What Remains

      Ты умираешь легче, чем ожидал, быстрее, чем ты надеялся.       Что остаётся теперь, когда ты знаешь, что никогда не существовало мира, в котором бы ты не выбрал его тело, мира, в котором бы ты не выбрал Кольцо? Не имеет значения, было ли это для тебя так важно; за сделанным выбором последовали кровь в лёгких, отражение твоего предательства в чужих глазах, ужас на лице Хранителя Кольца, прежде чем он исчез, навсегда отпечатавшись на внутренней стороне твоих век.       Что остаётся? Что ещё останется?       На тихом, протяжном выдохе прячешь лицо в его волосах. Снова ощущаешь его резкий металлический запах, придвигаешься ближе. Похоть – коварное чувство. Вы никогда не были любовниками, постепенно познающими друг друга. Тебе, совершавшему вылазки в полумраке Минас-Моргула, было известно всё об орках, но не о людях, этого тебе никогда не было бы достаточно. И хотя он привязывал себя к тебе кровью, ночь за ночью, эта кровь Нуменора не смогла бы искупить твой грех.       Это произошло в темноте, быстро, само собой, когда вы вновь лежали рядом бок о бок: частое, судорожное дыхание, пятна на одежде, его расслабленное тело и дрожь от удовольствия. Глаза Следопыта были способны различать свет во мраке не хуже эльфийских – этим ты объяснял себе то, как его рука сразу же обхватила твоё лицо, а губы нашли твои. Странно, что король и лидер людей должен был найти наслаждение, подчиняясь кому-то. Ты знал, что у мужчин это никогда не бывает легко: ничего похожего на якобы случайно оказавшуюся с шелестом руку на юбке служанки, ничего обычного или удобного. Между вами не должно быть нежности, не здесь, не на этой выжженной земле вблизи Мордора; лишь слепое потакание слабости.       Однако воспоминание об его поцелуе кажется тебе слишком тяжёлым, чтобы это вынести.       Ты не можешь пошевелить ногами.       Арагорн, мои ноги.       Проверяешь свои плечи, ветки потрескивают под тобой в агонии. Ты никогда не был таким же тихим, как он, таким же незаметным.       Так вот что означает смерть: гримаса на твоём лице и погружение в боль, словно в воду на прогулке по берегу океана. Снова пробуешь на вкус влажный солёный воздух залива Белфалас – когда-то в юности ты побывал там вместе с братом. Нерешительно делаешь один шаг за другим, подбираешь в карманы гальку. Волны ласково касаются твоей груди, раздувают края твоей рубашки. В глубинах океана столько удивительных созданий… Скоро ты дашь имя каждому из них.       Он целует тебя в лоб. Слишком высоко, думаешь ты. Свой последний вздох ты хотел бы вырвать из его лёгких, почувствовать на языке его вкус, запёкшуюся кровь урук-хай на его губах. Ты хотел бы подарить ему своё дыхание, вместе с ним рассказав об истории своего падения. Ты скользишь сапогами по рыхлому песку, и вода смыкается над твоей головой. Во мраке океанских глубин боль, чистая, словно лунный свет, льётся уже сквозь тебя.