Мимолетный кошмар

      «Вы не видели Грантера? Куда же подевался этот придурок на сей раз?! Еще и так надолго!» — негодовал Анжольрас, которому вдруг приспичило выяснить, где носит этого алкоголика. Никто его не видел, и тогда был использован самый чудодейственный способ… «Волосы Анжольраса не стоят ни одного су! И даже сам он!» — кричал Анжольрас, но Грантер не нашелся. Анжольрас был в замешательстве.

***

      В Париже стояла теплая летняя ночь. В воздухе веял сладкий аромат пыльцы, доносившийся с квартала, который особо благоухал цветами в этом году. Тихие и пустые улицы освещали фонари, казалось, что вместе с наступлением темноты застыла жизнь, а время пожелало медленно растягивать свои одинокие, ночные часы. Но тишину нарушили шаги.        Мариус Понмерси со своей одинокой прогулки, погруженный в мрачные думы, возвращался домой. В комнате Курфейрака было так темно, что хоть выколи глаз. Окно было открыто, но луна спряталась за тучи. Мариус решил не зажигать свечу, что бы не мешать, тем более ему самому было не до нее, ведь на дворе было уже за полночь, и силы были на исходе. Сам Курфейрак спать лег уже давно, он устал из-за нудного спора в Мюзене, затянувшегося на целый день. Мариус же так устал, что не заморачиваясь, сразу плюхнулся на кровать, да с такой силой, что она чуть не развалилась. Понмерси вот уже пол часа лежал на том самом боку, на который упал. Его не отпускали мысли о Козетте, по этим причинам он не мог заснуть. Решив перевернуться на другой бок, Мариус почувствовал, что что-то не так. Это чувство не столько доставляло неудобство, сколько пугало. То самое, неожиданное, когда не понимаешь, что происходит в твоем затуманенном мозгу. «Сон это или явь?» — задаешь себе вопрос, на который и сам не знаешь ответа. Такое пришлось испытать сонному влюбленному. Мариус попытался осторожно приподняться, но не тут то было! Из-под матраса и из-под Мариуса выскочило нечто. Оно было согнуто и перемещалось ломанными движениями, существо то и дело клонило из стороны в сторону. Жуткое, страшное зрелище. Созерцая это, Мариус потихоньку сходил с ума. Человекоподобное перестало дергаться, и уселось в противоположном углу комнаты. Он сгорбился, обвил руками ноги, потом стал покачиваться и судорожно шептать себе под нос непонятно что. Монстр явно чего-то выжидал, устремив взор прямо на кровать. Пусть было не видно глаз, но любой, кто оказался бы в той комнате — почувствовал на себе этот леденящий душу взгляд. Черный силуэт отчетливо прорисовывался на фоне стены, к тому же луна вышла из-за туч. Мариус не мог больше выносить этого, он не знал что делать, но рядом с ним был нож. Тогда Мариус взял его в руку, лезвие озарил свет луны. Не прошло и секунды, как раздался душераздирающий вопль, разбудивший многих в ту ночь. То был вопль протрезвевшего художника, который очень много выпил, да так, что завалился не туда, и прямо на месте, не разбирая — плюхнулся куда попало, там и уснул. Когда он проснулся, то не понял в какой дыре оказался. Обстановка и так была нагнетающей, а нож стал последней каплей. Грантер не выдержал этого давления, и закричал, призывая на помощь. Кого же звать? Он закричал Анжольраса, больше некого. Тут Мариус и узнал истину, но от кошмара отошел не скоро. Анжольрас явился очень быстро, будто чувствовал зов подсознательно. Взял Грантера одной рукой за его руку, а другой обхватил плечи, так выволок прочь из злорадного, ужасного места. Больше они там не появлялись.