По гроб жизни

Прогремел выстрел. Пуля мягко прошла под рёбрами, мгновенно разнеся по всему организму дикую острую боль. ~~~ – Эй, ты это слышала? – дёрнулся Чонгук, резко ставя кружку с кофе на стол так, что жидкость слегка плеснула за край, попадая на скатерть. – Выстрел? – испуганно округлила глаза Юна, судорожно направляясь к окну. – Эй, стой! С ума сошла? – ухватил за руки девушку Чон, поспешно притягивая ту, прижимая к груди за голову. – К окну нельзя. Расплёсканный кофе проявлялся на скатерти небольшими тёмными кругами, что расплывались по всей поверхности, быстро впитываясь в светло-жёлтую ткань. ~~~ Юнги болезненно зажмурился, ухватившись за верхнюю часть живота, что стремительно расходилась тёмно-красным пятном по чёрно-белой клетчатой рубашке. Хосока резко передёрнуло, и парень выронил из рук пистолет, прикрыв лицо этими самыми руками. – Папа, папочка, – в ужасе пробормотала Мари, выйдя с уже собранным портфелем в дверной проём. На лице ребёнка читался немой ужас, а сердце нещадно колотилось о стенки грудной клетки от стремительно подступающего чувства страха. Мин опал на колени, слабо держа себя в сознании, стараясь не закрывать глаз и не отключаться. Ни в коем случае не отключаться! Портфель вывалился из рук, Мари кинулась к отцу. – Эй, ты чего! Прекрати так шутить… – обняла девочка Мина за шею. – Ты не должен, – дрожащим голосом молил ребёнок, зарывая коротенькие пальчики в чёрные густые волосы папы. – Пожалуйста… – бесконечно целовала она в побледневшие ещё больше, чем прежде, щёки отца. – Всё же будет хорошо, да? – Всё будет хорошо, – уверенно улыбнулся папа в ответ, а глаза уже теряли былой блеск, веки напрягались, но даже при стольких приложенных усилиях оставлять глаза открытыми не было сил. Во дворе соседнего дома звучно распахнулась дверь, а вылетевший оттуда Чонгук помчался со всех ног. Страшно, когда пуля, пущённая неизвестно в кого, долетает до цели, и этой целью оказывается близкий тебе человек. Чон молился всем богам, чтобы это было не так. Он сейчас прибежит к Юнги и убедится в том, что парень цел от макушки до пят, пуля пролетела мимо, а Мари просто плачет и обнимает его, потому что испугалась. Всё наладится, и будут все жить долго и очень счастливо. Вот только такое лишь в добрых фильмах бывает, а в жизни Гукка встречает обессиливший друг, которого проклятая пуля так и настигла, рыдающий от горя ребёнок, что сейчас слёзно шепчет отцу, что всё хорошо, умоляя того, чтобы жил, чтобы не оставлял, чтобы не закрывал глаза. И убийца, что сожалеет о содеянном. И всё бы хорошо, если бы в этот момент как на заказ приехала полиция, скорая и все прилегающие к ним инстанции – убийцу повязали бы, а друга спасли. Вот только такое бывает лишь в добрых фильмах, где людей ранят не смертельно, а преступники о преступлениях не сожалеют. Чонгук опал на колени рядом с Юнги, судорожно вытащил из заднего кармана джинсов мобильник и дрожащими пальцами быстро набрал номер, поймав, заваливающегося вперёд Мина, придерживая того за грудь, вслушиваясь в гудки на том конце провода. Вой сирен отозвался эхом в конце улицы, и Чон, завидев вдали бешено мчащуюся машину скорой помощи с эскортом полиции позади, обречённо улыбнулся, сбросив на телефоне вызов, на который, кажется, ждать ответа не придётся. Либо он сошёл с ума, и это всё проделки помутнённого горем рассудка, либо кто-то предусмотрительно уже вызвал сюда всех вышеупомянутых. Губы дрожали, как и всё тело Чона сейчас, а пальцы аккуратно сжимались на плече друга, пытаясь немного того растормошить. – Эй, ты будешь жить, слышишь? Борись, солдат, – рвано выдохнув, растянулся в широкой улыбке Гукк, прижавшись щекой к холодному лбу Юнги, с трудом размыкающего веки. – Мне бы очень хотелось, правда, Гукки… – выдавил из себя слабую улыбку Мин. – Эй, стоп! – заглянул в глаза тому Чон, ухватив его лицо в ладони, и из глаз младшего непроизвольно покатились слёзы. – У тебя дочь, у тебя выбора нет, – дрожащим голосом причитал Чонгук, медленно мотая головой из стороны в сторону, прожигая друга перепуганными глазами, будто заклиная того, чтобы он одумался. – Вот, видишь? Приехали, – кивнул в сторону главной дороги, по которой с мигалками и сиренами подъезжали машины. – Эти за тобой. Мари продолжала нежно обнимать отца под боком, уже не тормоша того, не дёргая. – Ты, – слабо притянул Чонгука за ворот футболки немного ближе к себе Юнги. – Я ни о чём больше не попрошу, я вырос с тобой, и я тебе верю, – старательно выговаривал каждое слово Мин, отчего Чон ещё больше залился слезами, ведь именно с такими словами он однажды заверил парнишке свою дочь. – Как самому себе. Пожалуйста, мне нужна твоя помощь, – слово в слово повторял Мин. – Юнги, чёрт, прекрати! – резко закрыл лицо ладонями Чон. – Замолчи! Замолчи, пожалуйста! – бесконечно бормотал Гукк. – Пожалуйста, я прошу тебя… – задрожал голос Юнги. – Нет, я не прошу, я умоляю. Чонни… – шептал Мин. – У неё больше никого нет. По тропинке уже старательно неслись медбратья с носилками, направляясь прямиком к пострадавшему, и глаза Юнги судорожно забегали из стороны в сторону. – Чонгукки… – моляще смотрел он на парня, настолько крепко, насколько хватало ему сил, обнимая Мари. – Крышевателю по гроб жизни, – выдавил из себя Чон, судорожно сглотнув. Уголки губ Юнги еле заметно приподнялись в улыбке, а сам парень уже более спокойно прикрыл глаза. Толпа людей в униформе заполонила двор, наполняя пространство вокруг нескончаемым топотом и гулом. Юнги тут же аккуратно подхватили, уложив на переноску. Чон Хосока, что всё так же стоял недвижимо, схватили под руки без какого-либо сопротивления с его стороны. Мари же, не кричала, не просила вернуть ей отца, не истерила, её не приходилось держать, она лишь шла рядом, стараясь время от времени касаться руки Юнги, улыбаясь тому, ловя полусонную улыбку в ответ. Полусонную улыбку, которую увидеть когда-нибудь потом ей, может, и не посчастливится. Носилки скрылись за дверцами машины скорой помощи, и Чонгук, проверив, чтобы Мари села внутрь, обернулся назад, высматривая стоящую на крыльце соседнего двора Юну. Девушка, заправив выбившуюся прядь волос за ухо, сложила руки под грудью, немного поёжившись. Чон продолжал непрерывно смотреть в её сторону, и Юна согласно кивнула. Да, кому-то придётся посмотреть за домом, пока они будут с Юнги. ~~~ POV Чонгук Ошибки. В который раз убеждаюсь, что тёмной стороной этого мира правят недоразумения и ошибки. Как я попал в тюрьму? Ошибка молодости. Как Юнги рассорился со своими лучшими друзьями? Недоразумение. Вся наша жизнь сложилась из череды ошибок и недоразумений. Но не все ошибки приводят к печальному исходу, есть те, благодаря которым мы обретаем что-то новое, учимся жизни пусть и на этих же самых ошибках. Благодаря им что-то приходит, что-то уходит. Ничто в этом мире не вечно. Но кое-что всегда остаётся неизменным. – Мистер…? – вопросительно проскрипел в трубке неприятный женский голос. – Чон, – нервно дополнил я, уже по одному только голосу узнав звонящего. – Мистер Чон. Ваше чадо – исчадье ада, – прошипела женщина. – Я бы хотела видеть Вас в директорском кабинете через полчаса, – крайне возмущённым тоном оповестили меня. – Да, сейчас буду, – закатил глаза я, наигранно поправив невидимые очки на переносице, как обычно делает эта дама на том конце провода. Чимин, восседающий напротив со стаканчиком кофе в руках, растянулся в яркой улыбке, сощурившись так, что не то что глаза, но и реснички куда-то пропали. Я резко откинул телефон на край стола, раздражённо взъерошив волосы на макушке так, что те вспушились, разлезаясь в разные стороны. За месяц они отрасли ещё больше, стали пышнее, и чёлка начала лезть в глаза. Кому-то пора в парикмахерскую, иначе ещё через пару месяцев в длине волос можно будет Мари перегнать. – Ты понимаешь? – опал я головой на стол. – Месяц ничего не было, и тут на тебе, она снова чудит. – Может быть, ей просто внимания не хватает? – высказал мысль Джин, аккуратно ставя на стол стакан с водой, присаживаясь рядом. – Спасибо, – ухватился я за стеклянную ёмкость, в одно движение поднеся ту к пересохшим губам. Опустошив стакан до дна, я ухватился за лоб, кинув взгляд на что-то жующего, увлечённо изучающего какие-то бумаги Чимина. Парень переворачивал страницы одну за другой, периодически демонстрируя целый набор забавной мимики. – Что там у тебя? – кивнул я в сторону Пака. – Не трогай его, у него работа, – похлопал меня по плечу Джин, залив в пустой стакан ещё воды. – Извините, я должен выиграть это дело, – смущённо улыбнулся Пак, не отрывая взгляда от своих бумаг. – Вот кто работает в поте лица, не то что некоторые, – усмехнулся Джин, явно имея ввиду меня – безработного. – Если только ты меня на работу возьмёшь, – усмехнулся я, потянувшись к полному стакану воды. – Нет. Нету у меня денег на зарплату тебе, – быстро ухватился за стакан Джин, в пару глотков опустошив тот. – Ты не забыл о том, что тебя на ковёр вызвали? – напомнил Джин, и я резко подхватился с места, натягивая на плечи лёгкую ветровку. На улице начинает холодать. ~~~ – И снова карточные игры в стенах этого учебного заведения. Такого поведения я не потерплю. Вам бы следовало лучше воспитывать её. Куда только отец смотрел? – неприятным голосом ворчала директриса. – Ясное дело, что отец вор и бандит не способен в одиночку воспитать ребёнка. Да, после того случая по всему району начали расходиться слухи о том, что Юнги проворовался, нарвался на мафию и его накрыли. Вариаций этой истории была целая масса, и одна была интереснее другой. Как у людей вообще на такое фантазии хватает? – Да что Вы знаете о воспитании!? – прикрикнул я. – Вы попробуйте найти где-нибудь отца настолько любящего, как Юнги! – сжал я пальцы в кулак, сверля стол из красного дерева слегка помутнённым взглядом из-под длинной чёлки. – Мари очень способная, добрая и умная девочка! А Вам бы не стоило совать свой нос в чужую жизнь. Воспитывайте своих детей. А к моим не лезьте! – скрипнул зубами я и только потом осознал, что назвал Мари своим ребёнком. – А Вы под стать брату… – склонила голову на бок женщина. – Одно воспитание. Вот кто Вы? Чего Вы добились? У вас престижное образование? Хорошая работа? – уверенно наступала женщина, надменно выгибая брови всё больше и больше. Я бы с удовольствием сейчас зажался, замкнулся бы в себе, пустил бы слезу, да только под боком у меня сидел ребёнок, который своих в обиду не даёт. – Зато он классный, – подала голос, сидящая рядом Мари. – Правда же, дядя Чонгук? – Да, – сложил руки на груди я, пожав плечами. – Зато я классный. ~~~ – Ахаха, ты видел её лицо? – заливисто хохотала Мари, хватаясь за мою руку, сгибаясь пополам, пока мы торопливо шли по тротуару. – Она меня больше не вызовет, – прыснул смехом я, поджав губы, сдерживая в себе любые порывы засмеяться. – Мне казалось, у неё вот-вот пар из носа пойдёт, даже стёкла в её очочках запотели. Эй, – притормозил я девочку, что чуть не прошла вход в огромное светло-голубое здание. – Не проходите мимо, мисс, – открыл я дверь, впуская внутрь девочку. – Благодарю, – учтиво поклонилась та, показательно прикрыв глаза, обнажая сладкую улыбку, почти такую же как у Юнги. Как же Мари похожа на отца. Один коридор сменялся другим, увлекая нас куда-то вглубь помещения, запутывая в огромном количестве лестниц и дверей. В воздухе совершенно точно пробивался запах медикаментов и хлорки. Дойдя до нужной двери, я слегка толкнул ту, сразу же переступая через порог. – Нет, ну мне только полы помыли, а вы без бахил, – недовольно заворчал хрипловатый мужской голос. – Ещё скажи, что не рад нас видеть, – усмехнулся я, прикрывая за Мари дверь. Юнги состроил невозмутимое лицо, подтянувшись на кровати в более сидячее положение, но каменность его мимики плавно сменилась на широкую улыбку, и парень раскинул руки по обе стороны. – Идите ко мне, дети мои!