***
Адара всегда любила порядок. Именно поэтому Инквизиция славилась железной дисциплиной и безупречной точностью. Одно неверное слово, и всё, пиши пропало: суровая глава обязательно найдёт виновного и, хмуро глядя с высоты своего роста, слишком спокойным голосом объяснит, что ждёт нерадивого работника в следующий раз. Благодаря этому, никто в Инквизиции дважды не ошибался. Одного раза хватало, чтобы понять, что лучше не стоит. Поэтому, когда в лагере появилась шустрая эльфийка по имени Сэра, торопливо говорящая обо всём на свете, ругающаяся хуже деревенских рекрутов и то и дело творящая немыслимые вещи, вносящие диссонанс в уже слаженную систему, в ужас пришли все, кто знал Адару Адаар. Жозефина предполагала, что эльфийка будет выброшена из Убежища уверенным пинком кунарийской ноги, но этого не произошло: Адара, вернувшись с очередного задания, выхватила Сэру из лап Кассандры, которая была готова размазать хохочущую девчонку прямо об стену Церкви. Проигнорировав попытки Искательницы объясниться, леди Инквизитор ушла, зажав эльфийку под мышкой. Та, довольно улыбаясь, на прощание показала Кассандре два пальца. Никто не мог понять, почему Адара вдруг взяла Сэру под крыло. Они были абсолютными противоположностями. Адара, высокая, крепко сложенная, мускулистая, с пепельно-серой кожей и такими же серыми глазами, жёсткими белыми волосами, небрежно спадающими на плечи, обычно молчала, поджав губы и сложив руки на груди. Взгляд её был спокойный, острый, немного усталый. Из-за него девушка часто казалась недовольной. Она редко шутила и всегда относилась серьёзно к любому делу, будь то переговоры или сбор лекарственных трав. Она ходила широким уверенным шагом, как ходят обычно бывалые солдаты, движения её никогда не допускали торопливости или резкости. Она была по-своему изящна и по-своему прекрасна. Ей к лицу была воинская грубость и дисциплинированность. Сэра же, высокая для эльфийки, но удивительно маленькая рядом со своей подругой, худая, бледная, вечно встрёпанная, с горящими огнём глазами карамельного цвета, казалась странным зверьком, не признающим никаких правил. Она не уважала ни дисциплину, ни субординацию, «тыкала» командору Каллену, тайному канцлеру Лелиане и, конечно, леди-послу Жозефине. Она взбалмошно носилась по лагерю, занятая известными только ей делами, дразнила Соласа, приставала с расспросами к Варрику, а однажды и вовсе стащила расшитый плащ леди Вивьен. Сэра никогда не уставала. Она болтала дни на пролёт, облазала все крыши, а с некоторых даже успела свалиться; она разрисовывала стены мелом и писала такие слова, что Жозефина, видя их, становилась пунцовой; она не давала покоя никому, видимо, взяв на себя ответственность уничтожить Инквизицию и мир, если с этим не справятся Брешь и Корифей. Вначале за Сэрой пытались следить, но уже через пару дней поняли, что от её суетливых движений, вечных гримас и хихикания голова идёт кругом, а в глазах двоится. Так Сэра и была оставлена на личное попечительство Адары. Девушки много времени проводили вместе, и рядом с Сэрой Адара менялась. Она начинала улыбаться, шутила, порой смеялась, а иногда даже позволяла себе выпить. Адара никогда не злилась на свою подругу, даже если та начинала доставлять неудобства. Споры между ними обычно заканчивались тем, что леди Инквизитор забрасывала эльфийку на плечо, выносила за ворота и бесцеремонно сбрасывала в сугроб. Сэра верещала и ругалась, Адара усмехалась, сложив руки на груди. И всё же, они прислушивались друг к другу.***
Сегодня непогода разыгралась не на шутку: хоть ветра и не было, струи дождя с монотонным шумом стучали по крыше и листьям деревьев. Все обитатели Скайхолда поспешили укрыться от стихии, и большую часть это стремление привело в таверну. Уже давно стемнело; дождь лил с полудня, но, похоже, не собирался прекращаться даже на минуту. Стоило выйти за порог, и ты промокал до нитки, а от сырости по телу бежали мурашки. Внутри же, в приятном полумраке, было тепло, пела свои песни Мариден, рассказывали о жизни, о войне, о путешествиях и о повседневных мелочах, рекой лилась выпивка. Бывало — шутили, бывало — плакали, бывало — танцевали, а порою и били друг другу морды. Простая жизнь, такая, какой она и должна быть: без демонов, Корифеев и дыр в небе. Посетители в большинстве своём уже спали, уткнувшись лицом в столешницу, пустую миску или плечо товарища, когда дверь открылась и в таверну, зябко поёжившись, вошла высокая фигура в промокшем плаще. Она, хмыкнув, посмотрела на Железного Быка, который спал, откинувшись на Крэма, повалившегося на стол; на Боевых быков, сгрудившихся в пьяную кучку; на нескольких разведчиков, которые ещё пытались о чём-то говорить меж собой, но уже не могли связать слова в предложения; на Мариден, которая дремала, прижав к груди лютню и что-то бормоча во сне; на солдат, некоторые из которых тоже спали, некоторые — о чём-то горячо спорили, а двое тянули за подол молодую служанку, негромко говоря что-то, на что девушка хихикала и с ужимочкой пыталась отказаться, но явно не ради того, чтобы её отпустили. Никто из присутствующих не обратил внимания на вошедшую. Адара вздохнула: стоит ей выйти за порог, как веселье начинается. Если бы не дождь и преждевременное возвращение, она никогда бы не увидела всего этого безобразия. Но сейчас её возвращения никто не ждал… Первым желанием леди Инквизитора было рявкнуть во весь голос и заставить этот пьяный балаган протрезветь и отмаршировать отсюда за минуту. Но она почему-то махнула рукой и, хмыкнув, пошла на второй этаж. Даже на топот кунарийских ног никто не обратил внимания — народ продолжал радоваться хлебу и своим немудрёным зрелищам. Картина на втором этаже отличалась несильно, разве что один из солдат, поднявшись из-за стола и пошатываясь, прокричал громогласно и сипло «Да здравствуйте Вестница!», после чего сел мимо лавки и с грохотом повалился на пол. Адара тяжело вздохнула, покачав головой и подумав о том, что с утра ей просто необходимо поговорить с Калленом. Но сейчас было не до этого — леди Инквизитор направлялась к маленькой комнате, из-за двери которой слышалось невнятное, но вполне трезвое бормотание. — Вот ведь хреново! Хреново, хреново, хреново, — услышала Адара, подойдя к двери. Не дожидаясь того триумфального момента, когда станет известно, что же именно «хреново», девушка распахнула дверь. — Ааа! — Сэра, сидевшая на постели спиной ко входу, подпрыгнула от неожиданности, когда свет полосой лёг через комнату. — Тьфу ты! Я думала, за мной Какофей пришёл, все же дрыхнут уже часа два! — Корифей, — машинально поправила Адара, входя и закрывая за собой дверь. — Бе-бе-бе, жуть как важно, — передразнила Сэра, снова отворачиваясь. Адара смотрела на её ссутулившуюся фигурку и понимала — эльфийка явно что-то прячет. — Сэра. Ты ничего не хочешь мне сказать? Девушка посмотрела на неё через плечо. — Нет! А что, должна? Леди Инквизитор рассмеялась, преодолела разделявшее их расстояние, положила руки на плечи Сэре, прижимая её к себе. — Мне казалось, ты обещала не врать. — Что тебе опять эта жуть хренова рассказала? — Что?.. О, нет, Коул мне ни слова не сказал. Но я вижу, что ты что-то от меня прячешь. Прямо сейчас прижимаешь к груди и закрываешь руками. — Ничего я не прячу, это тебе всё кажется! — Почувствовав, как крепкие пальцы Адары сжались на плечах, намекая, что эльфийка вот-вот будет поднята в воздух и, скорее всего, выброшена на дождь, Сэра коротко, но громко вскрикнула, быстро заговорила: — Ладно, ладно, признаюсь, вот! — и, опустив руки, положила на постель самый обычный кухонный нож. — Ты… украла на кухне нож? — Ничего я не украла, а позаимствовала! — Это называется «украла». Ты не спросила разрешения. — Ты такая правильная, ух, невозможно аж. — Сэра закрутила плечами, вырвалась из объятий. — Мне надо! Мне было надо больше, чем им! — Позволь узнать: зачем? Зависло молчание. Терпения Адаре было не занимать, поэтому она молча ждала. Сэра сопела, ковыряя царапину на ладони. — Ты меня под дождь не кинешь? — наконец спросила она. — Не кину, — мягко отозвалась Адара. Эльфийка развернулась, приглаживая торчащую чёлку. Часть её была обрезана коротко и теперь топорщилась клоками. Леди Инквизитор замерла, подняв бровь и глядя на Сэру с непониманием. — Я стригусь, вот, — пояснила она. — Ножом?.. — Угу. Ты прям как Дориан, а. Это он мне сказал «Ты можешь стричься не кухонным ножом?». Хы, — эльфийка фыркнула. — И что же ты ему ответила? — Что «сейчас найду свои золотые подстригательные причиндалы». — Ножницы? Сэра расхохоталась, откинувшись на подушки. — Именно это он и сказал в ответ, — она заливалась смехом, болтая ногами и морща нос. — Может быть, тебе помочь? — не обращая внимания на заливистое хихиканье подруги, поинтересовалась Адара. — Чем? Найти мои золотые… причиндалы? Угу. Попробуй. У меня их нет. — А у меня — есть, — невозмутимо отозвалась леди Инквизитор. Сэра не успела даже пискнуть, как была подхвачена под мышки и усажена на постель. — Э-эй, ты чего творишь-то?! — вскрикнула эльфийка. — Забочусь о тебе. — Из уст Адары эта фраза прозвучала мило и смешно одновременно. — Повернись ко мне спиной, будь так добра. Сэра недовольно забурчала, но послушалась: села, подогнув под себя ноги и упершись ладонями в коленки. Адара присела позади неё, пригладила всклокоченные волосы, осторожно распутывая пряди. Сэра поёжилась, дёрнула плечами. — Эй. Эй, слышишь меня? Ты что, серьёзно всё это, да? — полушёпотом спросила она. — Как знаешь, у меня отвратительное чувство юмора… — Значит, серьёзно. — Сэра вздохнула. — Ты решила меня постричь. Жуть. Ты мне, это, уши не отрежь, ага? — Подумаешь, одним ухом меньше… — У тебя и правда отвратительное чувство юмора. — Эльфийка пихнула Адару локтем, но та даже не вздрогнула. — Будешь меня толкать — криво постригу и выброшу под дождь. — Жопа, — кивнула Сэра, замирая. — Ладно, давай уже, кромсай, ты лучше знаешь, что там как. Свеча горела, заставляя тени плясать. В полумраке казалось, что волосы Сэры топорщились ещё сильнее, чем это было на самом деле. Адара снова пригладила их рукой, разложила длинные пряди по плечам и невольно залюбовалась. Как бы отучить Сэру стричься? Ей бы пошли длинные волосы. Светлые, густые, собранные в какую-нибудь простую, небрежную причёску… Адара накручивала прядь на палец, представляя, какую косу могла бы заплести подруге. Сама она всегда заплетала волосы: так было удобнее в боях, да и в повседневной жизни выглядело красивее — жёсткая кунарийская грива во встрёпанном состоянии ничуть не добавляла шарма. — Ты там спишь что ли? — бесцеремонно поинтересовалась Сэра, выведя Адару из задумчивости. — Я подумала: почему бы тебе не отрастить волосы? — Я что, кунари, что ли? — фыркнула эльфийка. — Стриги давай, ага? Сама же предложила. Адара перебирала светлые пряди, пропускала их между загрубевшими пальцами и любовалась. Сэра сопела, но терпеливо ждала. Однако начатое всегда нужно заканчивать. После непродолжительных размышлений леди Инквизитор взялась за ножницы. Первая прядь упала ей на колени, свернувшись колечком. Ножницы тихо щёлкали, волосы рассыпались золотистым шёлком. Девушки молчали, тишину нарушал лишь монотонный шум дождя, иногда барабанящего в стекло, потрескивание свечи и резкое «щёк», «щёк», издаваемое ножницами, когда очередная прядь попадала на лезвие. Причёска Сэры становилась всё короче, обнажая шею, и эльфийка то и дело поводила плечами, стряхивая попавшие на кожу колючие волоски. Адара отложила ножницы, раскрытой ладонью осторожно провела по шее и плечам подруги, отряхивая. Сэра расслабилась, почувствовав знакомые прикосновения. — Никогда не думала, что меня будет стричь самая настоящая кунари, — промурчала она, наклоняя голову и прижимаясь губами к руке Адары. — Никогда не думала, что буду стричь настоящую эльфийку, — усмехнулась та в ответ, обнимая девушку за плечи и прижимая к груди. Сэра захихикала совсем не романтично, но Адара и в этом видела особенный шарм своей подруги: она ни в чём, совсем ни в чём не походила на других. Она была живой. Во всех смыслах этого слова. Живой в каждой грани, в самой своей сути. Она никогда не притворялась, не боялась выражать эмоции, в ней было что-то дикое и настоящее, что другие скрывали в глубинах души, чему боялись давать выход. Сэра не боялась. Она жила моментом, она развлекалась, она любила жизнь, хоть и делала это по-своему, странно, особенно. Но это и делало особенной её саму. Адара опустила голову, прижимаясь губами к шее Сэры. Сэра шумно выдохнула, погладила ладонями обнимающие её руки, потянула за предплечье, не позволяя отстраниться. Адара сильнее сжала эльфийку в объятьях, зарываясь носом в непослушные волосы и целуя мягкую, пахнущую теплом и уютом кожу. Сэра была такой маленькой!.. В руках своей подруги она казалась не более чем девочкой, девочкой слабой и беззащитной. В руках своей подруги она и была ею.***
Сегодня непогода разыгралась не на шутку. Струи дождя монотонно шумели, стучали по крыше и листьям деревьев. Все обитатели Скайхолда поспешили укрыться от стихии, и теперь каждый был занят своим делом: кто-то травил байки, кто-то слушал песни Мариден, кто-то перекидывался в кости, кто-то выпивал, а кто-то просто спал, повалившись на столешницу. Здесь царили суета, веселье, шум и тепло. Сэра сопела на плече у Адары Адаар, причмокивая во сне и прижимаясь губами к её шее. Леди Инквизитор кожей чувствовала горячее дыхание, чувствовала, как рука подруги обнимает её тело, и улыбалась. Она смотрела в потолок, на котором плясали тени, слушала шум дождя и гомон людей внизу. Она была счастлива.