Значит, остальное ты брил годами?

– Значит, остальное ты брил годами? – с усмешкой, без приветствия, спрашивает Майкл, как только в трубке слышится усталое «Алло». – И тебе привет, Майкл, – фыркает Джеймс и, судя по звукам, зевает. – Это единственное, что ты хотел спросить, практически выдернув меня из блаженного сна? «Нет», – думает Майкл, – «это не единственное, что меня интересует. Но вопросов слишком много, чтобы списать их все на простой дружеский интерес». Но вместо этого произносит: – Естественно! Меня удивило, что ты не выдал что-то про вторники или нагибание в течение семи месяцев. Мелкие какие-то приколы в этот раз. Пиарщики плохо работают? – Тебя же рядом не было, – у Джеймса тихий голос, в котором еще отчетливей слышен его акцент. Верный признак того, что он сильно устал. Майклу становится немного стыдно за то, что он позвонил именно сейчас. – Когда ты ляпнул про четыре раза, меня тоже рядом не было, – возражает он и сам понимает, какой нелепый разговор они ведут. Можно было поговорить о чем-то нормальном, а не о фансервисе. – На интервью – не было, – поправляет его Джеймс, – а сейчас ты хрен знает где, чтобы мы после могли над подобным посмеяться. – Ты мог бы позвонить, – укоряет Майкл. – Я звонил и не один раз, – хмыкает Джеймс, – перед несколькими интервью, хотел услышать твои предложения по поводу… всего этого, – Майкл представляет, как тот неопределенно взмахивает рукой и жалеет, что не может сейчас быть рядом, – только ты, очевидно, был занят на съемках. Причем, до сих пор, раз объявился только сейчас. Или причина не в этом? Майкл молчит. Он не знает, что ответить. Джеймс всегда может распознать ложь, даже если Майкл – ее заложник и не в его силах что-либо изменить, если он хочет продолжать сниматься у стоящих режиссеров. – Или не в этом, – эхом повторяет Джеймс, после чего громко фыркает, – можешь не отвечать, я и так знаю, что наши прошлые интервью теперь для тебя непозволительная роскошь. Еще испортишь свой новый образ любящего бойфренда. – Джеймс…– просит Майкл и подходит к окну номера, прислоняясь лбом к стеклу. За окном занимается закат, отражаясь оранжевыми лучами в океане, но на душе становится погано. Он бы мог вырваться со съемок на один день, на одно совместное интервью с Джеймсом, но… нельзя. Нельзя, потому что фансервис давно перестал быть фансервисом и банальным стебом двух близких людей. И пиарщики это понимают. И не только они. Поэтому, Джеймс где-то там, носится по странам, с кем-то из каста, несет глупости про бритье и кажется довольным жизнью. А Майкл… вместо этого ему предстоит вытерпеть несколько показательно-счастливых выходов с человеком, который даже ради славы не может сыграть с ним эпичную влюбленность. – Мне кажется, что ты там заснул, – прерывает затянувшееся молчанье Джеймс, – хотя, это должен был сделать я. – Тогда давай я лучше перезвоню, – предлагает Майкл. Он не хочет прекращать этот разговор, он слишком соскучился по Джеймсу, но и как продолжить, что сказать – не знает тоже. – Ты меня уже разбудил, – Майкл буквально видит, как Джеймс в этот момент закатывает глаза, – так что, будь добр, спрашивай все, что хотел сейчас. – Я вроде все спросил, – Майкл печально улыбается, зная, что Джеймс этого не увидит. – Ага, – медленно произносит Джеймс, – ты всего лишь хотел узнать, везде ли я гладкий? Майкл на мгновение давится вдохом, потому что пытается представить себе это и… и лучше бы он этого не делал. – А разве четыре раза не подразумевают, что я уже должен это знать? – Майкл с трудом заставляет себя это произнести. – Если бы это было правдой, то знал бы, – не задумываясь, отвечает Джеймс. – Что? – Майкл резко выпрямляется, думая, что ослышался. – Что? – Джеймс сейчас явно прикидывается, передразнивая его. – Это сейчас была шутка? – Майкл прищуривается, с трудом давя в себе желание придушить Джеймса. Потому что, если он знает правду, то это не та тема, на которую… – Если я скажу, что нет – что-то изменится? – преувеличенно беззаботно интересуется Джеймс. – Да, – быстро отвечает Майкл, потому что он устал, устал от всего, но больше его выматывало то, что приходилось все скрывать от Джеймса. Который, к слову, молчит. В трубке слышно только его частое дыхание. – Удивительно, – произносит Майкл лишь дл того, чтобы что-то сказать. Он и не думал, что разговор, который должен был быть обычным дружеским подшучиванием друг над другом перерастет во что-то подобное, – ты не находишь слов. Первый раз такое вижу. Слышу, точнее. – Не каждый день узнаешь, что твоему другу, оказывается, не противны пошлые двусмысленные шуточки, – нервно смеется Джеймс. – Противны? Ты поэтому решил, что я не…– Майкл обрывает себя на полуслове и смеется так, как уже давно не смеялся без Джеймса, – МакЭвой, ты идиот! А он-то думал, что Джеймс сделал другие выводы. Но нет! Он упустил про пиар-ход, зато решил, что Майкл отказался от пресс-тура с ним из-за… намеков-приколов, которые давно перестали быть таковыми. – У тебя там, что, истерика? – миролюбиво интересуется Джеймс, – Или лучше позвонить в психушку? – Где ты? – отсмеявшись, спрашивает Майкл. – Дома, – осторожно отвечает Джеймс, – а что? – Никуда не уходи. Кажется, нам нужно серьезно поговорить, – улыбается Майкл своему отражению в окне, – потому что мы оба сделали неправильные выводы. – Да ладно, – снова фыркает Джеймс, – только не говори, что ты приедешь! – Ну, мне же нужно проверить правдивость твоих слов, – усмехается Майкл и прежде, чем Джеймс успевает что-то ответить, сбрасывает звонок, чтобы сразу же позвонить и забронировать билеты на первый же рейс. Кажется, Майкл впервые за несколько месяцев рад предстоящим выходным.