***
В руке Джерарда была столь привычная кисточка, а рядом лежала коробка с акварелью. Сидя на траве, он старательно выводил черты лица подростка, стараясь передать все его особенности, лишний раз подчеркнуть красоту парня. Фрэнк в это время качался на качелях, наблюдая за звёздами. Он наконец запомнил несколько созвездий с уроков астрономии и сейчас пытался найти их на небе, одновременно думая о том, как это чудесно и удивительно — иметь возможность видеть кусочек бесконечной Вселенной. Незаметно даже для самого себя подросток заправил прядь отросших волос за ухо, вовсе не обращая внимание на то, как изменился взгляд Джерарда, став более грустным. Конечно, Фрэнк не мог знать, сколько чувств рождают его привычные жесты в голове того, кого он считал своим лучшим другом. Прислушиваясь к ветру и отдалённому гулу машин, Айеро и не думал обратить внимание на тихий вздох парня. Ведь он так любил замечать каждую мелочь, окружающую его, создавая в своей совокупности мир, который служит пристанищем для всех нас. Но Фрэнк и не догадывался о том, что сам по себе может являться целым миром для кого-то. И едва ли смог бы поверить в это. Закончив работу, Джерард немного отодвинул рисунок от себя, как бы смотря со стороны. Он сделал то, о чём мечтал с самого детства. Запечатлил на бумаге своего друга в тот момент, когда он был особенно настоящим. Ведь больше всего на свете Фрэнк любил звёзды.***
За дверью уборной слышатся тихие всхлипы и шёпот, полный отчаяния и боли: «Я ничтожество… Ничтожество…» Джерард вздрогнул, понимая, что этот голос так знаком ему. Не задумываясь, он открыл дверь и подбежал к лучшему другу, обнимая его за плечи. — Фрэнки, — тихо произнёс парень, смотря в большие ореховые глаза, блестящие от слёз. Айеро уткнулся в его плечо, отчего любимая школьная рубашка Джерарда вскоре стала мокрой, но он и не заметил это. Уэй заботливо гладил тёмные волосы, только недавно выкрашенные в чёрный, а Фрэнк доверчиво прижимался к другу, чувствуя себя в безопасности. Так, словно он дома. — Ты… Ты любишь меня? — с нескрываемым страхом и дрожащим голосом спросил младший. Айеро и сам удивился тому, что сказал только что. Он покраснел, опуская взгляд, а Джерард аккуратно схватил парня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Я люблю тебя, — уверенно произнёс Уэй, отчего Фрэнк улыбнулся. — И я тебя, — всё ещё дрожащим голосом ответил он, вытирая слёзы с лица. Джерард крепче обнял друга, чувствуя тепло его тела. А Фрэнк думал о том, что всё же есть одна вещь, которая для него дороже звёзд.***
Земля такая холодная и ещё мокрая после дождя. Джерард поморщился от мысли о том, что именно она стала приютом тому, кто когда-то был для него дороже всех. Он аккуратно воткнул в почву искусственные цветы — тюльпаны, которые Фрэнк так любил. Уэй часто покупал их парню, просто чтобы насладиться его улыбкой и блеском в глазах. И как же это странно — покупать цветы тому, кто уже никогда не улыбнётся подарку. Он с ужасом понимал, что там, глубоко, в темноте и холоде, Фрэнк. Тот самый мальчик, который подбегал к каждой собаке, прося у хозяина разрешение её погладить, так часто смеялся и нежно целовал Джерарда в уголок губ. Прижимался к нему, кричал при видя пауков, рассказывал о том, как, наверное, интересно быть ветром. Хвалил рисунки, боялся плавать, каждый раз искренне надеялся выиграть игрушку в автомате, ужасно расстраиваясь после. Мальчик, который без раздумий выстрелил себе в голову из отцовского ружья. Глаза Уэя наполнились слезами, а сам он крепче прижал к себе папку с рисунками весьма внушительных размеров. И все они были посвящены лишь одному человеку, даря воспоминания. Джерард мог вспомнить историю каждого портрета, все свои чувства при этом и лицо Фрэнка. Он достал один из листов. Это был последний рисунок, который парень успел создать. С болью и горечью Джи смотрел в нарисованные глаза друга, словно пытаясь вернуть тот момент, когда они были рядом, те улыбки и радость. Вернуть своего Фрэнки.