меня. — Знаешь… Я тоже любила тебя и до сих пор люблю. Все эти годы я не забывала тебя, мои чувства по-прежнему так же сильны. Я любила того Рави, самоуверенного на публике, но, как оказалось, труса в жизни. Я любила Воншика, нежного и одновременного грубого. Сильного и дарующего силы и мне. Когда ты ушел, я будто потеряла часть себя. Я не хочу больше этого. Я снова хочу стать полноценной, и пускай мне потом от этого будет еще больнее… — её маленькая ладошка аккуратно коснулась моей руки. Наши миры снова соприкоснулись. Все двери перед нами снова открыты. Пропасть между нами исчезла навсегда.