***
Они забирают меня ровно в девять. Я, конечно, опаздываю. Кое-как застегнув сзади молнию юбки с высокой талией, я запрыгиваю в туфли на каблуке и вылетаю из дома. Машина Стилински уже стоит рядом, мне сигналят. За рулем сам Стайлз. Когда я сажусь на заднее сидение рядом с Эллисон, он оборачивается и здоровается со мной. Скотт с переднего пассажирского улыбается во все тридцать два, размахивая в воздухе маленькими цветными бумажками. — Наши пригласительные. Сегодня мы в VIP-зоне. — Откуда ты взял их? — спрашиваю я у Стайлза. Тот усмехается, глядя в зеркало заднего вида, и говорит: — У папы есть связи. Это, конечно, решает все. Мы едем чуть больше часа, впереди уже во всю горят огни ночного Сан-Франциско, и я вспоминаю, что очень давно не была здесь просто так, без повода. В последний раз, когда я приезжала в этот город больше чем на пару суток, папа пытался отсудить меня у мамы. Мне было двенадцать. То судебное разбирательство он проиграл, я не хотела оставаться с ним. А через полгода его не стало — разбился пьяным в машине, когда ехал домой с какой-то девушкой. Иногда, когда совсем нечего делать, я думаю, какого было бы жить с отцом. Жить здесь, в большом городе, в Сан-Франциско. Но потом я вспоминаю, что он умер. И думать об этом уже нечего. Стайлз тормозит на парковке рядом с горящим неоновыми вывесками двухэтажным зданием. Когда мы идем к центральному входу, вокруг полно людей. Из закрытых дверей доносится громкая музыка. Протискиваясь сквозь толпу, я держу за руку Эллисон, чтобы не потерять их из виду. Стилински отдает секьюрити у входа наши билеты, тот кивает и повязывает каждому из нас тонкую ленточку на запястье. Я успеваю разглядеть надпись «Кроникл», сделанную темно-серыми (возможно) буквами на белом фоне. Мы входим в зал. Бит бьет по барабанным перепонкам, и я не сразу привыкаю к этому. В последний раз мы с Эллисон были в ночном клубе пару месяцев назад. Да и Бейкон Хиллс вряд ли может похвастаться их обилием. Здесь повсюду подвыпившие подростки богатеньких родителей и юные подружки в окружении взрослых мужчин. Когда мы проходим в VIP-зону, нам указывают на отдельную кабинку с мягкими диванчиками вокруг низкого стеклянного стола. Мы рассаживаемся: я и Эллисон на одну сторону, Стайлз и Скотт на другу. Официант приносит входящий в наши билеты поднос со стопками текилы. — За удачный вечер! — говорит Стилински. — За удачный вечер! — мы все выпиваем. Скотт заказывает еще текилы, Стайлз, вроде бы, тоже. Я и Эллисон обходимся какими-то алкогольными напитками. Здесь ни у кого не спрашивают документов, кажется, им все равно: если прошли в клуб —делайте что хотите. Меня это вполне устраивает. Спустя полчаса Эллисон пропадает на танцполе со Скоттом, а мы со Стайлзом все еще сидим в нашей кабинке. — Не хочешь переместиться к барной стойке? — спрашивает он. — Я не настроена напиваться, — отвечаю я, пожимая плечами. — Никто ведь не говорит напиваться, Лидия. Я просто хочу, чтобы ты хорошо отдохнула, — на его губах играет странная улыбка. Я настораживаюсь, — Это будет следующее задание, — наконец произносит он. — Оторваться здесь, в «Кроникл», со мной. — Думаешь, я не умею отрываться? — с вызовом спрашиваю я, глядя на Стилински. Он опять берет меня на слабо, я знаю, но чертовски сильно хочу подыграть. Это будоражит мою кровь, — Идет. Я встаю со своего места и поворачиваюсь к нему: — Идем? На губах Стайлза появляется быстрая улыбка, он поднимается и тянет меня за собой к барной стойке. — «Бешеного пса» для дамы и стопку водки для меня, — протягивает бармену купюру. — Что такое этот твой «Бешеный пес»? — спрашиваю я, усаживаясь на высокий стул рядом со стоящим оперевшись о стойку Стайлзом. — Сейчас попробуешь. Нам подают две рюмки. В одной прозрачная жидкость, и я сразу узнаю водку. В другой смесь странного цвета. Стилински пододвигает мне ее. — Почему оно такое? — я с недоверием смотрю на свой напиток. — Из-за красного перца в настойке, — спокойно отвечает он. — Нет, — качаю головой, — не хочу это пить. — Давай же, Мартин, не трусь. Я все же беру рюмку в руки и, тяжело вздохнув, опрокидываю в себя ее содержимое. Алкоголь опаляет мое горло, и несколько мгновений я не могу дышать. Все же придя в себя, я делаю резкий глоток воздуха, чуть было не поперхнувшись. — Ну как? — парень ухмыляется, смотря на меня, — Понравилось? Или побежишь домой к мамочке? — Понравилось, — язвлю я и слегка суживаю глаза, глядя на него, — удиви меня чем-нибудь другим. И он удивляет. Еще и еще. С каждой новой рюмкой неизвестного мне коктейля все вокруг продолжает свое легкое покачивание взад-вперед, черно-белые краски становятся насыщеннее, а наш смех и музыка — громче. Мы теряем счет. Когда я соскальзываю со стула, мои ноги слегка дрожат. Я касаюсь высокой платформой пола и почти тут же оказываюсь прижатой к Стайлзу. Его рука легко касается моей поясницы, а запах мыла, сигарет и Стилински, исходящий то ли от него, то ли от его рубашки, окутывает меня со всех сторон. — Куда же ты? — спрашивает он, глядя на меня сверху вниз. — Хочу танцевать. Пошли, — я тяну его за собой на танцпол. Мы проталкиваемся через толпу собравшихся здесь и наконец оказываемся под ярким светом дискотечных ламп. Я делаю несколько шагов назад, пока не понимаю, что места здесь не так уж и много, начинаю танцевать. Мой затуманенный алкоголем мозг как-то легко воспринимает информацию о том, что с каждой минутой наши со Стайлзом тела становятся все ближе и ближе. Я кожей ощущаю жар, исходящий от него, и по спине у меня пробегают мурашки. Он кладет руки мне на талию, слегка опускает их вниз, скользя по гладкой поверхности моей короткой юбки. Я поднимаю на него взгляд, встречаясь с его глазами. Что-то загорается внутри них, что-то, от чего у меня подгибаются коленки и перехватывает дыхание. Его лицо всего в дюйме от моего. Я чувствую его дыхание на своей щеке. Мне хочется этого. И это происходит. Кажется, мое сознание полностью отключается, когда его губы касаются моих. Он горячий влажный, наверное, потому что я только что провела по его губам языком. Отстраняется, смотрит внимательно, а потом опять наклоняет голову. Мне хочется, чтобы это никогда не кончалось. Его рот настойчив, а я отвечаю на поцелуй, потому что сейчас это самое важное для меня. Проходит не больше минуты, у нас обоих сбивается дыхание. Стайлз притягивает меня к себе ближе и резко делает несколько шагов назад, мы оказываемся в небольшой нише прямо под подиумом VIP-зоны. Я спиной чувствую холод искусственного камня позади себя, поднимаю руки и обвиваю его шею. Стилински усмехается, вновь целует меня. Его пальцы едва-едва тянут меня за волосы, отклоняя голову назад. Горячие губы проходятся по моей шее, прикусывают у основания, слегка дует на это место. Я чувствую, как он оставляет отметину на моей коже, но ничего не могу с собой поделать — мне безумно приятно. Стайлз вновь целует меня. Я провожу рукой по его темным волосам, прикусываю нижнюю губу, слизывая проступившую на ней капельку крови, грязно, пьяно улыбаюсь. Мне хочется большего. Одна рука Стилински проходится по моему бедру, поднимаясь выше. Он проникает под юбку, оглаживая нежную кожу, отчего у меня по всему телу бегут мурашки и сладкий узел натягивается внизу живота. Его пальцы легко касаются кружева моего белья, надавливают на чувствительную точку. Я рвано вдыхаю воздух. Стайлз смотрит мне прямо в глаза, а на его губах улыбка змея-искусителя. — Поехали ко мне, — шепчет он на ушко, опаляя кожу горячим дыханием, — Прямо сейчас. Давай же. Я лишь киваю, не в силах произнести ни слова. Он протягивает мне руку, переплетая наши пальцы, и ведет меня вон из клуба. Громкая музыка остается позади, нас укутывает теплота летнего вечера.***
Стайлз выжимает педаль газа, и на спидометре стрелки привычно горят в темноте. Мы едем по ночному городу, из открытых окон веет приятный ветерок. Отсюда до побережья рукой подать, и я чувствую запах соли в воздухе. Его рука касается моей коленки, скользит по коже вверх. Я хитро улыбаюсь и говорю: — Следи за дорогой. Он усмехается, но руки не убирает. Вскоре мы сворачиваем с главной улицы и едем еще пару минут, прежде чем Стилински останавливается у двухэтажного дома с темными окнами. Он глушит мотор и мы выходим из машины. — Куда ты меня привез? — спрашиваю я, а мир вокруг все еще как будто в замедленной съемке. — Наш с отцом дом. Пока папа не начал перевозить отсюда вещи, он пустует. Стайлз привычным движением отпирает двери и приглашает меня войти. — Каковы шансы того, что завтра мой изуродованный труп не найдут в сточной канаве? — шучу я. — Больше семидесяти девяти. С учетом того, то ты не уйдешь от меня ни… — он прижимает меня к стене, не потрудившись даже включить свет, — ку… — его губы находят мой рот, я отвечаю на поцелуй, — да. Я настойчиво дергаю за ворот его рубашки, пытаясь расстегнуть первую пуговку. Он улыбается краешком губ, помогая мне. Мои пальцы проворно справляются с остальными и, когда дело закончено, я близко прижимаюсь к его груди, касаюсь губами впадинки у основания шеи, прикусываю кожу на ключицах. Он тянет мою голову вверх, впиваясь в рот требовательным поцелуем, подхватывает под ягодицы. Обвивая его талию ногами, я углубляю поцелуй. Стилински несет меня к лестнице и быстро поднимается вверх, оказываясь в коридоре второго этажа. Рукой находит ручку нужной двери и толкает ее. Мы вваливаемся в комнату, падая на застеленную кровать, продолжая целоваться. Стайлз избавляет меня от блузки, целуя грудь, постепенно спускаясь губами к торчащим сквозь тонкое кружево бюстгальтера соскам. Обхватывает один и легко прикусывает. Сладкий спазм прокатывает по моему телу, заставляя выгибаться дугой в его руках. Он опускает руку ниже, проводя по животу, я непроизвольно сжимаю внутренние мышцы. Стилински улыбается, глядя на меня. Я закрываю глаза, когда его палец проникает под мои трусики, отодвигая их в сторону, и касается клитора. Нет в мире ничего прекраснее, чем его легкое поглаживание. Пустота внутри меня становится почти всеобъемлющей, я закусываю нижнюю губу, испуская протяжный стон. — Уже такая влажная для меня, Лидия, — его шепот проносится в моих ушах как раскат грома. Я надрывно вздыхаю, выгибаясь в пояснице, навстречу его прикосновениям. Когда пружина внутри меня почти готова лопнуть, раздается стук в дверь. Мы замираем, в наступившей тишине слышно лишь наше сбивчивое дыхание. Стук повторяется, теперь он уже куда настойчивее. — Твою мать, — матерится Стайлз и садится на кровати. Я все еще лежу, тяжело дыша, пытаясь собрать мысли в голове. — Стайлз? Ты здесь? — женский голос доносится до нас из открытого окна. — Блять, — куда грубее выплевывает Стилински и встает, поправляя джинсы, — Будь здесь, я сейчас вернусь. Он выходит из комнаты и спускается вниз. Слышится щелчок замка, входная дверь открывается: — Малия? Что ты здесь делаешь? Стайлз не трудится даже застегнуть пуговицы расстегнутой рубашки, которую подобрал по дороге со второго этажа. Он стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, и прямо смотрит на Малию Тейт, улыбающуюся ему с порога. — Я проходила мимо, вот, решила заглянуть. — Света нигде не было. Ты следила за домом? — он вскидывает бровь. — Говорю же, просто была рядом, да и там твой джип стоит, — Малия заглядывает через его плечо в дом как будто хочет увидеть там кого-то. Она внимательно смотрит на Стайлза, спрашивает: — Ты не один? — Да, я не один, — спокойно отвечает тот и пожимает плечами, — Тебе какое дело? Малия, мы, кажется, решили все несколько недель назад. — Мы решили, да… Но я просто…***
Я встаю с кровати и провожу рукой по полу в поисках своей блузки. Голоса снизу доносятся до меня куда тише, но я все-таки могу расслышать каждое слово. Наличие третьей персоны в нашей со Стайлзом компании не кажется мне лучшей идеей. С каждой проходящей секундой я все острее чувствую именно себя этой «лишней» и мне становится неуютно. Кое-как заправив блузку в юбку, я оправляю последнюю, пытаюсь уложить волосы, чтобы выглядеть чуть более прилично, чем это возможно на данный момент, и выхожу из комнаты. Каблуки моих туфель стучат по ламинату, отдаваясь эхом в коридоре. Я останавливаюсь у начала лестницы и в последний раз прислушиваюсь к голосам снизу. Стайлз резко отвечает на вопросы незнакомой девушки. Набирая в грудь побольше воздуха, я все же решаюсь. Спускаюсь по лестнице, оказываясь в холле. На меня тут же обращают внимание. Стилински — с недоумением. Ночная гостья, разрушившая наше маленькое приключение, — оценивающе. Я улыбаюсь как можно более невинно и говорю: — Привет. Она кивает мне, улыбается, но ее глаза буквально сверлят во мне дыру. — Привет, — наигранно радостно девушка машет рукой, — я Малия, а ты… — Лидия, — не давая мне вставить и слова, отвечает Стайлз, — моя подруга. — О, — тянет Малия и еще раз бросает на меня оценивающий взгляд. Видимо, в ее глазах я получила десятку за неожиданное появление. — Было приятно познакомиться, — говорю я, потом поворачиваюсь к Стилински. — Спасибо за приглашение. Мне пора. И пока никто не успел меня остановить, я ретируюсь из дома, захлопнув дверь прямо за спиной никак не ожидающей этого Малии, отчего та резко дергается. Останавливаясь лишь у обочины дороги, я тяжело вздыхаю и оглядываюсь по сторонам. Алкоголь выветривается, оставляя после себя понимание: я не знаю, куда мне идти.