без пяти (никогда)

Она отводит от лица каштановые пряди и смотрит пристально, как будто пытаясь взглядом проникнуть куда-то глубоко-глубоко. Глубже, чем умела это делать всегда. Малия Тейт думает, что ее главной ошибкой было нежелание видеть что-либо дальше кончика своего носа. Дальше омута карих глаз Стайлза Стилински. Ей потребовалось ровно три недели, чтобы понять, что он тот самый. Чтобы увидеть цвета. Ему было мало и полугода, чтобы дать ей второй шанс. И теперь он уходит. Стайлз закуривал уже второй раз, прошлая сигарета сломалась в его руках. Он втягивал в себя никотин, позволяя ему отравлять организм. Малия вдыхала его как болеутоляющее, как легкий наркотик. На перепутье их дорог они истоптали все тропинки, использовали все шансы, сожгли все спички. — И что будет с нами теперь? — голос ее едва дрожит, хотя Тейт изо всех сил пытается быть гордой. Жаль только, что гордость комом слез режет горло. — Ничего, — Стилински выпускает сизое облачко дыма, отряхивая первый пепел, — ничего с нами больше уже не будет, Малия. Повисает тягостное молчание, которое каждый из них расценивает по-своему. Стайлзу хочется поскорее уйти, бросив недокуренную до конца сигарету под ноги и размазав ее по серому асфальту точно так же, как секундой ранее он размазал по этому же асфальту еще бьющееся сердце преданной девчонки. Кровавое месиво до сих пор цепляется за подошвы его найков, но не за душу. В этом-то вся и проблема. Малии хочется верить, что конец может быть менее болезненным, хотя оставшимся не пораженным кусочком сознания она понимает, что такого априори быть уже не может. В душном Сан-Франциско в самом начале лета им не хватает кислорода, чтобы наполнить легкие до предела. Тейт про себя считает его затяжки и кутается в облачко дыма вокруг него, как последний свидетель его охладевшей к ней ауры (а любил ли он ее вообще?). — Неужели никогда, Стайлз? Неужели ни единого оттенка? — с дрожащих губ срывается последний вопрос ценою равносильный жизни. — Ничего, кроме чертового серого, Малия. Никогда. И мир рушится. И мир летит к его ногам, преданный в пепел его сигаретного дыма, чертов мир Малии Тейт, в котором уже никогда не будет никого рядом. Херовы правила этой Вселенной, которая сейчас в голос смеется над бедной девчонкой. Можно влюбиться в чужую родственную душу, но вы все равно будете одиноки, потому что человек, не увидевший цвета вместе с вами, не оставит поисков своей половинки. Неведомая сила будет тянуть его в нужное место, в нужное время, к нужному человеку. Вы не сможете удержать его никакими цепями. Исключение работает лишь в одну сторону. Не в сторону Малии Тейт. — Куда ты теперь? — слова срываются больше от отчаяния, нежели от искреннего интереса. — Папу переводят в округ Бейкон-Хиллс. Мы уезжаем завтра. Стайлз Стилински отбрасывает окурок, позволяя ему тлеть на сизом асфальте у себя под ногами. — Я тебя отпускаю, — шепчет Малия Тейт, обнимая себя руками. Отпускаю. Магия слов срабатывает. Стайлз усмехается напоследок и бредет вниз по улице. Малии не становится легче. Малию накрывает неизбежное.